холодом в самое сердце. Мужчина забыл, как дышать. Только когда Ион замолчал Ричард смог вздохнуть с облегчением.
— За что его предали? — спросил Джон как ни в чём не бывало. Товарищ нахмурился, но всё же задал ещё один вопрос. Ему это далось непросто.
— Почему с вами так поступили?
— Им не понравилось, что я ебал трупы. — сказал Ион совершенно серьёзно. Собеседник моментально потерял дар речи.
— Вопросов нет. — обронил Джон, прежде чем залиться громким смехом. Ричард почувствовал себя максимально неловко, находясь перед озлобившимся Некромантом и гогочущим во весь голос призраком, изо всех сил подавляя предательское желание поддержать друга заливистым смехом. В течение нескольких минут, показавшихся вечностью, Ричард старался держать сочувствующее выражение лица, сквозь которое волнами пробивался едва сдерживаемый порыв гогота.
Генри плавил золото неотрывно наблюдая за уровнем пламени. Это стоило мужчине больших усилий так как Жозефина то и дело прижималась к нему. Женщина полностью изменила своё отношение к Генри. Дама сама шла на близкий контакт. Занимаясь важным и ответственным делом Генри проклинал свою удачу. Калеке очень хотелось наброситься на Жозефину и наконец выплеснуть накопившуюся похоть, однако процесс переплавки занимал всё внимание.
Жадность Генри не позволяла отвлекаться дабы не потерять богатство, добытое через огромный риск. Вор стерпел все ужасные пытки в темнице, пережил штурм замка, встречу с армией нежити и легионом армии зла; теперь мужчина не был готов расставаться с заслуженной наградой. Золотые слитки таяли, гипнотизируя разум, тогда как Жозефина оказывала влияние на другие части тела.
— Ричард такой милый, не правда ли? — шепнула шлюха на ухо Генри. Тёплое дыхание заставило вора покраснеть.
— Д-да. — стараясь не отрывать взгляд от золота кивнул калека.
— Он оставил нас наедине. Разве ты не хочешь воспользоваться моментом? — мурлыча на ухо спутнику сладким голосом Жозефина положила свободную руку ему на бедро. Ощутив касание шлюхи Генри понял, что штаны ему жмут.
— Он хороший друг. Боюсь в Столице Ричи придётся несладко. — пытаясь отогнать похабные мысли попробовал перевести тему Генри.
— Ты хочешь его бросить? — спросила женщина, чуть поумерив свой пыл. — Я думала вы с ним не разлей вода.
— С такими деньжищами только дурак останется в Вертингере. Передо мной открыты все пути. — С огнём в глазах прошептал вор.
— Тогда давай со мной. — приобняв мужчину шлюха положила голову на плечо. — Уедем из этого пропащего королевства. Уедем на север, ты и я.
— С чего это ты так на меня полагаешься? Сама ведь раньше избегала. — вор бросил подозрительный взгляд в сторону женщины.
— Не говори ерунды. Я просто пыталась выжить. Вспомни, благодаря кому ты смог попасть в караван? Жозефина всегда желала тебе только добра. — состроила обиженное лицо женщина и отстранилась.
— Ладно, прости. — заметив, что дама всё ещё дуется, Генри тяжело вздохнул. — Хорошо, давай вместе уедем из Вертингера.
— Правда? Я тебя обожаю! — просияла Жозефина, заключив руку мужчины в объятия.
— Эй, осторожно! Чуть не пролилось! — запаниковал Генри, когда вся установка чуть было не опрокинулась.
— Ой, хи-хи, прости пожалуйста. Где ты этому научился? — шлюха состроила щенячьи глаза, так что Генри не смог на неё злиться дольше одной секунды.
— Ещё в банде, когда жил в трущобах. — приятные воспоминания о далёком детстве заставили вора улыбнуться. Образ семьи мелькнул перед глазами сопровождаясь появлением искренней улыбки, но та исчезла, в следующий миг сменившись мрачным выражением на лице.
— Расскажешь мне? — поняв, что воспоминания доставили собеседнику боль, с сочувствием спросила танцовщица.
— Ты знаешь, как живётся в трущобах.
— Нет. Хоть я родилась в Столице, трущоб никогда не видела. За стену нас не пускали. — ответила Жозефина с толикой ностальгии в голосе. Ей тоже вспомнилось детство.
— Родители? — спросил Генри, удивлённый тем фактом что люди, живущие всего в нескольких десятках метров, ни разу не выглядывали через стену.
— У меня нет родителей. — с печалью в голосе сказала Жозефина. — Меня младенцем продали в дом терпимости. Там даже на совсем маленьких спрос имеется. — после этих слов по спине Генри пробежал холодок. Даже они, будучи дикарями не трогали девочек до определённого возраста. Это было одним из неписанных правил, по которым существовали банды.
— Обещаю, тебе больше не придётся себя продавать. — неожиданно для себя дал обещание калека. Неожиданно для него Жозефина отстранилась и с подозрением посмотрела на собеседника. — Что?
— Не говори ерунды. Любви мне не надо.
— Почему? Я совершенно серьёзно.
— Ты ведь уже взрослый мальчик. Должен понимать, что никакой любви нет. — усмехнулась Жозефина, уставившись на пламя костра. — За нами уже, наверное, полкоролевства охотится. Неизвестно, получится ли в Столице…
— Получится. — перебил Генри. — У меня последние несколько лет одна сплошная чёрная полоса. Сейчас всё указывает, что началась белая. У нас обязательно всё получится.
— А ты оптимист. Не люблю таких. — Честно сказала женщина и одновременно с этим на её лице появилась улыбка. Генри не смог понять о чём она думала в данный момент.
— Кстати, что у тебя с тем стариком? — спросил мужчина.
— С каким? — удивлённо переспросила шлюха.
— Не помню его имя. Долдон? Вы виделись с ним в башне замка.
— Тоулсон? А что у меня с ним?
— Ты называла его «любимый». У тебя к нему были чувства? — Генри выглядел абсолютно серьёзным из-за чего Жозефина не удержалась и прыснула от смеха. — Что? Ты можешь просто ответить?
— Ха, прости. Ты меня ревнуешь? — подначивая собеседника танцовщица толкнула Генри локтем в ребро.
— Просто ответь на вопрос. — угрюмо ответил калека, отсаживаясь на несколько сантиметров. Мужчина насупился от издёвки.
— Не говори ерунды, Генри. — выдержав паузу необычайно спокойно сказала женщина. — Любви не бывает. Есть только деньги, власть и похоть. Это моя личная треугольная призма взглядов на мир.
— Не совсем тебя понял, но где я в этой твоей пятиугольной хренизме?
— Треугольной призме. Где-то между похотью и деньгами.
— А Ричард? Он где в таком случае?
— Ещё не присматривалась. Из того, что успела заметить ему не чуждо желание жить лучше, чем раньше. — бросив взгляд в сторону сумки Ричарда, где ожидали своей очереди золотые слитки, сказала Жозефина.
— О чём воркуете, голубки? — Ричард решил заявить о себе издалека дабы не застать сладкую парочку в пикантной ситуации.
— Я надеялся они уже в кустах развлекаются. — фыркнул Джон, разочаровавшись в Генри и Жозефине. — Такое шоу не состоялось.
— Да ни о чём. — отвлёкшись от собеседницы Генри сконцентрировался на плавке золотых слитков.
— Как успехи? — спросила Жозефина, надев приветливую улыбку на лицо и пригласив Ричарда сесть рядом с собой у огня. — Узнал зачем он с нами пошёл?
— Говори потише. Ион нас прекрасно
