Работа в театре была тяжела еще тем, что у актрисы существует своя жизнь, а театр едет на гастроли, и надо этой жизнью пожертвовать. До какого-то момента Настя была фанатом, несла на алтарь искусства все. А потом ее это жертвоприношение достало. И Настя заорала, как дядя Ваня: «Я не жил, не жил!». Правда, ей никто не ответил: «Помилуй, голубчик, кто ж тебя просил?». Она себе это сказала сама.
Несмотря на свою любовь к театру в начале карьеры, Вертинская, конечно, не обходила своим вниманием и кино. Кинематограф юная звезда любила как-то по-особенному, но даже на начальном этапе карьеры не хотела позировать в ролях пустых и привлекательных девушек – таковые ей предлагались в большом количестве, и она неизменно от них отказывалась. Но все время и после прихода Анастасии в театр имени Пушкина, и во время учебы в училище и после, Вертинская снималась в большом кино. Вспоминая масштабные роли, сыгранные Анастасией в порядке очередности, стоит вернуться к 1964 году.
В то время юная Анастасия Вертинская была уже в лучах зрительской любви и на гребне успеха. И именно в этом периоде в ее жизни случилась встреча с принцем Датским – Иннокентием Смоктуновским. Ее, восемнадцатилетнюю непрофессиональную актрису, студентку театрального училища, пригласил режиссер Григорий Козинцев на роль Офелии в экранизации Шекспировского «Гамлета».
Стоит отметить, что этот фильм «Гамлет» был задуман и сделан Григорием Козинцевым как весьма капитальное произведение. Работе режиссер уделил огромное внимание и потратил на реализацию своего замысла огромное количество сил. Конечно, для съемок были приглашены лучшие советские актеры – Смоктуновский, Толубеев, Названов, кроме того в нем должна была звучать музыка великого Шостаковича. Роль, на которую была приглашена Анастасия Вертинская, была ролью мирового репертуара. И было весьма трудно ожидать от непрофессиональной и, естественно, неопытной артистки глубинного погружения в образ.
Анастасия Вертинская в свои восемнадцать лет обладала великолепными данными для этой роли. Как говорил режиссер, она обладала «хрупкостью и чистотой облика, напоминавшего девичьи портреты раннего Возрождения. Однако внутреннего, душевного опыта молодой актрисы оказалось недостаточно, чтобы выразить трагически-противоречивое состояние героини».
В своей оценке режиссер Козинцев исходил из того, что Офелия должна любить Гамлета так, как Джульетта любила Ромео. И в первой серии фильма добился от актрисы выражения силы и оттенков чувства. Но все же Вертинской больше удалась Офелия, задавленная авторитетом отца и условностями придворного этикета, нежели Офелия, испытывающая страстное влечение к Гамлету. Она долго не могла сыграть Офелию, режиссер был недоволен. Работа над Гамлетом превратилась для нее в настоящую трагедию, в мучение. Погрузиться в образ молодой артистке во многом помогла и поспособствовала гениальная музыка, используемая в кинофильме. Великолепная музыка Дмитрия Шостаковича не только помогает домыслить недосказанное актрисой, но и занимает отдельное место в фильме. Она прекрасно передает характер эпохи и дух событий, составивших фон кинопроизведения. И действительно, в этом фильме Вертинская сумела сыграть настоящую Офелию – сыграть ту роль, о которой мечтали многие актрисы. Она, будучи все еще студенткой театрального вуза, создала, как отмечали многие специалисты, яркий и впечатляющий образ, и, как говорили те же эксперты, важным фактором успеха актрисы явилась восприимчивость молодой звезды к музыке.
Между Настей и режиссером возникло взаимопонимание.
– У тебя реальные восемнадцать лет, великолепные, очень подходящие для шекспировского образа внешние данные… Но твое духовное содержание, мягко говоря, не так уж велико, – говорил Козинцев актрисе.
Настя же, которая очень хотела быть настоящей, хорошей артисткой, упрямо сжимала кулаки и говорила «я все смогу, я все сделаю».
– Такую роль, говорят, сыграть – и умереть, – отвечала она.
– Может быть, ты пострадаешь в жизни, и твое духовное существо разовьется, но сейчас оно еще мало, а образ нужно было лепить. Все хорошо: и руки, и шея, и походка, но сердце не бьется!
Сердце Офелии заставил биться Шостакович. Так бывает.
Те, кто видел этот фильм, вспомнят, что с первых же кадров этого черно-белого фильма (разнообразие красок не шло, по убеждению постановщика, трагическому жанру), когда на экране опускаются огромные решетки в воротах замка, звучит его величественная музыка. Фильм, получивший многочисленные награды (в частности, специальный приз жюри Венецианского кинофестиваля), принес Вертинской международную известность: ее стали называть «самым талантливым сердцем советского кино», «Вивьен Ли советского экрана». Эта роль явилась поворотным пунктом творческого развития актрисы. Вертинская говорила, что именно после Офелии по-настоящему «поняла, что хочет стать актрисой».
Отзывы советской прессы были неоднозначными.
«Да, нас вновь пленяют поэтичность и девственная ясность внешнего облика Офелии-Вертинской. Но мы хотим видеть в этой роли большее, хотим проследить глубину переживаний, развитие и переходы человеческих чувств. Но тщетно. Внешние движения актрисы не таят под собой движений внутренних», – писал в 1967 году кинокритик Леонид Нехорошев. Лишь впоследствии критики причислили роль Офелии к числу самых значительных и ярких в карьере актрисы.
Сама Вертинская говорила о своем опыте, что работа в «Гамлете» стала для нее, с одной стороны, серьезным испытанием.
Настоящей школой актерского мастерства. Особенно много дала ей совместная работа с И. Смоктуновским. Кухня, которую юная Анастасия увидела в нем, была совершенно магической. Тогда она поняла, что профессия актера – не только ремесло, но и какое-то таинство.
И в России, и за рубежом картина была воспринята с восторгом и получила широкое признание публики. Кстати, известный английский кинокритик писал тогда в «Гардиен»: «Я никогда не видел на английской сцене исполнителей ролей в «Гамлете», которые были бы столь впечатляюще убедительными, как русские».
Успех в «Гамлете» принес Анастасии Вертинской не только международную известность, но, что более важно, приблизил ее к ощущению внутренней гармонии.
Эта работа Козинцева стала не только лучшим фильмом года 1964, но и получила множество других престижных наград. Специальная премия жюри «За выдающееся воплощение на экране трагедии Шекспира», Специальная премия за лучшую музыку – Дмитрий Шостакович, Приз за лучший фильм среди шекспировских экранизаций в Висбадене, Специальная премия в Венеции, Ленинская премия, Премия национальной федерации испанских киноклубов – являются только меньшей частью наград, присужденных этому фильму. Но этот фильм принес не только внеочередную известность и славу его актерам и в частности Анастасии Вертинской, а стал ступенькой к осознанию своего пути. Только после съемок этого фильма Анастасия, наконец, понимает, что действительно хочет быть актрисой.
После «Гамлета» – яркой картины, потрясшей зрителей, Вертинская становится одной из самых востребованных актрис. И все еще не закончив обучение в театральном училище, она продолжает сниматься в кино. В этот раз она выступает в роли Лизы Болконской в киноэпопее Сергея Бондарчука «Война и мир».
Режиссер Сергей Бондарчук предложил смелую и неожиданную трактовку образа, при котором «маленькая княгиня» становилась трагической фигурой. Недалекая, неумная, ограниченная женщина. Прелестная, хорошенькая, уютная. Возможно, останься она жива, мы не полюбили бы ее. Ведь она была женой князя Андрея, а что она рядом с ним? Но Лиза умерла. А в душе князя Андрея на всю жизнь остался этот немой трагический вопрос: «Зачем? За что? За что погиб человек?». Толстой предостерегает здесь от той роковой ошибки, которую мы иной раз совершаем, не замечая любви ближнего. Снимаясь в «Войне и мире», Настя поняла, что можно, не играя трагедии, создать образ трагического звучания.
В экранизации «Войны и мира» в образе княгини Лизы мы ощущаем внутреннее движение и цельность, которой актриса добивается не однозначностью внешнего рисунка, а развертыванием в разных по характеру сценах единой концепции роли. В первой сцене фильма она представляет свою героиню как всего лишь избалованное, капризное дитя, ведет себя кокетливо и жеманно смеется. С тем же выражением на лице она появляется в комнате, где князь Андрей разговаривает с Пьером. Однако княгиня резко меняет тон, убедившись, что муж не реагирует на ее ребячливость. Прежняя кокетливая девочка исчезает, а взамен нее появляется настоящая женщина, которая упорно настаивает на своем. Как во всем внешнем поведении, так и в голосе актрисы происходит удивительная перемена – появляется выражение властной настойчивости. Но княгиня остается при этом сама собой, так как ее настойчивость – это настойчивость каприза. И в последующих сценах с участием княгини Лизы, происходящих в имении Болконских, Вертинская мастерски создает ощущение инфантильности характера ее героини даже в самых драматических положениях.
