шла речь, возникают в ответ на угрожающие события, которые требуют реакции во имя спасения или воспроизводства. Путешествуя с толстой пачкой денег в кармане, на публике вы их светить не станете. Это решение подпитано психическим состоянием страха. Ваш страх в этом случае полезен – он уменьшает вероятность того, что вас обворуют. Но если вы только что выиграли толстую пачку денег, психическое состояние у вас счастливое – какова же функция этого переживания? Как радость спутников Шеклтона помогала им выживать?
Психологи-исследователи только недавно начали изучать природу «положительных эмоций», в том числе счастья. В этой категории встречаются и базовые, и социальные эмоции, о которых я уже успел рассказать. В психологической литературе к положительным эмоциям относят гордость, любовь, благоговение, веселость, благодарность, вдохновение, пылкое желание, торжество, сострадание, привязанность, воодушевление, интерес, удовлетворение, удовольствие и облегчение [97]. Двадцать лет назад все это находилось на периферии исследований эмоции. Неуправляемый гнев, хронический страх и убийственная печаль требовали поиска средств облегчения, зато на муки от переизбытка благоговения или на паралич от радости никто не жаловался. Вот поэтому, пусть эволюционное предназначение положительных эмоций и оставалось загадкой, исследовали их мало. Затем в 2005 году увидела свет знаменательная работа Барбары Фредриксон и Кристин Брэниган, тогда работавших в Университете Мичигана [98]. Статья описывала эксперимент, подкрепивший теорию, выдвинутую Фредриксон, – так называемую «теорию расширения и развития» [99]. С тех пор положительные эмоции стали областью деятельного изучения.
Теория расширения и развития предлагает эволюционные объяснения наших положительных эмоций. Во всех рискованных обстоятельствах человеческому мозгу необходимо блюсти хрупкое равновесие. Мозг устроен так, чтобы помогать нам избегать опасности и сосредоточиваться на том, что в нашем непосредственном окружении может оказаться вредоносным. Это всё факторы, действующие против риска и освоения окрестностей. Большинство наших эмоций склоняют чашу весов именно в эту сторону. Они служат нашей защите, наводя нас на мысли, сужающие наше восприятие, чтобы тем самым помочь быстрым и решительным действиям в потенциально угрожающих обстоятельствах. Вместе с тем мозг устроен еще и так, чтобы делать нас любопытными, чтобы мы стремились расширять свои знания, пробовать и осваивать окружающее пространство. Пусть это и требует дерзать, именно так наши предки обнаруживали новые источники пищи и воды, что оказывалось полезным, когда исчерпывались старые.
Состояния положительных эмоций, отметила Фредриксон, в целом подпитывают в нас готовность брать на себя некоторые риски. Это режимы мышления, расширявшие наши перспективы, и, как это видит Фредриксон, они мотивировали наших предков пользоваться теми мгновениями своей жизни, когда ничто не угрожает, чтобы исследовать окрестности, играть, устанавливать общественные связи, пробовать и двигаться в неизвестность. Именно так положительная эмоция и подействовала на Шеклтона и его людей в то прекрасное полярное утро: она вдохновила их идти вперед, пробираться по острову и наконец достичь китобойной станции, а затем и вернуться, чтобы спасти товарищей, оставшихся на острове Элефант. Вот на что нам положительные эмоции, рассуждает Фредриксон: они дали нашим предкам преимущество в выживании, потому что вели их вдаль, к новым и лучшим местам.
Исследования показывают, что счастливые люди более склонны к творчеству, открыты к новым знаниям, гибче и плодотворнее мыслят. Счастье, как показывают научные работы по теме, порождает в человеке стремление расширять горизонты и мыслить за привычными рамками, осваивать и изобретать, быть игривым. У взрослых игра охватывает интеллектуальные или художественные занятия, а вот детская игра – как правило, физическая и социальная, она помогает развивать физические и социальные навыки. Игра молодых африканских земляных белок, например, заключается в том, что они часто меняют направление бега, иногда подпрыгивают вертикально вверх, кувыркаются в прыжке и, приземлившись, несутся в новом направлении. Эти кульбиты они применяют не только в детстве, но и взрослыми, когда необходимо срочно и внезапно удрать – в частности, от змей.
Или вот, скажем, гордость. Она порождает потребность взаимодействовать с окружающими и делиться с ними новостями о ваших достижениях, а это способно обогатить ваши дальнейшие перспективы. От любопытства же возникает стремление исследовать окружающее пространство, осматриваться, чтобы пополнить копилку знаний и опыта. На эти расширившиеся возможности далее можно будет опереться, когда возникнут какие-нибудь испытания, – в жизни наших предков это поиски воды и пищи, а также путей побега и мест, где можно спрятаться. В современном мире это дает нам ловкость во все более и более богатой на риски и постоянно меняющейся среде, где вчерашних навыков на то, чтобы справиться с сегодняшними испытаниями, не хватит.
Благоговение же, напротив, эмоция, как правило, возникающая в контекстах религии или природы. Эта эмоция окрашена двояко: в ней есть переживание присутствия чего-то более масштабного, чем мы сами, а также стремление обращаться с другими благожелательно. Благоговение помогает расширить фокус внимания с собственных узких шкурных интересов до интересов большей группы, к которой мы принадлежим, что, в свою очередь, укрепляет способность участвовать в сотрудничающей социальной группе и в совместной деятельности на всеобщее благо. Например, в одном исследовании психологи попросили полторы тысячи человек по всей стране оценить, сколько благоговения они регулярно переживают [100]. В той части эксперимента, которая с виду никак не связана с этим вопросом, им выдали десять лотерейных билетов, каждый из которых мог выиграть денежный приз. Участникам сказали, что можно оставить себе все десять билетов, если они захотят, а можно отдать кому-нибудь, у кого нет ни одного. Те участники, кто сообщил, что переживает больше благоговения в жизни, отдали на 40 % больше билетов, чем те, кто благоговение переживает редко. В другом эксперименте ученые отвезли участников в «великолепную рощу голубых эвкалиптов» в студгородке Беркли – некоторые деревья там достигают более двухсот футов в высоту. Другую группу испытуемых привели к обыденному на вид учебному зданию. В обоих случаях специально засланный учеными подставной участник, проходя рядом, спотыкался и ронял горсть авторучек. Ему бросилось помогать гораздо больше испытуемых из тех, кто только что провел некоторое время, оглядывая зрелищные деревья, чем те, кто стоял возле здания.
Какими бы ни были их прочие цели, положительные эмоции сильнее всего коррелируют с крепким здоровьем и большей продолжительностью жизни. В обзоре 2010 года на основании десятков исследований предлагается вывод, что положительные эмоции влияют благотворно сразу несколькими способами – на гормональном, иммунном и противовоспалительном уровне [101]. В одной работе лондонские эксперты в области здравоохранения собрали данные по благополучию сотен мужчин и женщин в возрасте от сорока пяти до шестидесяти лет [102]. Они оценили уровень положительных эмоций у своих испытуемых, применив метод, разработанный нобелевским лауреатом в области психологии Даниэлем Канеманом, автором книги «Думай медленно… решай быстро»
