от посетителей пустеет, оставляя меня лишь с Дааром.
— А теперь слушай меня внимательно, — вновь переходит на нормальный, человеческий язык без всяких змеиных заморочек. — Сейчас сюда прибудут все, кому интересна такая диковинка — ледяная девчонка с новыми способностями. Твоя задача: убедить их, что это нормально и уже случалось с кем-нибудь из рода северян. Хоть с бубном пляши, но добейся того, чтобы они уверились в твоей лжи. Иначе ал’Туган отправит тебя прямиком на тот свет, даже не сообщая родителям. Будь настойчива в своих словах, поверь в них сама, ведь ректор у нас опытный, легко может определить, кто говорит правду, а кто нет.
— Да как же я за такой короткий промежуток… — паника захватывает с головой.
Отрезвляет пощечина от мужчины. Такая сильная, что голова дёргается в другую сторону. Зато мысли приходят в порядок.
— Соберись, я тебе сказал, — ль’Ву и сам на нервах. — Иначе пострадаешь не только ты, но и все Приходящие, что есть в этом мире. Хочешь массовой проверки? Она затронет не только взрослых, но и совсем малышей. От тебя зависит будущее тех, кому был неожиданно дан шанс на вторую жизнь.
Так. Успокоиться. Проще сказать, чем сделать. Выпрямляюсь на кровати, подкладывая под спину вторую подушку, прикрываю глаза. Вдох через нос, выдох через рот. Ещё раз. И ещё. Пока страх не сворачивается клубком где-то рядом с мышцей, перекачивающей кровь по моему телу. Дыхание выравнивается.
— Уже лучше, — хвалит Даар, — сердце не колотится, как сумасшедшее. — Оглядывается на дверь и предупреждает, — они уже совсем рядом. Приготовься.
Открываю глаза и вижу, как она распахивается, впуская тех, кто мне уже знаком и кое-кого нового — ректора. Новая фигура на шахматной доске. Из игры «Новый допрос» должна выйти победителем я.
Первой в поле моего зрения появляется голубокожая ал'Туган. Сегодня она выглядит менее феерично, чем в наши прошлые встречи. Может, потому что раннее утро, может, ей просто надоело изощряться в выборе нарядов, но факт остаётся фактом, Каан куда больше идёт чёрный брючный костюм с приталенный пиджаком, из-под которого виднеется голубая шелковая блуза, почти сливаяющаяся с оттенком кожи девушки. На шее у неё нитка жемчуга, подчеркивающая хрупкость ключиц и тонкую, длинную, словно лебединую, шею. Волосы заплетены в простую косу с закрепляющей её чёрной лентой, на ногах же туфли на плоской подошве, наверняка очень мягкие и удобные — кожа, из которой они сделаны, даже издалека кажется тщательно выделанной.
За ней следом идёт, видимо, ректор. Это мужчина лет тридцати, больше дать просто невозможно. У него лицо с четко очерченными губами, скулами такими острыми, что можно порезаться, наверно, если дотронуться. Пронзительно серые глаза взирают на меня из-под чёрных густых, но аккуратно постриженных, бровей. Меж ними залегла морщинка. Такая появляется, если человек часто хмурится, видимо, у ректора много забот. Длинные чёрные волосы гладким блестящим водопадом спускаются на идеально прямую спину. Голову мужчины венчает корона с острыми зубцами, на иссиня-чёрном фоне которой ярко выделяются три бриллианта, блестящие в редких лучах солнца. Одет он в сюртук, тоже тёмный, длинные рукава и полы которого скрывают фигуру. На ногах сапоги из темно-зелёного материала. Одного взгляда, брошенного на ректора, хватает, чтобы понять, насколько он красив, что не умаляет его мужественности и достоинства, с которым он держится перед другими. В нем видна порода, воспитание и осознание собственного великолепия.
— Давно мы с тобой не виделись, ал'Сандр, наверно, с момента вступительного экзамена, — ректор улыбается приветливо, но в его глазах холод.
— И впрямь, — мой язык работает быстрее мозга, ляпаю, не задумываясь.
Тут же вижу хищную улыбку мужчины, промелькнувшую за доли секунды на лице.
— Вот это память, однако, помнить то, чего не было.
Понимаю, что он меня подловил, да ещё так быстро, что и моргнуть не успела. Но времени сокрушаться нет от слова совсем.
— У неё амнезия, — тут же приходит на подмогу ль'Ву, встискиваясь между мной на кровати и ректором. — Нивес-с-с, это ректор нашей Академии, господин Раад л'Валд.
Наг объяснял мне, что есть только три обращения: ал', ль' и лье'. Так откуда же взялось «л'»? Нужно будет позже поинтересоваться у него.
— Рада познакомиться, господин ректор, — тяну гласные в словах, чтобы звучало максимально мерзко. И приторную улыбочку на лицо натянула.
Изначально хотела быть вежливой с ним, но он сам напросился. Впрочем, моё откровенное отсутствие вежливости никак не смущает л'Валда. Он улыбается мне также притворно, как и я ему.
— Причина, по которой я здесь, всем и так известна, — чинно говорит он, приближаясь ко мне. Усматривает пятно от испарившейся ледышки на полу, ухмыляется. Даже носком сапога зачем-то его потёр. Обводит комнату взглядом и, поняв, что нет лишних ушей, продолжает. — В это раннее чудесное утро я планировал хорошенько отоспаться, но появление в моих покоях глубокоуважаемой ал'Туган, — почтительно кивает Каан, — нарушило весь распорядок. Она утверждает, что произошло неслыханное — изменение сути магии у одной из студенток. И этой студенткой являешься ты, ал'Сандр, принятие в Академию кого я очень не хотел.
Интересно девки пляшут. Мне это было неизвестно, и теперь хочется знать, почему наследницу одного из древнейших родов не хотели обучать.
— Я написал лично вашим родителям об этом, однако, они уверили, что ты не принесёшь никаких проблем. Теперь же мне предстоит разбираться, что случилось с амулетом Таар, твоей магией и личностью. Ль'Ву, не собираюсь я это дитя есть, что вы так трясётесь над ней? Дайте-ка лучше мне рассмотреть такого талантливого ребёнка.
Рукой л'Валд указывает нагу, куда тот может переместиться, и тому волей-неволей приходится подчиниться. Теперь он располагается по правую руку от меня, удобно умостившись на свернутом в несколько колец хвосте.
— Талантом не назовёшь то, что может и ребёнок сделать, — говорю то, что и просил Даар. Лгу, ведь правды и сама не знаю.
Раад вопросительно вскидывает бровь, что, впрочем, совсем не меняет выражение его лица. Я послушно продолжаю:
— Северяне пользуются льдом, потому что это удобно, но это же не значит, что они не могут изменять его по своему желанию. Наша стихия — вода.
— И почему же до этого никто не демонстрировал в Академии таких навыков? — теперь в разговор вмешивается Каан. — Девочка, ты осознаешь, что твоя ложь может обернуться против тебя?
— Я всего лишь надеюсь на благоразумие присутствующих, открывая им один из секретов своего народа. Вы ведь оставите мои слова в тайне? — и глазами хлопаю наивно, мол, вот какая хорошая, а вы мне даже не верите.
— Как же
