ломаются, то, соответственно, «стоят».
Есть версия, что от «ходиков» термин «ходить» плавно перешел на обозначение течения времени вообще. Время «идет», «течет» и даже стремительно «летит» — всячески перемещается в пространстве жизни, не позволяя себя догнать или остановить. Ну и логично, что «ходить» продолжают и потомки известного дедушки: кварцевые и электронные часы.
Кто такой «конь педальный»
Что за чудное такое животное поселилось в русском языке? Конь педальный! Как будто модернизировали непарнокопытное и дополнили «конструкцию» педалями. Дескать, устал твой питомец, изволь помогать: крути педали, хозяин!
Забавно, что применение фразеологизма «конь педальный» разнится, да еще как! От нелепого дурачка, который убивает своей непосредственностью и тугомыслием или, напротив, впадает в панику от малейшего опоздания, до… «учителя физкультуры».
Вы не ослышались, «Большой словарь русских прозвищ» В. М. Мокиенко приводит именно такую трактовку про учителя, уточняя, что наш «конь» — аллюзия на занятие велосипедным спортом и выносливость.
Впрочем, большинство других словарных изданий ограничивается кратким определением, что «конь педальный» говорят неодобрительно в адрес человека, это ругательство.
В Советском Союзе девиз «Всё лучшее — детям» не всегда приводил к хорошему результату. Памятуя о популярности игрушечных машинок с педалями, советские промышленники стали выпускать… педальных коней.
Новинка не была исключительно нашей разработкой: подобные экземпляры скакали по улицам, оседланные английскими детьми. Генетическая привязанность русского человека к лошадям, а также любовь к велосипедам должны были привести новый агрегат к успеху.
На свет появилось чудо: педальный конь!
Гибрид велосипеда и лошади-качалки (или коня на колесиках) начинал движение при нажиме на педали. При этом животинка забавно перебирала ножками, что придавало ей сходство с прототипом. Говорят, поздние модели даже издавали звуки, характерные для коня.
Коней делали на совесть, из металла, который затем окрашивали светлой краской. Всё было шикарно, кроме одного — функциональности. Отталкиваться от земли, чтобы ехать, детям было неудобно, мешали педали.
Толкать сами педали, как задумано инженерами, тоже не получалось. Для этого нужно было приложить недюжинные усилия и со скрипом сдвинуть тугие детали. В итоге самые упорные детишки преодолевали на коне несколько метров и покидали устройство в расстроенных чувствах.
По некоторым отзывам, были дети, которые коня покинуть не успевали или не хотели этого делать, чтобы не уподобиться одному известному есаулу из песни Газманова. Агрегат падал, дрыгая конечностями, вместе со всадником, повторяющим те же движения.
В общем, никакой радости обнова не принесла, хотя ее продолжали выпускать несколько десятилетий. Возможно, описанное выше относится только к некоторым моделям, утверждать наверняка не буду. Однако игрушке все равно присвоили ласковое имя «конь педальный».
Теперь она — символ человеческой глупости и неудачных решений.
Как слово «ужин» связано с солнцем
Мы так привыкли к разделению приемов пищи на завтрак, обед и ужин, что не задумываемся, как эти слова появились. И если завтрак был стабильно едой, которую принимают утром, (заутрокъ), то с остальными не все так просто.
Начнем с «обеда». «Обедом» на Руси называли любой акт чревоугодия, независимо от времени суток. Само слово говорит нам об этом: об — приставка, ед — корень (и схожие с ним еда, едок). А вот прием пищи вечером назывался красиво и романтично — «вечеря». В то время как слово «ужин» происходило от праславянского jugъ, что значит «юг».
Назывался он так неспроста. Ужином считался прием пищи в период, когда солнце находится на южной половине неба. Если перевести на современный лад, то сейчас мы вместо ужина употребляем полдник. Но со временем значения слов сместились и ужин переехал на вечер (а у кого и на ночь).
Филологи точно не знают, когда и почему произошла подмена понятий. Но есть версия, что в старину княжеские «ужины» (читай: застолья) затягивались и плавно переходили в «вечерю». Поэтому мудрые предки перестали их разъединять и оставили краткое «ужин».
«Дело в шляпе», — почему так стали говорить?
По одной из версий, история связана с обычаем чиновников брать взятки, которые клали в головной убор. Например, в стихотворении А. К. Толстого «У приказных ворот собирался народ…» есть такие строки:
Пришел к дьяку истец, говорит: «Ты отец
Бедных;
Кабы ты мне помог — видишь денег мешок
Медных, —
Я б те всыпал, ей-ей, в шапку десять рублей,
Шутка!»
«Сыпь сейчас, — сказал дьяк, подставляя колпак. —
Ну-тка!»
Другая версия связана с обычаем тянуть жребий по какому-либо поводу. Для этого в шляпу складывали предметы с меткой. У человека, вытянувшего счастливый жребий, дело определённо было «в шляпе».
Такого же мнения придерживался В. И. Даль: «дело в шляпе — от жеребья, которого знаки в старину, как и ныне, клались в шляпу». Словарь Михельсона описывает это более подробно:
«Дело в шляпе, т. е. кому вынется, тому сбудется — от обычая решать спор по жребию; восковые шарики с надписью имён тяжущихся бросались в шляпу; кому принадлежал первый вынутый шарик, тот был прав, т. е. кому вынется, тому сбудется».
Чем лизоблюд отличается от блюдолиза?
Слово «блюдолиз» есть в произведениях классиков. «Ваше величество, где же вы найдете такого другого блюдолиза, как Мольер?», — писал Булгаков в пьесе «Кабала святош».
В словаре Ушакова сказано, что «блюдолиз» — устаревшее название любителя полакомиться за чужой счет, прихлебателя. Михельсон нарёк блюдолиза искателем чужих обедов. То есть все эти определения связаны с едой.
А «лизоблюда» тот же Ушаков трактует как «лицо, прислуживающееся к кому-нибудь; подлиза, подхалим». Такой человек сумеет подлизаться из своих мелких корыстных побуждений.
Но вот что удивительно: в современных словарях блюдолиз «сроднился» с лизоблюдом. Теперь это синонимы, и блюдолиз тоже стал подхалимом. От перемены мест корней значение не меняется?
Затрапезный вид ничего общего с трапезой не имеет
На самом деле «Затрапезный» — это фамилия.
«Затрапезный» в первую очередь относится к будничной, повседневной одежде. В затрапезном виде нельзя появляться на светском мероприятии, даже если в его расписание входит трапеза. В переносном смысле, конечно. Ведь трапеза — это приём пищи в монастыре.
Вот тут нас и поджидает парадокс: слово «трапеза» в создании «затрапезного вида» не участвовало. Хотя Н. М. Шанский в этимологическом словаре пишет, что:
«Затрапезный — производное на базе формы „за трапезой“ — „за едой“. Затрапезной вначале называлась одежда монастырских служек (для принятия пищи)».
Но если заглянуть во множество других словарей, включая таких «мамонтов», как словари М. И. Михельсона
