как их семьи рассматривают их возможный брак.
Вдвоем проболтали недолго и Раф ушел отдыхать. Стояла отличная погода, прекрасный чертог зарев, по-нашему — август. И я по-простецки уселся на крыльцо, подставив лицо под слабеющие лучи заходящего солнца.
Неожиданно расслышал, о чем говорят Кедрики. Открытое окно в трапезную оказалось недалеко от меня. А там ожидаемо центром внимания был приехавший из похода сын.
Он восторженно рассказывал, какой красивый город Люцер, какие там величественные постройки, как мы шли по морю, распугивая одним своим видом хозяев Студеного моря — тилинкитов.
С еще большим восторгом он рассказывал обо мне. И о дуэли, и о нападениях на меня, и даже об осаде наших комнат ренийскими дамами. Тут он позволил себе слегка приврать. Сразу видно сына своего отца!
В итоге, по его рассказам, из меня вышел нехилый такой эпический герой, который в соседнем королевстве успел за недолгое время запугать всех мужчин и влюбить в себя всех женщин. Сдержав смех, чтобы не испортить «всю малину» рассказчику, я тоже пошел спать.
Утром, прихватив с собой своего пажа, поистязал себя и его насыщенной тренировкой. Поработали с копьями, потом всучил ему боккэн, а сам поработал с «бастардом», уделяя особое внимание переходам из стойки в стойку. Сейчас на тренировках с оружием я больше всего уделял внимание полуторнику. Мне надо быстрее к нему привыкнуть, сродниться с ним.
За завтраком меня общими усилиями попытались уговорить погостить в Дубровнике хотя бы несколько дней, но пришлось отказать. В своем маноре у меня была неподъёмная гора дел.
Отвел в сторону Доналла и жестко высказал ему свое мнение по организации охраны его села. Конечно, смог в такой бескомпромиссной форме это сделать только благодаря нашим товарищеским, почти дружеским отношениям. Слава Предкам, Доналл воспринял мои слова нормально и не встал в позу «обиженки».
Я не стал тянуть с отъездом, мы быстро собрались в привычный походный порядок и вышли из Дубровника. Доналл взялся нас провожать, вид этого здорового воина с большой палицей, практически дубиной, всегда улучшал мне настроение.
Вместе с младшим сыном и под охраной десятка своих «медвежат» он двигался с нами около часа, но потом мы распрощались, и он повернул назад. Беспокоился, что дочки без его присмотра с Рафом Бофаро остались.
А мы опять не спешили. Заночевали уже на территории моего манора в Битице. Эта деревня стоит как раз на полпути между Оряхово и Дубровником. Мне еще вполне хватило времени проверить, как здесь идут дела.
Заслушал старосту, эдила, проехал по деревне и окрестностям. За собой, естественно, везде таскал Агро, и, понятное дело, десяток кирасир. Я в очередной раз зарекся без охраны куда-либо соваться.
Конечно, в обучение пажа и оруженосца не входят вопросы управления хозяйством, обучение грамоте и другим подобным вещам. Но я решил ему дать все, что смогу.
Особых претензий к работе местных властей и ведению дел в деревне у меня не возникло. Естественно, я нашел причину сделать ряд замечаний, но это — тоже психология. Кто имеет успешный опыт деятельности начальником любого ранга, тот меня поймет.
А вполне возможно, поймут и те, кто начальником никогда не был или просто в руководители не рвался. Не каждому нужен такой «геморрой», и я таких людей прекрасно понимаю.
Вышли с рассветом, мне очень хотелось прибыть домой пораньше. Я как-то незаметно для себя стал воспринимать Оряхово своим домом. Дошли бодро, а при подъезде к селу нас встретил не только пикет у дороги, но и разъезд улан. Приятно было видеть, что организация службы в мое отсутствие не просела.
Пока бойцы увлеченно общались между собой, принял доклады у командиров и убедился, что дома все в порядке и никаких крупных происшествий не произошло. Пара небольших пожаров, уничтоженная мелкая банда, зашедшая на мои земли со стороны Кравоса, и все.
Еще раз я остановился уже перед самим селом. Заходили мы от Северных ворот, со стороны Бабаек. Где-то за полкилометра до стен поселения вся местность была очищена от деревьев и кустарников. Вот, выехав на границу леса, я и остановился.
То, на что я сейчас смотрел, селом можно было назвать только исходя из количества населения. Когда я получил во владения эти земли, в Оряхово проживало около двух тысяч жителей, сейчас — здесь уже было более трех тысяч человек.
К селу тогда тянулась узкая убогая земляная дорога, которая при малейшем дожде превращалась в лохань с грязью, а само село окружал хлипкий частокол. Сейчас от границы леса и до самых ворот дорога была вымощена камнем, а на остальном протяжении — постоянно ремонтировалась.
Неминуемо возникающие на дороге ямы подсыпались, а вокруг самой дороги вырубались заросли. Поверхность дороги несколько возвышалась над остальной местностью.
Оборона вокруг села еще продолжала строиться, но уже выглядела серьезно. Крепкие деревянные стены, с оборудованными проходами для защитников, перемежались с участками уже готовых каменных стен.
Примерно на расстоянии ста метров друг от друга были отстроены деревянные башни с тенсионными метателями. В дальнейшем я планировал их к постепенной перестройке на каменные.
Все это «богатство» было отстроено на окружающем поселение валу, а перед валом был выкопан ров. Двое укрепленных ворот были оборудованы подъемными мостами.
Грело душу и невиданное ни в одном другом селе «бурление» народа. Люди куда-то спешили, что-то делали, над мастерскими поднимались дымы, а над селом стоял уже привычный для Оряхова, но непривычный в других поселениях, шум: громкие голоса занятых делом людей, шум мастерских и непрекращающихся строек.
Когда двинулись дальше и подъехали к селу, оказалось, что ров уже заполнили водой. В мое отсутствие успели закончить канал от речки Тихой и наполнить ров.
Население встречало тепло, уж не знаю, лицемерили ли они, или действительно, действовали от души, но в ответ на поклоны и приветствия, я не ленился отвечать благосклонными кивками и даже махать рукой наиболее уважаемым сельчанам. Моё блаародие не переломится, а людям — приятно.
Но приятнее всего было въехать на свое подворье. Там встречали с такими лицами, что сомнений в искренности не было, у меня даже дыхание перехватило. Стареть, что ли, стал? Так нет, по физиологии я здесь — «юноша бледный со взором горящим».
Во дворе были выстроены кирасиры во главе со Стоком и с «сыном полка» Дарко в конце шеренги. У крыльца стояли все слуги в полном составе во главе с ключником Джеймсом и Ивой.
Хотелось обнять мою женщину Иву, хотелось обнять старого друга Стока, пацаненка-сироту, девяти кругов от роду, Дарко и даже Джеймса,
