терапию можно рекомендовать?
В этой главе мы подведем итог 30-летнему изучению дислексии, начиная от ее первоначальной психологической классификации и заканчивая последними исследованиями в сфере нейровизуализации, анатомии и генетики, а также новейшими компьютерными программами для коррекционной работы. В последнее время появилась надежда частично излечить это распространенное нарушение. Можно утверждать, что сейчас в нейронауке вершится настоящая революция: не проходит и месяца без новых открытий. Они касаются как факторов риска развития дислексии и их генетических основ, так и соответствующих хромосом, генов и биологических механизмов, которыми они управляют. Все эти исследования ежедневно вносят свой вклад в наши знания о генетических и нейрональных механизмах дислексии.
Что такое дислексия
Дислексия предполагает серьезные трудности при обучении чтению, которые нельзя объяснить умственной отсталостью, сенсорным дефицитом или неблагоприятным семейным анамнезом. Согласно этому определению, не все дети, которым чтение дается нелегко, страдают дислексией. Источниками проблем могут быть нарушения слуха, низкий IQ, бедная образовательная среда или просто сложность орфографических правил. Только когда все возможные причины исключены, можно подозревать дислексию.
Как показывают последние данные, в США дислексией страдают от 5 до 17 % детей [381]. Хотя эти цифры кажутся высокими, они зависят от порога, используемого для диагностики нарушения, и поэтому относительно произвольны. В пределах одной возрастной группы результаты стандартных тестов по чтению образуют идеальную колоколообразную кривую [382]. Если бы она имела два пика – один для нормы, а другой для патологии, – определить численность детей с дислексией на основе достаточно объективных критериев не составило бы труда. Однако у колоколообразной кривой есть только один пик, а потому четкая граница между здоровыми детьми и дислексиками отсутствует. Распространенность этого заболевания зависит от произвольного критерия «нормальности». В нашем грамотном обществе считается, что дети, набравшие минимальное количество баллов по тестам на чтение (5–10 %), находятся в группе риска, хотя лет 200 назад их проблему, вероятно, никто бы даже не заметил, ведь в то время читать умели далеко не все.
Относительно произвольный выбор пороговой точки может привести к ошибочному заключению, будто дислексия – это сугубо социальная конструкция, связанная с гипермедикализацией и тенденцией путать нарушения поведения с истинными заболеваниями. К сожалению, это не так. Целый ряд признаков указывает на неврологическое происхождение дислексии. Еще в 1950-е годы ученые отметили, что дислексия поражает сразу нескольких членов семьи. На основании этих наблюдений специалисты по генетике поведения провели масштабные исследования с участием сотен семей. Наиболее значимый вклад в изучение проблемы, безусловно, внес Джон Дифрайз и его коллеги из Колорадского университета. Полученные результаты подтверждают генетическую наследуемость способностей к чтению. У однояйцевых близнецов, обладающих практически одинаковым генетическим материалом, корреляция результатов тестов по чтению гораздо выше, чем у разнояйцевых близнецов одного пола, у которых совпадает только половина генов. Если дислексией страдает один ребенок в семье, вероятность развития этого заболевания у его братьев и сестер составляет 50 %.
Хотя сейчас ученые полагают, что дислексия имеет генетическую природу, это явно не моногенное заболевание, обусловленное мутацией одного гена. На способность к овладению чтением влияют также определенные факторы риска. Неудивительно, что за подобные культурные способности отвечает огромное количество генов. Умение читать зависит от особой комбинации мозговых связей, которые, к счастью, уже существуют в мозге приматов, но требуют многолетней тренировки, чтобы приспособиться к новой функции. Малейшего сбоя в этой системе достаточно, чтобы хрупкий процесс нейронного рециклинга остановился.
Фонологические трудности
Несмотря на многочисленные исследования по этой теме, согласие на предмет относительно точной природы дислексии пока не достигнуто. Ряд результатов указывает на аномалию фонологической обработки звуков речи [383]. Кроме того, выделяют подкатегорию дислексиков с дефицитом пространственного внимания [384].
Современное изучение дислексии началось в 1970-х годах с психологических исследований этого заболевания как расстройства детского возраста. Хотя целью чтения является понимание предложений и целых текстов, основные симптомы дислексии вызваны вовсе не аномалиями на этом уровне. Дети, которых просили прочитать только одно слово, все равно допускали ошибки, а скорость чтения резко снижалась. Дефицит распознавания слов, разумеется, связан с серьезными трудностями в понимании предложений и текста. Следовательно, весь спектр дефектов у дислексиков, по-видимому, объясняет нарушения на уровне обработки слова. Это простое наблюдение в конечном итоге привело к отказу от некоторых более сложных определений дислексии, которые связывали проблему с аномалиями в движениях глаз или неправильным использованием контекста предложения. Постепенно исследования дислексии сосредоточились на более глубинных механизмах обработки отдельных слов.
В начале XX века новаторы этой области – Морган, Хиншелвуд и Ортон – считали дислексию зрительной патологией, разновидностью врожденной словесной слепоты. Они полагали, что зрительная система дислексика путает буквы. Особенно часто это наблюдалось в случае зеркально симметричных букв, таких как «q» и «p» или «b» и «d». Даже сегодня многие неспециалисты продолжают рассматривать дислексию как форму визуальной «неуклюжести» – в следующей главе мы увидим, что для некоторых детей такое описание весьма справедливо. Однако современные исследования не поддерживают эту точку зрения. Сейчас внимание переключилось на ключевую роль фонологического декодирования. Для большинства детей с дислексией характерен особый дефицит, влияющий на преобразование письменных символов в звуки речи. По этой причине один из тестов, позволяющий отличить дислексиков от здоровых читателей, предполагает чтение бессмысленных псевдослов вроде «cochar» или «litmagon». Даже спустя годы тренировок некоторые дети с трудом читают такие буквенные цепочки – многим требуется более 30 миллисекунд на букву. Этот показатель сравним со скоростью чтения у взрослых с чистой алексией, вызванной повреждениями затылочно-височной области, где расположена «буквенная касса» [385].
Судя по всему, дислексия представляет собой дефицит чтения, который может быть сведен к проблеме декодирования отдельных слов, что, в свою очередь, связано с нарушением механизма преобразования графем в фонемы. Этот каскадный анализ можно продолжить. В настоящее время научное сообщество в целом согласно с тем, что нарушение преобразования букв в звуки, характерное при дислексии, проистекает из более фундаментального источника. Большинство детей с дислексией, по-видимому, страдают дефицитом обработки фонем – элементарных составляющих произносимых слов. Эту идею в какой-то степени можно назвать революционной: проблемы с чтением на самом деле могут быть обусловлены глубинными аномалиями в обработке устной речи.
Хотя на первый взгляд этот вывод едва ли заслуживает доверия,
