На смену наемникам прибыли французские офицеры, вставшие во главе коморской армии. Под их присмотром через месяц на Коморах состоялись президентские выборы и был проведен референдум по вопросу об очередной, пронизанной религиозными догмами конституции, отменявшей конституцию народного государства. Главой государства вновь стал Ахмед Абдалла, и одним из первых его решений стало возрождение харусси.
Вопрос о Майотте так и не разрешен.
Но на зеленом коморском флаге по-прежнему изображены четыре звезды — четыре красавицы в океане...
Сергей Кулик
Еле заметный след от гусениц вездехода почти сравнялся с кочковатой поверхностью тундры. Он да еще редкие деревянные вешки — наши ориентиры, по которым держим курс к островерхим сопкам, к истоку чукотской реки Чантальвеергин. Вершины сопок — день только нарождается — окрашены выкатившимся из-за горизонта солнцем в бледно-розовый цвет. Вокруг на десятки километров — белое безмолвие...
На крутом берегу реки останавливаемся, поджидаем автоколонну.
Олег Суслов с непокрытой головой, в промасленном комбинезоне, выскакивает из кабины ГАЗ-71 на мороз. Он быстро орудует тяжелым молотком, вбивая в траки гусениц металлические «пальцы». Через несколько минут, закоченевший, с белесым инеем в волосах, залезает на свое водительское место.
— Морозец-то под сорок. Вот тебе и чукотская весна... Дней десять назад, когда искали дорогу на Водораздельный, намного теплее было.
Олег внимательно разглядывает через оттаявший «глазок» лобового стекла четкую линию далеких сопок.
— Тогда мы всю округу исколесили в поисках удобного пути для зимника, — продолжает он. — Одних только речек пересекли, пожалуй, более двадцати. И в каждой бурки делали — толщину льда проверяли. Наледи обследовали, осматривали проходы в каменистых осыпях. Дорогу наметили, да не из легких она. А другой, увы, нет...
Из поселка Эгвекинот автоколонна вышла ранним утром. Руководители Восточно-Чукотской геологоразведочной экспедиции напутствовали: «Рейс предстоит трудный. Для оперативности передвижения и для наблюдения за всей колонной выделяем вездеход. Следите внимательно, чтобы машины не растягивались по тундре, а шли компактной группой. В экстренных случаях помощь оказывать друг другу обязательно. Если появится туман или налетит пурга, действовать по обстановке, но лучше остановиться и переждать непогоду. В первой и последней автомашинах есть ракетницы. Старшим автопоезда назначается Михаил Серафимович Харьков — опытный шофер. По всем вопросам обращайтесь к нему. Как только прибудете на место, немедленно сообщите по рации».
Десять транспортных единиц, груженных «под завязку», направлялись по бездорожью в глубь Чукотского полуострова. Они должны были доставить более сотни тонн груза для вновь создаваемой геологопоисковой партии. До цели — около четырехсот километров нехоженой тундры...
В тех местах долгое время был скрыт ключ к одной из геологических тайн Чукотки.
В 1933 году на мысе Северном (ныне мыс Шмидта) высадилась экспедиция Всесоюзного арктического института в составе геолога В. И. Серпухова и коллектора Д. Ф. Бойкова.
...Признаки наступающей осени чувствовались во всем: ночи стали длиннее, по утрам иней покрывал пожухлую тундровую растительность. Передвигаться по осклизлым каменистым осыпям стало невероятно трудно. Если вдруг случится беда, им отсюда не выбраться — и Серпухов и Бойков это прекрасно понимали.
А спешить надо. Надо во что бы то ни стало добраться до охотничьего зимовья на реке Эквиатап, там можно будет отдохнуть, починить одежду, запастись продуктами, а уж оттуда, собрав силы, совершить последний бросок напрямую к Ледовитому океану, к крошечному поселочку «полярки», конечному пункту их мытарств.
На ночевку остановились на галечном берегу шумливого ручейка. Скинули с плеч рюкзаки, рядом положили ружья, бинокли, Огляделись и разошлись в разные стороны в поисках топлива. Через полчаса возле небольшой, чиненной во многих местах палатки горел костерок, высвечивая фигуры измученных людей. Если бы не образцы горных пород в рюкзаках да не геологический инструмент, можно было подумать, что на ночлег расположились бродяги-золотишники.
Вскоре в прокопченном котелке закипела вода. Серпухов покопался в мешочке, извлек из него горсть пшена, щепотку соли. Ели не спеша, молча. Чай пили, заваренный на листочках брусничника и засушенных цветках полярной ромашки.
Серпухов сходил к ручью, пучком сухой травы помыл ложки и котелок, сполоснул кружки. Заглянул в палатку — Дмитрий спал. Чтобы согреться, побегал взад-вперед. Затем достал из нагрудного кармана куртки измятую карту, вынул из полевой сумки линейку и карандаш и начал прокладывать пройденный за последние сутки маршрут. Карта была вся испещрена условными значками, линиями, пунктирами. Особые пометки, обнаруженные рудопроявления меди, олова, никеля, сурьмяных блеклых руд. Да, работы здесь предстоят грандиозные... Покончив с картой, Владимир достал дневник. Поставил дату и четко вывел первую фразу: «Положение наше критическое, трудное».
Остановился, подумал, перечеркнул написанное. Потом карандаш безостановочно заскользил по листу: «Работаем без всякого отдыха. Исследовали бассейны рек Этэквунь, Вивытгыр, Эмувеем, Нетинейвеем, Чанталвеергын (названия устаревшие. — Авт.). На большой площади проделана маршрутная глазомерная съемка. Собрано много материала. Находки весьма перспективны, Особенно последняя. В среднем течении реки Баранихи, правого притока реки Телекай, в 12 километрах от устья, в делювиальной россыпи на склоне левобережного увала встречены глыбы мятого кварца с касситеритом. Кристаллы касситерита крупные (до двух сантиметров). Месторождение расположено в мощной зоне разломов, пересекающей Чукотский полуостров в широтном направлении». Тогда, в тундре, на берегу безымянного ручья, делая эту запись в потрепанной записной книжке, Владимир Серпухов еще не знал, что в Ленинграде анализ покажет нежданно богатое содержание олова в доставленных ими образцах. И произойдет это ровно за год до того, как исследователи, обрабатывая материалы экспедиции С. В. Обручева, обнаружат олово в находках, сделанных на берегах Чаунской губы.
«Одиссея» В. И. Серпухова и Д. Ф. Бойкова завершилась успешно. Обессилевшие, изморенные, но не потерявшие присутствия духа, добрели они до спасительного зимовья, провели здесь несколько дней, окрепли. С помощью охотника, имя которого, к сожалению, не сохранила история, они благополучно добрались до полярной станции мыса Северного.
В последующие годы геологи Чукотской экспедиции настойчиво пытались найти «точки Серпухова». Но безрезультатно. Видимо, единственный астрономический пункт, определенный В. И. Серпуховым и его товарищем, не мог послужить основой точной глазомерной съемки во время путешествия. Карт же тех мест тогда не было. «Белое пятно на карте, которое фактически занимали Центральные горы, оказалось орешком не по зубам тому времени. Пройдет еще немало лет, аэрофотосъемка даст геологам точнейшую карту, и другие люди с более мощной техникой раскроют богатства этого района». Этими словами Михаил Николаевич Каминский, один из старейших авиаторов Чукотки, бывший со своим У-2 незаменимым помощником поисковиков в то время, подвел итоги поискам «точек Серпухова» в тридцатые годы.
Лишь в середине пятидесятых годов, когда началась подробная геологическая съемка всей территории Чукотки, в этот район была направлена партия под руководством Анатолия Ивановича Кыштымова. «Основной задачей партии, — писал Кыштымов, — было уточнение геологического строения района и комплексные поиски полезных ископаемых, в том числе и олова. Рудные точки с последним металлом ранее отмечались здесь В. И. Серпуховым».
Издали наша колонна похожа на цепочку алыпинистов, соединенных прочной связкой, осторожно и медленно прокладывающих дорогу по снежной целине. Кажется, ничто не сможет нарушить заданного ритма движения... Машины, окутанные плотными облаками выхлопных газов, с напряжением крушат белое покрывало тундры, оставляя позади себя глубокую колею. Считаем: две, четыре, шесть, семь... Стоп. Так и есть, двух недостает. Неужели ЧП? Вездеход круто разворачивается и мчит в обратном направлении.
За пригорком, с которого открывается взору широкая панорама, видим вдалеке темные силуэты. Поравнявшись с застывшими на ветру машинами, узнаем, что автоприцеп одной из них, оказывается, сильно перегрузили углем. Мотор, естественно, перегревается, не тянет.
Посовещавшись, водители решают: невзирая ни на что, дотянуть злополучный прицеп до середины пути и там оставить. Тем более что на том месте предполагается построить базу отдыха шоферов — профилакторий, и топливо в будущем, безусловно, понадобится.
