касается только перемен, возникающих на эмбриональной стадии развития человека – или в раковых клетках. В то же время большинство нейробиологов придерживались мнения, что долгосрочные перемены в поведении происходят из-за физических изменений в нейронных цепях и никак не связаны с экспрессией ДНК. Однако Мини догадка Зифа заинтриговала, он взялся развивать ее, и в конце концов у них с Зифом сложилось сотрудничество.Эпигенетика поведения
У крыс, о которых Мини рассказал Зифу, фоновой была высокая тревожность. Они проявляли сверхчувствительность к угрозам в окружающей среде и даже просто к незнакомым предметам или неожиданным событиям. Если их помещали в незнакомую обстановку, они замирали, а если их пугали, подскакивали чуть ли не на фут. В стрессовых обстоятельствах у подопытных крыс выделялось много гормонов, именуемых глюкокортикостероидами, от них сердце колотится чаще, а мышцы мобилизуются до режима «бей или беги». Самки таких крыс из-за постоянного стресса заботились о своем потомстве плохо и обычного внимания им не уделяли.
У других крыс в лаборатории Мини уровень тревожности был на другом краю спектра. В новых обстоятельствах эти крысы начинали исследовать территорию. Даже под действием электрического разряда стрессовые гормоны у них выделялись в малых количествах. Самки в этой группе были к своим детенышам очень внимательны.
Мини заметил, что матери спокойных крыс подолгу вылизывают и охорашивают своих отпрысков, а это значит, что и сами матери – из спокойных. Вместе с тем матери тревожных крысят вылизывали их и ухаживали за ними мало, а значит, сами родились у тревожных матерей. Вот эта черта спокойствия-тревожности, похоже, передавалась генетически из поколения в поколение. Если Зиф не заблуждался, дело тут не только в этом.
Чтобы разобраться, Мини поставил хитроумный эксперимент. Ученый подменил крысиное потомство при рождении: детенышей беспокойных матерей подложил спокойным и наоборот. Если эмоциональный профиль в плоскости спокойствие – тревожность наследуется, перемена матерей никак не повлияет на детенышей. Но, оказалось, влияние есть. Детеныши выросли с теми чертами, какие были у взрослых крыс, которые их вырастили, а не у тех, из чьей утробы они появились на свет. Мини знал из других исследований, что генетика – фактор действенный, однако его эксперимент показывал, что на эмоциональный профиль влияет поведение матери, а не ее гены. Что же происходит?
Проведя физиологическое исследование, Мини с коллегами выяснили, что ген, отвечающий за рецепторы гормона стресса – своего рода «ген спокойствия», – в мозге у крысы меняется под действием детского опыта у животного. Вылизывание и уход, получаемые крысенком от матери-крысы, активировали ген спокойствия. Если же мать небрежна, определенные связки атомов – метильные группы – присоединяются к участку ДНК, содержащему ген спокойствия, его действие тем самым оказывается подавлено, и крыса при этом становится подвержена тревожности.
Работа Мини и его коллег выявила недостающее звено в рассуждении о врожденном и взращенном: стало ясно, как взаимодействуют черты врожденные и черты воспитанные, как наш опыт меняет действие ДНК. Однако мысль о том, что опыт человека способен повлиять на экспрессию генов у него в организме, в свое время показалась революционной. Многие ученые приняли ее, однако возразили, что происходящее с крысами не обязательно происходит и с людьми. И тогда Мини поставил еще один эксперимент.
Он и его коллеги добыли образцы мозговой ткани и развернутые психологические и медицинские истории людей, пострадавших в детстве от насилия и впоследствии покончивших с собой. Обнаружилось, что, как и у крыс, по сравнению с мозговыми тканями тех, кто насилия не переживал, у пострадавших обнаружилось намного более сильное метилирование в том участке ДНК, где находится ген, отвечающий за рецептор гормона стресса. Как и с крысами, стрессовый детский опыт делает взрослых менее приспособленными к потрясениям (а потому более склонными к самоубийству). Мини выявил, что эмоциональный профиль человека складывается из генетических предрасположенностей и из эпигенетики – она оказалась значимым механизмом, посредством которого проявляет свою силу воспитание.
Работы Мини и его коллег привели к появлению новой научной области – эпигенетики поведения. На нее возлагают большие надежды те, кто страдает от эмоциональных расстройств, поскольку эпигенетика поведения предполагает, что, даже если некая тенденция досталась человеку по наследству, ее можно преодолеть, перестроив работу мозга.
На ваш эмоциональный профиль сильнее всего можно повлиять в раннем детстве. В зрелые годы он обычно меняется мало. Во взрослый мир человек попадает с уже более-менее оформившимися реакциями на внешний мир, и изменить их трудно. Однако находки Мини показали, что изменить их все же можно. Эмоциональный профиль, доставшийся вам по наследству от вас-юного, – отнюдь не что-то постоянное. Мозг можно преобразовывать. И первый шаг на этом пути – выяснить, каков ваш эмоциональный профиль.
Ваш эмоциональный профиль
Эмоции обычно благоприятно влияют на наши мысли, решения и поступки; полная невосприимчивость ни к каким эмоциям – штука нехорошая. Вместе с тем чрезмерная эмоциональность может усложнить жизнь. В эмоциональном профиле нет ни правильного, ни неправильного, но все же некоторые профили способны упрощать жизнь, а некоторые – подвергать человека ненужным страданиям или мешать желательному ходу жизни. В следующей главе мы рассмотрим, как можно управлять своими эмоциями и влиять на эмоции других людей. Но пока было бы интересно и полезно разобраться в собственном эмоциональном профиле. Кто-то читает эту книгу ради того, чтобы применять почерпнутое из нее в повседневности, а кому-то просто интересно лучше понять человеческую природу. Даже если вы относитесь ко вторым, полезно знать, каков он, ваш эмоциональный профиль, поскольку знание самого себя помогает понимать других.
И практикующие специалисты, и исследователи эмоций подчеркивают: один из самых примечательных аспектов человеческих эмоций состоит в том, до чего непохоже они проявляются у разных людей. Существует широчайший диапазон эмоциональных профилей, люди по-разному реагируют на сходные обстоятельства и трудности. Психологи и психиатры за долгие годы разработали и опубликовали в академических журналах множество всевозможных «описей», позволяющих изучать индивидуальные различия. Это анкеты, посредством которых можно охарактеризовать ваш эмоциональный профиль по многим разным направлениям. Сложились эти анкеты не в результате некоего систематического исследования эмоций: каждый такой опросник был разработан теми или иными учеными, пытавшимися понять некую конкретную эмоцию, на которой они специализируются. Те семь, которые я включил в эту книгу, оказались, если судить по их популярности в научной литературе, наиболее авторитетными [197]. С их помощью можно оценить склонность к стыду, виноватости, гневу, агрессии, радости/счастью и романтической любви/привязанности. Заполнение этих анкет поможет вам определить, как вы склонны реагировать на различные эмоционально заряженные обстоятельства повседневной жизни.
Опросники эти составили не авторы книг по самосовершенствованию. Таков результат труда ученых, пытающихся разобраться в основах человеческой психики. Некоторые анкеты создавались для изучения людей с физическими
