собеседник трансгендером; изменение точки зрения участника от этого не зависело. Кроме того, новые взгляды оказались устойчивыми к атакам. Через несколько недель исследователи показали людям направленные против трансгендеров лозунги из прошлых политических кампаний. Поначалу эти лозунги возвращали прежнюю враждебность к трансгендерам, но вскоре этот эффект исчезал.
Чтобы гарантировать полную прозрачность исследования, Брукман и Калла опубликовали все данные и программный код, использовавшийся для их анализа. Это стало позитивным эпилогом к нескольким годам растерянности, охватившей научное сообщество. Применив грамотный подход, можно изменить убеждения, которые многие считали прочно укоренившимися. Исследование показало, что взгляды распространяются не так, как мы думаем, и что мышление людей гибче, чем нам кажется. Столкнувшись с явной враждебностью, мы многого можем добиться, если попытаемся подойти к проблеме иначе.
«Мы жили в таком месте, где насилие стало повседневной действительностью». После десяти лет, проведенных в борьбе с эпидемиями в Центральной и Восточной Африке, Гэри Слаткин вернулся домой в США. Поселившись в Чикаго, поближе к пожилым родителям, он был поражен масштабами насильственных преступлений в городе. «Насилие царило повсюду, от него нельзя было скрыться, и я начал расспрашивать людей, что они предпринимают по этому поводу, – говорит Слаткин. – И все, что они делали, казалось мне абсолютно бессмысленным» [247].
Дело было в 1994 году, а за предыдущий год в городе от рук бандитов погибло более 800 человек, в том числе 62 ребенка. Даже спустя два десятилетия убийства оставались главной причиной смерти молодых мужчин в Иллинойсе [248]. Слаткин слышал разные объяснения этого кризиса, от плохого питания и безработицы до дурного воспитания и бедности. Но все дискуссии обычно сводились к небольшому числу мер, предполагавших наказание. Сам Слаткин считал насилие тупиковой проблемой. Будучи врачом, он сталкивался с подобными ситуациями при работе с инфекционными болезнями, такими как ВИЧ/СПИД и холера. Иногда отношение к ситуации не меняется годами. Стратегия не работает, но остается прежней.
Если насилие – тупиковая проблема, то для ее решения необходим новый подход. «Нужно начать как бы с чистого листа», – говорит Слаткин. И он поступил так, как поступил бы любой исследователь в области здравоохранения: начал изучать карты и графики, а также задавать вопросы, пытаясь понять, как распространяется насилие. Он заметил знакомые закономерности. «Кластеризация на картах убийств в городах США напоминала картину распространения холеры в Бангладеш, – впоследствии писал Слаткин [249]. – Графики, иллюстрирующие вспышки убийств в Руанде, напоминали графики холеры в Сомали».
Сюзанна Илей просила, чтобы воду ей доставляли каждый день. После смерти мужа она переехала из шумного лондонского района Сохо в зеленый Хэмпстед. Но воду все же предпочитала из городской колонки. Она казалась вкуснее.
В один из августовских дней 1854 года ее навестила племянница из соседнего района Ислингтон. Через неделю они обе умерли. Причиной была холера – тяжелая болезнь, вызывающая диарею и рвоту. Если холеру не лечить, то в тяжелых случаях умирает до половины заболевших. В день, когда умерла Илей, было зарегистрировано еще 127 смертей от холеры, по большей части в Сохо. К концу сентября эпидемия унесла более 600 жизней лондонцев. В те времена, до появления микробной теории Коха, биологическая природа холеры оставалась загадкой. «Мы ничего не знаем; мы посреди моря догадок», – писал основатель медицинского журнала Lancet Томас Уокли за год до начала эпидемии. Люди начали понимать, что такие болезни, как оспа и корь, заразны и каким-то образом передаются от человека к человеку; но холера к ним не относилась. Большинство верили в «теорию миазмов», согласно которой причиной болезни был нездоровый воздух [250].
Но только не Джон Сноу. Уроженец Ньюкасла, Сноу впервые столкнулся со вспышкой холеры в 1831 году, будучи восемнадцатилетним помощником врача. Еще тогда он обратил внимание на необычные закономерности. Люди, которые должны были страдать от дурного воздуха, оставались здоровыми, а заболевали те, кто не подвергался такому риску. Через некоторое время Сноу переехал в Лондон и заслужил репутацию отличного анестезиолога; среди его пациентов была сама королева Виктория. Но во время вспышки холеры 1848 года он решил возобновить свои исследования. Кто заражается холерой? Когда они заболевают? Что связывает заболевших? На следующий год Сноу опубликовал статью с изложением новой теории: болезнь передается от человека к человеку через зараженную воду. Он пришел к такому выводу после того, как заметил, что многие пациенты пользовались услугами одной водопроводной компании. Это была удивительная догадка – особенно учитывая тот факт, что Сноу не знал, что смертельную болезнь вызывает микроскопическая бактерия.
Вспышка холеры в Сохо в 1854 году вполне укладывалась в теорию Сноу. Здоровыми остались рабочие местной пивоварни, которые пили эль и привозную воду. В то же время Сюзанна Илей и ее племянница, жившие в других районах Лондона, заболели, выпив доставленной из Сохо воды. Число заболевших росло, и Сноу решил, что пора вмешаться. Вопросами здравоохранения в Сохо занимался местный попечительский совет. Сноу без приглашения явился на одно из его заседаний и изложил свои аргументы. Члены совета колебались, но все же постановили снять рычаг насоса водоразборной колонки. Вскоре после этого вспышка холеры закончилась.
Через несколько месяцев Сноу изложил свою теорию более подробно. К докладу прилагалась иллюстрация, которая впоследствии стала весьма известной: карта Сохо с черными прямоугольниками, обозначавшими случаи заражения холерой. Все эти случаи кластеризовались в окрестностях Брод-стрит, где находилась водоразборная колонка. Эта была новаторская работа по выделению абстрактных закономерностей, без лишних и отвлекающих деталей. Художники-абстракционисты, такие как Малевич и Мондриан, впоследствии будут рисовать цветные прямоугольники, чтобы отстраниться от реальности; прямоугольники Сноу, напротив, привлекли к ней внимание [251]. На его карте доселе незримая истина – источник инфекции – обрела видимые контуры.
Карта случаев холеры в Сохо, составленная и дополненная Джоном Сноу.
Источник: John Snow Archive & Research Companion.
Полоса справа – разрыв страницы оригинала
Но сама по себе карта не могла служить убедительным доказательством того, что все дело в воде. Если бы источником холеры был воздух в районе Брод-стрит, картина получилась бы точно такой же. Поэтому Сноу составил вторую карту, внеся важное дополнение. Он не только отметил на ней случаи холеры, но и, рассчитав время ходьбы до разных водоразборных колонок, очертил линией те кварталы, для которых колонка на Брод-стрит была ближайшей. Таким образом он показал на карте, какая территория подвергалась наибольшему риску в том случае, если источником эпидемии служила колонка. В полном соответствии с его
