том, что касается сердечных болезней [226]. В одном тринадцатилетнем исследовании пожилых мужчин те, у кого была самая слабая способность к эмоциональной регуляции, на 60 % сильнее подвергались риску инфаркта, чем те, кто справлялся с саморегуляцией лучше. Ученые пока не вполне разобрались в механизме этого воздействия, но подозревают, что эмоциональная регуляция приводит к меньшей активации систем организма, отвечающих за реакцию на стресс. Когда вам что-то непосредственно угрожает физически, реакция на стресс подготавливает вас к конфликту. У вас увеличиваются кровяное давление и пульс, напрягаются мышцы и расширяются зрачки, чтобы вы лучше видели. Это полезно, если придется справляться с нападением гиен посреди саванны, где обитали наши предки, однако без толку, если вам грозит словесная атака, а нападающий – ваш начальник. Да и дорого он обходится, такой отклик: возникает выброс гормонов стресса, что производит воспалительное действие, которое связывают с сердечно-сосудистыми заболеваниями и другими расстройствами.
Если учесть преимущества управления эмоциями, неудивительно, что люди постепенно освоили многочисленные методы такого управления. Есть среди них дельные, но не все. И только в последнее десятилетие или два психологи-исследователи сосредоточились на том, чтобы разобраться в этих методах и подтвердить их действенность. Далее я изложу три наиболее эффективных подхода: принятие, переоценка и выражение.
Принятие: сила стоицизма
Вдумаемся в историю Джеймса Стокдейла. В сентябре 1965 года Стокдейл был командиром флотского авиакрыла и выполнял свое третье боевое задание над Северным Вьетнамом [227]. Пролетая над самыми верхушками деревьев на скорости в почти шестьсот миль в час, его «Скайхок А-4» попал под обстрел зенитки. Зенитный огонь вывел из строя узел управления «Скайхока», и Стокдейл далее не мог рулить. Самолет загорелся. Стокдейл решил катапультироваться.
В кратком парашютном полете к деревне летчик осознал, до чего малой властью над своей жизнью он наделен. Стокдейл вспоминает, как подумал: «Вот сейчас я, командир авиакрыла, под началом которого тысяча людей… какими только символическими титулами не награжден, уж как только не благословлен, стану предметом презрения… преступником [в глазах местных]».
Новая жизнь не заставила себя ждать. По приземлении Стокдейл был зверски избит толпой; ему сломали ногу, и он до конца своих дней хромал. Его швырнули на землю и пинали, после чего связали жгутами и отволокли в северо-вьетнамскую тюрьму, где продержали семь с половиной лет – дольше, чем сенатора Джона Маккейна, еще одного заключенного и впоследствии друга Стокдейла. За это время Стокдейла пытали пятнадцать раз.
Годы пыток и притеснений неизбежно накладывают свой отпечаток. Трудно не поддаваться ужасу, боли, печали, гневу, тревоге. Однако Стокдейл для своих сокамерников был настоящим оплотом. Единственный командир авиакрыла, выживший при катапультировании, он был старшим офицером и сделался тайным вожаком заключенных – почти пяти сотен летчиков. Когда война закончилась, Стокдейл смог встать на ноги, дослужиться до вице-адмирала и оказаться в одном избирательном списке с Россом Перо на президентских выборах 1992 года. Как ему удалось столь успешно справиться с суровыми испытаниями, пережитыми в лагере для военнопленных?
Стокдейл рассказывал, что после того, как катапультировался из самолета, осознал, что до приземления на главной улице деревеньки у него есть всего тридцать секунд. И поэтому, как он позднее писал, «я прошептал себе: “Пять лет там, внизу. Я оставляю мир технологий и вхожу в мир Эпиктета”».
Стокдейл изучал труды этого античного философа в Стэнфорде. Там преподаватель показал ему Эпиктетов «Энхиридион» – настольную книгу по греческой философии стоицизма. Эта книга стала будущему летчику библией, он держал ее у себя на тумбочке все три года своих полетов, пока его не подбили.
Стоицизм нередко толкуют превратно. Его связывают с представлениями о том, что богатство или даже просто уют – это плохо. Однако стоицизм предписывает другое. Стоическая философия предостерегает нас от чрезмерной привязанности к удобствам, от одержимости богатствами или чем угодно материальным, однако не демонизирует все это. А еще о стоицизме иногда говорят, что он подразумевает стремление избегать любых эмоций, но и это не вполне так. Стоики считали, что не стоит попадать психологически в рабство к эмоциям: не позволяйте эмоциям помыкать собой, деятельно повелевайте ими.
Эпиктет писал: «Хозяином всего является тот, кто имеет власть над своими желаниями и нежеланиями. Он может либо сохранять их, либо устранять» [228]. Если в удовлетворении собственных желаний вы не зависите ни от кого, кроме себя, не бывать никакому хозяину у вас, кроме вас же самого, вы свободны. Стоическая философия состоит как раз в этом – взять власть над своей жизнью в свои руки, выучиться прилагать усилия к тому, что в ваших силах достичь или изменить, и не расходовать себя на то, чего ни достичь, ни изменить невозможно.
Стоики особенно упорно предостерегали от эмоциональных реакций на то, что за пределами вашей власти. Нередко, по словам Эпиктета, не обстоятельства нас губят, а суждения, которые мы об этих обстоятельствах выносим. Взять, к примеру, гнев. Мы не сердимся на дождь, если он испортил нам пикник. Это глупо: с дождем мы не можем ничего поделать. Однако зачастую сердимся, если кто-нибудь обращается с нами скверно. Обычно у нас нет возможности управлять этими людьми или менять их – в точности так же, как не удастся изгнать дождь, а значит, это в равной мере глупо.
Говоря в общем, связывать наше переживание благополучия с возможностью изменить поведение других людей так же тщетно, как связывать его с погодой. Эпиктет писал: «И если оно относится к тому, что вне нашей власти, то пусть у тебя под рукой будет следующее суждение: “Ко мне это отношения не имеет”» [229]. Если вы в силах полностью принять эту философию и встроить ее в свою жизнь, вам удастся избегать или смягчать множество энергозатратных эмоциональных всплесков. Однако для этого вам придется потренировать психику, то есть не просто интеллектуально знать о таком подходе, но и верить в него глубинно. Если у вас это получится, вы сможете преобразовать свою систему эмоциональных реакций.
Стокдейлу, оказавшемуся в лагере для военнопленных, эта философия помогла принять новое существование. Он думал не об ужасах, его окружавших, а о том, что можно предпринять, чтобы сохранить жизнь и улучшить ее условия. Стокдейл бросил тревожиться насчет того, что произойдет далее. Преодолел страх пыток, приняв тот факт, что избежать их – не в его власти, а также то, что они продолжатся, и сосредоточившись на том, что можно сделать, чтобы остаться в живых.
Принятие – суть стоического подхода: можно убавить эмоциональное страдание, если принять, что «худшее» способно случиться, и сосредоточиться на том, что можно предпринять в позитивном ключе ответно. Это позволяет эмоции мотивировать вас, а не
