Томми Нью исполнилось 55 лет. Он живет в городе Саут-Шилдс, расположенном в устье реки Тайн, на берегу Северного моря. Рос Томми в годы «Великой депрессии» и, как все люди его возраста, хорошо помнит те тяжелые времена: полуголодное существование на хлебе да жиденькой похлебке, «благотворительные башмаки», которые выдавали в полицейских участках со специальной меткой, чтобы их нельзя было заложить или продать, лавки ростовщиков и старьевщиков на каждом шагу.
Я встретился с бывшим плотником в два часа дня в пабе «Ред дастер» на южной окраине города. Кроме него, там было еще человек тридцать, в основном люди средних лет, почти все безработные. Вы бы только послушали, с какой горечью отзывались они о правительстве М. Тэтчер: «Они куда дальше от простого человека, чем если бы были на Луне»; «Своими сокращениями бюджетных ассигнований на социальные нужды они пытаются отнять у нас все, чего мы добились с 30-х годов»; «Мы, горняки, нужны им только как пушечное мясо во время войны»; «Эти типы на юге думают только о том, как бы побольше эксплуатировать нас да расхищать наши природные богатства» Что же касается самой Маргарет Тэтчер, то наиболее вежливым высказыванием в ее адрес было «бесстыжая грабительница».
Кое-кто полусерьезно даже поговаривал о гражданской войне. Но это были не те разговоры, чтобы заставить ищеек из особого отдела Скотланд-Ярда сломя голову мчаться в этот паб, поскольку они велись людьми, подобными Томми Нью, придавленными и смятыми обрушившейся на них безработицей.
Я специально отправился на Северо-Восток Англии, в частности в Саут-Шилдс, чтобы рассказать, что собой на деле представляет безработица. Если в среднем по стране она составляет 5,9 процента, то здесь достигает среди мужского населения 18,5 процента, то есть не работает почти каждый пятый трудоспособный. В местном центре по вопросам трудоустройства мне сообщили такие цифры: на 5044 зарегистрированных безработных мужчин и женщин имеется всего 171 вакантное место. Причем значительная часть из этого числа приходится на временные места с неполным рабочим днем, например, уборщицей в паб. Ясно, что из 170 безработных сварщиков в Саут-Шилдсе это едва ли кого-нибудь заинтересует. К тому же перспективы получения работы гораздо хуже для тех, кто стоит на нижних ступенях профессиональной лестницы. Поэтому среди заводских рабочих на одно вакантное место приходится 249, а среди фабричных 228 претендентов.
Правительство строит свою политику, исходя из того, что в будущем году безработица согласно прогнозам увеличится на 25 процентов. Более пессимистическая оценка утверждает, что безработных в 1981 году будет 2,5 миллиона человек по сравнению с нынешними полутора миллионами. В результате она затронет и относительно благополучные районы, а такие места, как Саут-Шилдс, окажутся в катастрофическом положении кризиса 30-х годов. Уже сейчас в этом городе предприятия закрываются одно за другим. В последний день моего пребывания там, например, закрылась существовавшая 102 года судоремонтная фирма «Тайн док энджиниринг», в которой было занято 300 человек.
Что это означало для каждого из них, можно понять на примере Эрика Кинга. Как и Томми Нью, он тоже входит в категорию «прилежных тружеников» и больше десяти лет работал крановщиком в «Тайн док энджиниринг». Недавно ему исполнилось 54 года. Последнюю неделю он работал неполный день. В пятницу, когда Кинг пришел за получкой, ничто не предвещало беды. А через три часа, сидя дома за ужином, он узнал из последних известий о ликвидации фирмы. «У меня прямо земля провалилась под ногами, — рассказывает он. — Они не сочли даже нужным предупредить меня об увольнении».
На следующее утро он вроде бы стал смиряться со своей судьбой: «Когда без работы слоняются молодые парни по восемнадцати-девятнадцати лет, на что надеяться мне?»
«Тайн док энджиниринг» была частной фирмой, поэтому Кинг и его товарищи не получат даже выходного пособия, которым государственная «Бритиш шипбилдерз» старается подсластить горькую пилюлю безработицы для своих рабочих. По мрачному лицу Эрика Кинга было легко прочитать, с каким отчаянием в глубине души он думает о будущем, о безрадостных годах существования на жалкое пособие, которое ожидает его.
Саут-Шилдс — портовый город. В прошлом веке он жил углем и судами, поблизости работали четыре шахты, в доках строились и ремонтировались суда, а многие мужчины плавали матросами. Даже местная молодежь еще помнит времена, когда на реке Тайн было тесно от судов, а из шахт тянулись вереницы вагонеток с углем. «Тайн теперь умерла», — то и дело жалуются жители города. И хотя эти слова не следует понимать буквально, Саут-Шилдс с его затихшими доками напоминает тяжелобольного человека, которого покидают последние силы. Ведь безработица серьезно затронула и появившиеся сравнительно недавно электротехнические и швейные предприятия. Несколько лет назад Саут-Шилдс был оживленным курортом. Но теперь его великолепные пляжи и зеленые парки опустели, ибо состоятельная публика из того же Ньюкасла предпочитает отдыхать в Испании.
В наши дни безработные не так бросаются в глаза, как раньше: они не торчат немым укором часами на улицах, подпирая стены, а предпочитают сидеть дома или собираться в таких местах, как паб «Ред дастер» или находящийся неподалеку «Уайтлиз клаб», просторный общественный центр современной постройки, где с самого утра и до позднего вечера не смолкает стук бильярдных шаров. Когда я зашел туда и сказал, что собираюсь писать о безработице, один из завсегдатаев с кривой усмешкой произнес «Вы угадали, можете считать, что попали прямо в штаб» Дело в том, что центр служит для безработных сборным пунктом, где они не чувствуют себя так одиноко, и одновременно является как бы неофициальной биржей труда для многих жителей города, которые годами перебиваются случайными заработками. Эти поденщики каждый день ровно в одиннадцать приходят в «Уайтлиз клаб» и ждут, не позвонит ли кто-нибудь по телефону или не зайдет сам в поисках рабочих рук на час-два, а если повезет, то и на неделю-другую. Эта категория безработных настроена более оптимистично, чем люди, подобные Томми Нью или Эрику Кингу: «Что-нибудь да подвернется», — говорят они.
И все-таки один из них признался мне, что холодными и унылыми зимними днями его охватывает отчаяние: «Прихожу сюда, вижу таких же, как я, бедолаг и с болью в сердце осознаю, что впереди у меня ничего нет».
Фред, как звали моего случайного знакомого, работал мусорщиком, пока полтора года назад не сломал ногу. Теперь с трудом умудряется находить сезонные заработки: то устроится на лето подметать дорожки в парке или расставлять шезлонги на пляже; то подрядится малярничать или сторожить ночью передвижные буфеты. Кстати, последнее занятие ему не по нутру. «Сидишь в темноте один-одинешенек, думаешь, думаешь над своей горькой судьбой, и голова кругом пойдет».
Подобно многим другим безработным, с которыми я встречался в Саут-Шилдсе, Фред разведен. Трудно точно установить, что происходит раньше — увольнение с работы или разрыв с семьей, но уже сам по себе переход в категорию лиц без определенных занятий порождает серьезные препятствия для семейных отношений. К тому же давняя традиция вместе встречать и радость и беду, существовавшая у трудящихся на севере страны, сейчас не так сильна, как раньше. Причем часто в действие вступает одна вынужденная уловка. Чтобы сохранить у семьи крышу над головой, то есть сравнительно недорогую квартиру в муниципальных домах, мужу приходится формально бросать жену и детей. Причем, как сказал мне советник местного муниципалитета, в ближайшее время следует ожидать взрыва таких фиктивных разводов.
В свободное время, которого у Фреда хоть отбавляй, он много ходит. Впрочем, бесцельно бредущих людей в Саут-Шилдсе можно встретить повсюду. Мне рассказывали, что многие безработные, потерявшие семьи, ежедневно отмеряют по доброму десятку миль, лишь бы не сидеть на месте. «Ходьба не стоит ни гроша, — объяснили они, — но зато не дает впасть в бездну отчаяния».
Изучение психологического состояния безработных свидетельствует о том, что они последовательно проходят через три фазы. Первая, как я сам убедился в ходе бесед, это кратковременное облегчение от того, что не надо идти на работу, Можно выспаться, сделать кое-что по дому. Однако у большинства затем быстро наступает вторая фаза. Подобно Томми Нью люди начинают чувствовать себя потерпевшими крах неудачниками, поскольку оказываются не в состоянии найти другую работу. Возникают трения в семье, уверенность в себе постепенно улетучивается, и человек теряет сон. Лишь общество таких же, как он, неудачников-безработных помогает ему пройти через этот трудный период, который может длиться до года.
Если по истечении этого срока у человека все еще нет работы, он начинает привыкать к своему новому состоянию и соответственно старается приспособиться к нему: у него уже нет никаких запросов, лишь бы только как-то прожить сегодняшний день. В масштабах всей страны четверть из полутора миллионов безработных имеет стаж больше года — то есть столько же, сколько находится у власти консервативное правительство Маргарет Тэтчер. Самое ужасное, что по мере углубления депрессии их число будет расти.
