мы рассмотрим термины, которые постоянно встречаются в этой книге и понимание которых необходимо на пути к воспитанию критического мышления.
Глава 2
Отделяем факты от вымысла
Те из нас, кто любит определенность, часто испытывают шок от окружающей жизни.
Доктор Джун О’Коннор, моя любимая тетя и профессор этики и религии Калифорнийского университета в Риверсайде
«Как она может все еще верить в это? Я же предъявила ей факты!»
«Это неправда. Она мыслит предвзято».
«Каждый имеет право на свое мнение».
«У меня есть доказательство!»
«Так повелел Бог».
«У него своя повестка дня».
«Объективно говоря, это дезинформация».
«Я знаю, потому что сам там был».
«Тобой движут предрассудки!»
И так далее до бесконечности.
Вы ведь бываете в социальных сетях? Люди там постоянно прибегают к подобным репликам в надежде одним махом оборвать разговор. Что заставляет нас затыкать рот собеседнику? Почему мы ожидаем, что другие люди будут соглашаться с нами? Что это за инстинктивная потребность в правоте, которая исключает даже попытку другого человека высказать свою точку зрения, отличную от нашей?
За нашим желанием всегда быть правыми скрывается стремление к единообразию – к чувству уверенности, порождаемому согласием, а не к дискомфорту от различий. И, честно говоря, у этого стремления есть довольно веская причина, даже если она вам и не понравится. Все началось с небольшого эксперимента. Сейчас я представлю вам без прикрас историю всеобщего государственного школьного образования (разумеется, не каноническую). Я хочу продемонстрировать вам все случайные и непредвиденные последствия, которые возникли в результате одного из самых успешных человеческих проектов всех времен – предоставления каждому человеку права на образование.
По мере развития человеческого общества на горизонте замаячила блестящая идея: «Давайте дадим образование всем людям – от коронованных особ и землевладельцев до самых обычных людей, которые работают на этих бездельников». На это потребовалось время. Проект понравился далеко не всем. Кое-кто считал, что светское образование будет мешать религиозному воспитанию. Колониалисты и рабовладельцы активно препятствовали обучению тех, кого угнетали и эксплуатировали. Обучение девочек чтению многие мужчины, стоявшие у власти, считали пустой тратой времени. Не допускались в школу и люди с особенностями развития.
В 1635 году в американских колониях на деньги налогоплательщиков была открыта первая бесплатная государственная средняя школа. Более чем сто лет спустя, после Войны за независимость США, Томас Джефферсон выступил за создание широкой сети государственных школ. Однако лишь в 1837 году был сформирован первый правительственный совет по вопросам образования (в Массачусетсе). Примерно в то же время защитники прав детей в Европе боролись за повсеместное образование, финансируемое из налогов, чтобы ограничить жестокую практику эксплуатации детского труда. В период с середины XIX до середины XX века современная система государственного образования распространилась по континентам Южной Америки, Азии и Африки. Несмотря на это, активистам потребовалось приложить немалые усилия, чтобы обеспечить всем (независимо от расы, пола, способностей и принадлежности к тем или иным сословиям) равные права на бесплатное государственное образование. Эта борьба за равные условия обучения продолжается и по сей день.
Поначалу идеальный вариант государственной школы выглядел следующим образом: чтение, письмо и арифметика должны быть уделом не только элиты (тех людей, которые могут нанять учителей для своих наследников). Однако к концу XX века мировое сообщество в целом согласилось с тем, что дети любого происхождения и вероисповедания в любой точке планеты должны иметь право на базовую языковую и математическую грамотность с добавлением сведений из истории и естественных наук. Государственное школьное образование для широких масс должно было обеспечить грамотными работниками бурно развивающуюся промышленность, и в конечном итоге школа стала тем местом, где дети получали знания, позволяющие освоить среди прочих профессии, востребованные в условиях нынешней научно-технической революции.
Для этого правительства механизировали процесс обучения, чтобы создать предсказуемую систему, дающую надежные результаты. И эти результаты налицо. Посмотрите на удивительный мир, в котором мы живем! От стандартизированных виджетов в каждой области до практики здравоохранения, которая одинаково действует, где бы вы ни находились – в Бирмингеме или Мумбае; от надежных транспортных систем на всех континентах до сельского хозяйства, которое кормит миллиарды людей; от универсальных компьютерных технологий до космических путешествий и глобальных телекоммуникаций – реальность человечества превзошла границы того, о чем мечтали некогда робкие сторонники всеобщего образования. Коротко говоря, система работает, чтобы дать образование миллиардам людей. Мы создали общую реальность, построенную совместными усилиями благодаря силе знаний. Существовал ли когда-нибудь более успешный человеческий проект в нашей истории? Полагаю, что нет!
Стремление извлечь максимальную пользу из образования обернулось тем, что его ключевым фактором стала стандартизация во всем мире. Мы объединяем исследования, чтобы быстрее продвигаться вперед. Мы всячески стремимся избавиться от различий, унифицируя все подряд: от электрических трансформаторов до единиц измерения. Разнообразие между странами может существовать только в рамках тщательно продуманной эквивалентности. Целью является максимальная взаимозаменяемость. Мы заменили индивидуальное мастерство массовым производством товаров и услуг. Налаженное распределение всех этих товаров может считаться одним из важнейших достижений XX века. Замечательно, что можно путешествовать по всему миру и повсюду видеть силу образования в действии. Стремясь к единообразию в результатах и целях, мы пришли к тому, что школы во всем мире поразительно похожи по своему дизайну. Они нацелены на единые способы измерения результатов обучения. Все это делается в надежде на то, что если все люди смогут получить достаточно хорошее образование, то результатом будет взаимопонимание и всеобщая приверженность глобальному миру и процветанию.
К сожалению, иллюзии развеялись довольно быстро. XX век продемонстрировал нам, что человеческий опыт имеет свои пределы. Эйнштейн взорвал наши умы, показав, что даже время движется с разной скоростью для разных наблюдателей (разрушив нашу веру в единое понимание физики). Мы задались вопросом, существуют ли вообще надежные факты, которым можно доверять. Мы поняли, что не обязаны делать что-либо только по той причине, что знаем, как это сделать. Знание не имеет отношения к морали или этике (вспомните, к примеру, геноцид, сегрегацию, религиозные конфликты, ядерное оружие, загрязнение воздуха и воды). Наши не подлежащие сомнению предубеждения мешают нам применять то, чему мы научились. Существует большая разница между тем, что думать, и тем, как думать. Мартин Лютер Кинг – младший, американский борец за гражданские права, который был убит за свои пророческие социальные высказывания, говорил: «Функция образования – научить человека думать интенсивно и критически. Интеллект плюс характер – вот цель настоящего образования». Таким образом, цель школьного образования наших детей отчасти заключается в придании нравственного аспекта тому, что
