слов, зато «деактивируется» ниже начального уровня при предъявлении бессмысленных псевдослов [186]. Почему? Как только мы просыпаемся, наш мозг мгновенно «включается» в работу и анализирует, что происходит вокруг. Поскольку данный процесс задействует семантическую сеть, манипулирующую словами и образами, многие области не отключаются даже тогда, когда мы находимся в состоянии покоя. Из-за такой непрекращающейся фоновой работы фМРТ не имеет абсолютного нуля, который позволил бы идентифицировать активность, вызванную внешней стимуляцией. В некоторых зонах, таких как угловая извилина, чтение слов, имеющих смысл, вызывает такую же реакцию, что и непрерывный шум, а потому не приводит ни к каким дополнительным изменениям – можно подумать, будто эта область вообще не связана с чтением! Однако если стимул не наделен значением (как псевдослово «ларпик»), то спонтанная активность ненадолго ослабевает, из-за чего аппарат фиксирует временную «деактивацию». Это явное свидетельство того, что эта область на самом деле участвует в чтении слов.
Поскольку даже в состоянии покоя уровень активности постоянно меняется, области мозга, кодирующие смысл, невозможно визуализировать непосредственно. Для их изучения требуются более тонкие экспериментальные методы. Об одном из них мы уже говорили – это метод прайминга. Возьмем слова «sofa» («софа») и «couch» («диван»). По сути они обозначают одно и то же, хотя и составлены из разных букв. Джо Девлин и его коллеги [187] предъявляли подобные синонимы в парах: первое слово испытуемые воспринимали на скрытом уровне, а второе видели осознанно. Как оказалось, семантическое сходство распознавала только левая средняя височная область. На два синонима эта зона реагировала слабее, чем на слова с несвязанными значениями, например «honey» («мед») и «couch» («диван»). В отличие от синонимов, которые активировали ее только один раз, пара обычных слов требовала кодирования двух разных смыслов, а, значит, и более длительного периода активности. С помощью аккуратных манипуляций Девлин и его коллеги продемонстрировали существенное различие в кодировании слов средними и вентральными отделами левой височной доли. Как я уже подробно объяснял выше, вентральная область «буквенной кассы» занимается только зрительным кодированием букв. Девлин обнаружил, что ее активность снижалась всякий раз, когда слова визуально выглядели похоже («hunt» и «hunter» [188]), причем даже в тех случаях, если их значения не имели ничего общего («horn» и «horny» [189]). Кроме того, эта область не воспринимала тот факт, что «sofa» и «couch» означают примерно одно и то же. Это неудивительно: именно так должен вести себя участок, сконцентрированный исключительно на буквах. Левая средняя височная кора, напротив, демонстрировала выраженную чувствительность к семантически связанным парам слов, таким как «sofa»/«couch» или «hunt»/«hunter», и не попадалась в ловушку внешне похожих пар вроде «horn»/«horny».
Другие исследования подтвердили, что левая средняя височная кора действительно специализируется на значении целых слов. У японских читателей это единственная область, способная распознать одно и то же слово на кандзи и на кане, хотя знаки этих двух систем письменности визуально никак не связаны между собой [190]. То же касается и семантических отношений между услышанными словами [191]. Очевидно, эта область кодирует фрагменты значения слов, причем независимо от того, как именно человек приходит к смыслу: это может быть изображение, устное слово или написанная буквенная цепочка.
Разумеется, смысловые сети мозга не ограничиваются простой обработкой отдельных слов. Зоны, лежащие ближе к передней части височной доли, судя по всему, отвечают за значения слов в предложении [192]. Другая область, расположенная спереди от нее, в нижней лобной коре, выбирает один смысл из нескольких возможных. В частности, она срабатывает вместе с височными областями, когда мы слышим предложения, содержащие сразу несколько многозначных слов [193], например «the shell was fired toward the tank» [194]. Только представьте, с чем приходится иметь дело этим участкам мозга, когда мы читаем такие двусмысленные газетные заголовки, как:
Некоторые вещи / фрагменты Рока Хадсона будут проданы на аукционе
Глухонемой, обвиняемый в убийстве, вновь предстанет перед судом / Глухонемой вновь обретет слух, если кого-нибудь убьет
По словам судьи Ханг, двое преступников смогут избежать наказания / Двое преступников избежали наказания, судью повесили
Любители молока все чаще выбирают сухое молоко / Любители молока превращаются в пепел
В полдень продавцы автомобилей услышат ток-шоу о машинах / В полдень продавцы автомобилей услышат, как машина заговорит
Сексуальное воспитание откладывается, учителям требуется тренировка / подготовка
Пеките печенье вместе с детьми / Используйте детей при выпечке печенья [195]
Несмотря на то, что исследователям удалось определить целый ряд задействованных областей, вопрос, как на самом деле кодируется значение слова в коре мозга, по-прежнему остается открытым. Процесс, позволяющий нейронным сетям объединяться и «обретать смысл», практически не изучен. На сегодняшний день мы знаем одно: смысл не может быть ограничен несколькими областями и, вероятно, зависит от множества нейронов, распределенных по всей коре. При этом лобные и височные области, отмеченные на рис. 2.18, являются лишь верхушкой айсберга. Хотя эти зоны активируются всякий раз, когда мы получаем доступ к сути слова, похоже, они не хранят само значение, а лишь облегчают доступ к семантической информации, содержащейся в других частях коры. Согласно неврологу Антонио Дамасио [196], это своеобразные «зоны конвергенции», собирающие и посылающие сигналы в другие отделы. По всей вероятности, они объединяют разрозненные фрагменты смысла в структурированные совокупности нейронов, составляющие подлинную нейронную основу значения слова.
Возьмем глагол «кусать». Как только вы вспомните, что он означает, в вашем воображении мгновенно всплывут образы определенных частей тела (рта и зубов), их движения и даже, возможно, воспоминания о боли, вызванной укусом. Все эти фрагменты действий и ощущений объединены под единым заголовком – «кусать». Связь работает в обоих направлениях. С одной стороны, мы произносим это слово всякий раз, когда говорим о конкретной последовательности событий, а с другой – звук или вид этого слова вызывает в нашем разуме множество смыслов.
Латеральная височная область, по-видимому, служит связующим звеном между формой слов и элементами, составляющими их значение. Эту зону можно разделить на подобласти, каждая из которых специализируется на определенной категории слов. Лица, люди, животные, инструменты, овощи – все эти категории соотносятся с частично обособленными участками мозга, собирающими фрагменты смысла из разных источников. Так, теменная доля отвечает за числа и части тела, затылочная область V4 – за цвета,
