я нашёл чистый комплект одежды, в который не замедлил переодеться, как только остался один. Особняк мне понравился: тут царила уютная домашняя атмосфера. На верхнем этаже имелись две спальни, смежные с большой комнатой, а которой были круглый обеденный стол и выход на балкон, в другом крыле располагался просторный кабинет. В мезонине находилась ещё одна комната непонятного назначения.
Я заперся в спальне, уселся на широкой кровати с мягкой периной и вскрыл конверт. Письмо было машинописным, в нём меня уведомляли о том, что Совет старейшин рассмотрит мои дела ровно через неделю, первого июня. А вот на обратной стороне я обнаружил сделанную вручную запись.
«Михаил Фёдорович, вам угрожает опасность. Ожидайте возле отделения почты. Басмановы пришлют сопровождение».
Вон оно что! Оказывается, меня даже предупредили. Рассчитывали, видимо, что я вскрою письмо на почте, а я не вскрыл. Тот, кто написал это, знал, что за мной охотятся. Возможно, и про Светлейшую дружину знал.
Я вспомнил о Лизе. Она ждала меня в арендованной комнатушке. Я уже должен был вернуться. Наверняка Лиза беспокоилась. А если Крылов обнаружил наше убежище (вряд ли, конечно, но чем чёрт не шутит), то ей грозит опасность.
Я сбежал вниз отыскал тёзку и сообщил, что мы должны доставить сюда человека, который меня сопровождает. Михаил возражать не стал: кликнул ещё одного дружинника, и мы втроём отправились в город. Правда, меня предупредили, что без крайней необходимости территорию лучше не покидать, чтобы мои враги не узнали, где я.
Вернулись вместе с Лизой через полтора часа. Она всю дорогу пыталась выведать у меня, в чём дело, но я сказал, что вопросы потом.
Лишь за ужином мы смогли поговорить о событиях дня минувшего. Мы сидели на втором этаже за круглым столом. Охранявшие меня шестеро дружинников ели в низу, там же и ночевали. Слуги жили во флигеле неподалёку.
К ужину я облачился в мягкий костюм, не стесняющий движения. Он был мне почти по размеру. Лиза оделась в домашнее платье свободного покроя – по моей просьбе предоставили всё необходимое. А ещё я сказал дружинникам, что надо забрать вещи с постоялого двора, но предупредил, что за местом тем могут вести наблюдение. Михаил обещал уладить этот вопрос.
Пока ужинали, Лиза узнала об очередной моей встрече с Крыловым, о том, что он как-то связан с Советом, и о том, как меня спасла дружина Басмановых.
– Вот же сволочь, это Крылов, – нахмурилась Лиза и так резко поставила чашку на блюдце, что чай расплескался. – И долго он нас будет преследовать? Его точно никак нельзя убить?
– Сложно сказать, – пожал я плечами. – Так просто он от меня не отстанет. Я ему нужен. Он хочет стать сильнее, поглотив мою энергию, и я пока не знаю, как с ним бороться. Так что расслабляться нельзя. Если он узнает наше местонахождение, шестеро дружинников его не остановят.
– А дальше что? Что делать будем? Зачем ты понадобился Басмановым?
– Надеюсь, в ближайшее время они расскажут, зачем. А что дальше? Прежде всего, я должен отправить письмо нашим в Муроме, затем надо дождаться заседания Совета – это сейчас самое главное. Потом попробуем обжаловать решение о твоём изгнании. А дальше видно будет.
Лиза внезапно помрачнела.
– Скажи... – неуверенно начала она. – А если... Если не получится обжаловать? Что тогда мы... что ты тогда будешь делать?
Это был первый раз, когда она спросила прямо, и было видно, что Лиза боится получить ответ. Она пристально уставилась на меня, и мне показалось, что одно неосторожное слово – и между нами развернется пропасть. Если Лиза сейчас обидится, то это навсегда. И привести это может к самым ужасным последствиям, как для меня, так и остальных моих товарищей.
– Двери моего дома всегда открыты для тебя, – сказал я.
– И только? – пристальный взгляд пронзал ножом.
– Ты же сама понимаешь...
Воцарилась пауза.
– Да, понимаю, – вздохнула Лиза. – Мне теперь ничего не светит. Я теперь никто. И всё из-за моей проклятой родни. Был бы жив папенька, он бы такого не допустил.
– Ты говорила, что у вас отношения были не очень хорошими.
– Всё равно не допустил бы, чтобы его дочь стала простолюдинкой. Моя тётка совсем с ума сошла. Ханжа и дрянь. Она всегда была такой.
– Я сожалею о том, что случилось с твоим отцом, – сказал я. – Я не хотел его убивать, но он сам пришёл – ты же знаешь. Я защищал свою жизнь.
– Знаю, – буркнула Лиза.
Я пытался угадать её мысли, и не мог. За всё наше путешествие Лиза ни разу заводила разговор об отце. А сейчас завела. Зачем? Она всё-таки обиделась? И что дальше? Страшно подумать, к чему это может привести.
Лиза встала из-за стола и удалилась в свою спальню. А я, угнетаемый мрачными мыслями, пошёл к себе. Я понял одно: если Лиза захочет меня сдать полиции, мне придётся её убить. Слишком много стояло сейчас на кону. Только не опоздать бы...
Но стоило мне погасить свет и плюхнуться в мягкие перины, как дверь скрипнула, и в комнату призраком скользнула фигура в белой ночнушке. Не церемонясь, она забралась ко мне под одеяло. Девушка прижалась ко мне и обвила руками мою шею.
– Я думал, ты обижаешься, – сказал я.
– Мне просто грустно, – ответила Лиза,
