найти выход из ситуации. Возможно, я смогла бы накопить достаточно, чаще выступая на Арене, но это также было чревато риском: всегда был шанс бездарно продуть бой. К тому же, чем чаще я побеждала, тем сложнее было выиграть на ставках на себя действительно крупную сумму. Счетоведка пару раз намекала, что готова взять меня в качестве одной из телохранителей, но я не хотела вставать на скользкую дорожку столь тесных отношений с криминалом. Надевая передник, я приняла решение подумать об этом утром. Пока у меня все ещё была работа, и я не планировала от неё уклоняться до самого последнего момента.
В такие тихие ночи, как эта, я старалась одновременно заниматься уборкой таверны и разливанием выпивки посетителям. Кладовка выглядела более-менее прилично с тех пор, как я в последний раз приводила её в порядок, и ни одна из пивных бочек не подтекала. Я поймала себя на том, что уже с четверть колокола лениво возила тряпкой по барной стойке, когда в зале наконец появился хоть кто-то, привлекший мой интерес. Пришло несколько завсегдатаев, с которыми мы были приятелями, и моей любимицей в их числе была сержант Эбеле — я не могла не улыбнуться, как только она зашла. Она была высоким человеком, выше некоторых орков, и её кожа была гораздо темнее моей. В жаркие летние месяцы загар превращал меня в настоящую смуглянку, но Эбеле казалась чёрной, точно уголь — такими были только выходцы из северных пустошей Праэса. В углу рта у неё был маленький шрам, растягивающий её губы в постоянной полуулыбке, превращающейся в широкую ухмылку при виде меня. К тому времени, когда сержант заняла столик, я уже наполнила кружку пивом и подтащила к ней.
— Ах ты, моя сладкая! — воскликнула Эбеле, делая большой глоток пива. — Ну просто настоящая конфетка! Клянусь, эта дыра провалится сквозь все преисподние, если ты бросишь присматривать за ней!
Надеюсь, она не заметила, как по моему лицу пробежала тень при мысли о том, что именно это скоро и случится.
— Так ты уже закончила своё дежурство? — поинтересовалась я.
Мне нравилось дружелюбное отношение сержанта ко мне, но куда больше мне нравилось в Эбеле то, что после нескольких кружек пива она легко соглашалась поведать пару историй о своей службе в Легионе. Она была ветераном Завоевания, служила на передовой при битве на Стрегесовом поле и при осаде Саммерхолма, а так же участвовала в короткой, но жестокой внутриимперской войне, случившейся до вторжения в Кэллоу. Впрочем, о той войне Эбеле рассказывала гораздо реже. Как мне казалось, она была совершенно кошмарной. А если легионер, прошедший через битву на Стрегесовом поле, считал что-то кошмарным, то я была склонна верить ему на слово.
— О да, — проворчала Эбеле, — Потому-то я здесь и запиваю свои печали. Если я ещё раз услышу, как Горен хихикает, я просто задушу этого идиота! Окажи любезность, принеси мне целый кувшин, хорошо? Я намерена сегодня набраться до обморока.
Я насмешливо фыркнула и сгоняла в кладовку, наполняя глиняный кувшин до краев пивом из бочки. Одна из немногих хороших вещей, отличающих «Крысиное Гнездо» от прочих заведений, заключалась в том, что Харрион не разбавлял выпивку водой. На вкус она, конечно, напоминала дохлых жуков — но, по крайней мере, это не были жуки, сдохшие от утопления в луже. Когда я вернулась, кружка сержанта уже наполовину пустовала, отчего я могла надеяться на очередной рассказ о войне в её изложении — хотя, если Эбеле продолжит в том же духе, даже певучий акцент праэситки не поможет мне разобрать её невнятную пьяную речь.
— Посиди со мной, сладенькая Кэтрин, — расплылась в ухмылке женщина, когда я водрузила кувшин на её стол. — Все равно эта дыра сегодня точно вымерла.
Мельком оглядевшись, я согласилась с Эбеле. Помимо завсегдатаев, пришедших одновременно с сержантом — и уже порядком набравшихся — в таверне больше никого не было. Даже, как я заметила, Лейрана и Эллерны. Впрочем, о них я старалась не думать лишний раз.
— Рановато для большинства посетителей, — согласилась я с сержантом.
Когда время приближалось к полуночному колоколу, в «Крысином Гнезде» появлялось гораздо больше гостей, но до той поры оставалось еще ждать и ждать. Внезапно наклонившись вперед, Эбеле внимательно вгляделась в мое лицо.
— К тебе прикасались магией, причем совсем недавно, — удивлённо заметила она.
Я подозрительно прищурилась. Неужели Захария напортачил, и это заметно? После его лечения не должно было остаться никаких следов.
— Я участвовала в поединке, — призналась я. — Как ты поняла про магию?
Улыбка чернокожей женщины стала сочувственной.
— Ты учишься видеть признаки после того, как перепробуешь кучу исцеляющих чар на себе. Тот, кто лечил тебя, немного оплошал с краями синяка, но в целом им была проделана хорошая работа.
Ну и ну! Полагаю, мне стоит повысить своё мнение о Захарии. Уж если Эбеле считает хорошей его работу с похмелья, то в трезвом состоянии, должно быть, маг-целитель колдует и вовсе бесподобно. Моя собеседница сделала паузу в разговоре, обдумывая следующие слова, и я тихонько подавила вздох: людям не следует ругать меня за участие в боях — тем более сейчас, когда работа в «Крысином Гнезде» перестаёт приносить мне деньги.
— Ты хотя бы победила? — поинтересовалась женщина со шрамом.
— Сравняла его жопу с землей, — ухмыльнулась я.
— Молодец, девочка! — одобрительно усмехнулась Эбеле. — Тебе стоит подумать о вступлении в Легион, если ты и дальше планируешь участвовать в передрягах.
— Я коплю на Колледж, — призналась я. — Надеюсь, к следующему лету мне хватит денег на оплату учёбы.
— Военный Колледж?! — выщипанные брови сержанта взметнулись вверх. — Я смотрю, у тебя амбициозные планы. Что ж, по крайней мере, оплата не так высока после всех этих реформ сира Блэка.
Я родилась после реформ — они предшествовали Завоеванию — и потому имела лишь смутное представление о том, что она говорит. Я не имела никаких достоверных сведений о том, в чем заключались реформы на самом деле, хотя все знакомые мне легионеры соглашались, что они радикально изменили устрой Легионов Ужаса. Однако моё внимание привлекли не реформы, а имя, упомянутое сержантом. Точнее, Имя — Чёрный Рыцарь. Имя человека, возглавившего Бедствий, вторгшихся в Королевство Кэллоу более двадцати лет назад. Я знала, что он ещё жив и злоумышляет что-нибудь в землях Империи, но при этом существование людей, наделённых
