нашёл глазами Якова и немного грубо спросил.
— Вызывали?
«Даже не поздоровался.» — Подумал Воттсон. — «Либо он просто старших не уважает, либо сам по себе такой бестактный олух. В любом случае, хорошим манерам его учить и учить.
— Да, да. Присаживайся. — Указал Яков рукой на стул, а после того, как тот присел, решил познакомить со своим гостем. — Вот, познакомься, это мистер Воттсон, он приехал к нам почти из самого центра и у него к тебе есть важное дело.
Тут юноша наконец с удивлением заметил бледного мужчину, что и на человека то с трудом походил. Вот только то, что случилось дальше заставило долговязого неприятно удивиться. Мальчишка, сидящий перед ним, совсем не выказывал страха или почтения, вернее страх то был, но не тот, что испытывает загнанная жертва охотника, а какой-то другой, решительный, побуждающий к действию.
Сам он уже давно привык, что равные относятся к нему с почтением, вышестоящие с уважением, а все остальные смерды испытывают перед ним страх. Вот только этот недоросль, только-только вступивший во взрослый период, ничего из этого показывать не спешил, скорее наоборот, в его взгляде появился вызов. Да, детский, глупый, но всё же вызов.
Это совсем не понравилось длинному человеку, однако заставило испытать другое интересное чувство — азарт. Ему стало интересно, чем ещё может удивить этот маленький человек.
— Боже, что с тобой, свет тебя подери, случилось?! — Ужаснулся староста, получше рассмотрев в каком виде тот к ним заявился.
Вся его одежда была в грязи, щепках и крови, где-то тёмно-красной, а где-то почти чёрной. С волос продолжала сыпаться уже подсохшая грязь, а на щеке хорошо была видна свежая ссадина. Да и в целом он не создавал впечатление человека, который хочет сейчас говорить. Впрочем, Воттсону было на это наплевать. Он молча взял нужную ему папку и принялся читать, параллельно прислушиваясь к разговору.
— На нас напал изменённый, несколько человек разорвал. — Невозмутимо рассказал он.
— Вот ведь… Эх, итак людей лишних нет, так ещё и зверьё из лесу повадилось. Надо чистильщиков вызывать. — Сам себе сказал Яков. Его тоже не трогали смерти каких-то левых людей, пусть и подчинённых ему.
— Кирилл, сын Франка и Марии, рода не имеешь, так? — Неожиданно спросил Воттсон.
— А там разве не написано? — Раздражённо ответил юноша.
Вдруг раздался громкий глухой удар о стол, заставивший его вздрогнуть, а все вещи, что стояли на деревянной поверхности аж подпрыгнули от такой силы.
— Следи за своим языком, мальчишка! К тебе обращается такой многоуважаемый человек, а ты так себя ведёшь перед ним. — Упрекнул того Яков. Именно он в мимолётном приступе гнева ударил по столу. Хоть он и выглядел слегка запущено, как тот, кто за собой особо не следит, но внешность порой бывает обманчива.
Этот мужчина вполне способен был посоревноваться с Малкольмом или Гюнтером в силе. Слабый человек, на такой должности долго бы не удержался, а Яков, имея парочку патологий в виде сильно выделяющихся мышечных шариков, расположенных на плечах, коленях и локтях, выполняющих в его теле роль своеобразных биологических блоков, запросто мог поднять вес превосходящий собственный почти в три раза. Деревенские это прекрасно знали, а потому всегда с опаской с ним общались. Таким образом из него получился отличный деревенский руководитель, который мог удержать крестьян от необдуманных поступков в отношении своего начальства.
— Я просто всё ещё не до конца понимаю, что этому многоуважаемому, как вы выразились, «человеку» надо от меня, слабого и недалёкого смерда?
В голосе у Кирилла не было и грамма уважения, одна лишь издёвка, а в особенности это акцентирование внимания на слове «человек». Яков уже было вновь хотел того заругать, да ещё и приправив слова лёгким подзатыльником, но мистер Воттсон не дал тому и слова сказать, продолжив как ни в чём небывало разговор, от чего тот был вынужден заткнуться и смиренно опустить голову.
— Понимаешь ли, Кирилл, у меня есть к тебе одно дело, работа, если нужно. Интересует?
Воттсон улыбнулся одной из своих фирменных улыбочек, от чего его рот растянулся от уха до уха, обнажив редкие иглоподобные зубы. Он не оставлял попыток напугать заносчивого человечка, даже более того — ему нравилось проверять того на прочность.
— Нет, спасибо. — Через чур резко ответил юноша.
— От чего же? — С издёвкой вопрошал Воттсон. — Ты ведь даже не спросил — что это за работа.
— Я догадываюсь, в чём она заключается. Так что никакой работы от вас или вам подобных я брать не хочу.
— Хм, твои слова прозвучали как-то слишком уж категорично, но, я всё прекрасно понимаю. Видимо, тебе известна моя природа. Вряд ли лично, гули в этих местах не водятся, а значит ты мог вычитать про них из книг. Таким образом, мы приходим к выводу, что ты умеешь читать, что у местных встречается даже реже, чем хорошая родословная, а значит твоя семья не здешняя, приехала скорее всего с севера, а читать тебя научила… думаю, всё же мать. Насколько я знаю, твой отец не отличался особым… образованием. Я прав? — Хитро спросил Воттсон, сложив свои длинные пальцы домиком и выжидающе взглянув на мальчика.
— Какой, вы, однако, проницательный.
— Ооо, не стоит приписывать мне того, чего я не умею. Я вычитал это всё из твоего дела. — Похлопал он по папке. — Там есть всё это и даже больше. На здешних простачков почти ничего не найдёшь. Родился, жил, умер и так по новой. Но вот на переселенцев досье составляют кудааа тщательней.
— К чему вы клоните?
— Поверь, мне, я никуда не клоню, а прямым текстом тебе говорю — если ты о чём-то прочитал в книге, это ещё далеко не значит, что это делает тебя экспертом. — Насмехаясь, укорил юношу Воттсон.
— Хорошо, в этом я с вами, пожалуй, соглашусь. Но это не заставит меня поверить в ваши благие намерения.
— Благие? — Усмехнулся тот. — Я никогда не говорил, что делаю это ради тебя или кого бы-то ни было ещё. В мире хватает простаков, готовых тяжело работать за малую заработную плату. Отнюдь, мои намерения насквозь пропитаны корыстью! Просто так совпало, что именно ты подходишь для этой работы.
— Да? Лесть ещё никого не красила. Разве я обладаю чем-то таким, из ряда вон выдающимся?
— Нисколько. — Твёрдо припечатал долговязый. — Совершенно заурядный мальчонка из деревушки.
— Тогда, в чём же дело?
— Здоровье! Чего-чего, но его у тебя хоть отбавляй. По крайней мере сравнивая с вашим нынешним поколением.
Мистер Воттсон поднялся из-за стола, и подкатил к себе металлическую тележку, на которой были разложены разные
