Мартин. Что меня надо… уничтожить, или вроде того.
Билли. Конкретнее.
Мартин. Ну, это трудно объяснить. Там было много всего…
Билли. (громко) Точнее, что именно она сказала, говори!
Мартин. (прочищает горло) „Ты убил меня … я уничтожу тебя“.
Билли. (удивлен; старается понять) Что это значит?
Мартин. Это значит… (Запнулся) Это значит, что я совершил то, чего не исправишь и… наказание неизбежно.
Билли застыл на мгновение и потом нечаянно вскрикивает.
Билли. (со слезами на глазах) Я понял.
Мартин. (дальнейшее объяснение) Ты убил меня — я разрушу тебя.
Билли. Да, я понял. (Показывая на разруху в комнате) Здесь и так ничего целого не осталось.
Мартин.(грустно усмехается) Все это выглядит довольно ужасно, не так ли?
Билли. Давай, приберемся.
Мартин. Подготовим арену к следующему бою? (Несколько само иронично и грустно) Аааа! Какому бою? Все уже кончено, Да? — все! Ни надежды… ни прощения?»
Билли. Прекрати. (Они начинают приводить в порядок комнату, слегка) И что за этим следует? Развод?
Мартин. (просто) Не знаю, Билли; я не знаю, есть ли тут правила?
Билли. Все не правилам, да?
Мартин. Да, мне кажется.
Билли. Что я могу сказать. Я не любил. Пока еще. Просто так, сходил с ума и ничего больше!
Мартин. У меня это было дважды — с твоей мама и …с Сильвией.
Билли. Ты всерьез держишься за это?
Мартин. За что?..
Билли. За эту козу! За твою великую любовь!
Мартин. (Пожимает плечами) Это так.
Билли. Не будь ребенком!
Мартин. Давно пора бы. (Билли горько смеется, Мартин пытается починить стол.) Может, ты мне поможешь? Спасибо за сочувствие!
Билли. (пожимает плечами) Пожалуйста. (Пауза) Нас в школе просили — когда? неделю, месяц назад? — просили каждого рассказать о том, что есть необычного, интересного в жизни нашей семьи и что мы по этому поводу думаем.
Мартин. Что же это за школа?!
Билли. Ты сам ее выбрал; вы оба ее выбрали; и многие ребята вставали и рассказывали — ты понимаешь — о своей семье, как родители ладят друг с другом, и все такое; и слушать ребят не было интересно, кроме тех, у кого родители в разводе или умерли или сошли с ума, и все такое.
Мартин. На самом деле? Сумасшедшие?
Билли. Ну, это же приличная частная школа. И все ребята там такие же; спасибо вам. Я имею в виду, все было так, как и обычно. Может, все упускали пикантные детали или не знали о них. (берет обломок тарелки) Куда это?
Мартин. В мусор, я думаю.
Билли. (смотрит на обломок) Плохо. (Разбивает) Ну и вот, все это было довольно скучно и предсказуемо.
Мартин. Но ты-то, надеюсь, не вставал и не рассказывал?
Билли. (неопределенно) Нет. Не рассказывал (Выдерживает небольшую паузу). Ты знаешь, что я хотел им рассказать, когда придет моя очередь?
Мартин. (передернулся) А мне надо это знать?
Билли. Ну, конечно, ты же взрослый мальчик.
Мартин. Уже и не знаю.
Билли. Да? Ладно… не имеет значения. Я думал, что расскажу вот что: что я живу с двумя такими замечательными людьми, каких не бывает, что ни в какой другой семье я родиться бы не хотел. (Мартин тяжело вздыхает и в знак протеста поднимает руку) Нет, правда; я так думаю. Вы просто идеальная пара. Вы умные, красивые, у вас есть чувство юмора- у обоих- и… и вы демократичные. Ты Демократ, не так ли?
Мартин. Иногда, больше, чем некоторые.
Билли. И я так думаю, и вы понимаете, что воспитание детей это не клонирование себя, вы сделали вид, что легко согласились с тем, что я гей, хотя, наверное, это вам было трудно.
Мартин. Ну….
Билли. Спасибо, между прочим.
Мартин. Не стоит.
В. (кивает) Стоит.
Мартин. (изображает удивление) Так ты гей?!
Билли. (улыбается) Замолчи! Так или иначе, вы отнеслись к этому лучше, чем большинство из ребят, чем большинство мам и пап, вы намного ближе к тому, какими должны быть идеальные взрослые, идеальнее других — если можно так выразиться. Вы настоящий пример для подражания; классно видеть, как двое людей так любят друга.
Мартин. Не надо!
Билли. Во всяком случае, я так думал — до сегодняшнего дня, когда все рухнуло!
Мартин. Билли, пожалуйста, не надо!
Билли. …Когда все рухнуло и то, что я хотел рассказать в школе, стало просто историей.
(С чувством) Что я теперь расскажу? Боже ты мой! Бумажный кораблик намок и пошел ко дну. (Более спокойным тоном) Что я могу рассказать? Ну, хорошо, давай попробуем: я пришел вчера домой, и все было замечательно — совершенно нормально, даже великолепно. Замечательные родители, замечательный дом, замечательные деревья, замечательные машины — ты понимаешь: все надежно. (Сильнее, нагнетая) Но вот я прихожу домой сегодня и что я вижу? Я застаю мою замечательную маму и моего замечательного папу за разговором о письме от своего друга Росса…..
Мартин. (глубокая ярость) Чтоб он провалился!
Билли. Да? Письмо от старого доброго дяди Росса моей дорогой мамочке, в котором говорится о том, что мой замечательный папа ездит на ферму трахать животных!
Мартин. Не надо… говорить так.
Билли. Животных! Ладно, одного, если точнее. Козу! Чертову козу! Да, ребятки, ваши истории классные и все такое, но у меня есть одна — просто улет! как говориться. Послушайте сами, в то время, как мои предки копошились каждый в своих делах, один из них спустился в подвал, и вырыл там яму, такую большую! такую глубокую! такую широкую! что… ОГРОМНУЮ!.. что мы все в туда упали и (начинает плакать) уже никогда…не сможем…оттуда…выбраться… — как бы мы ни хотели, как бы ни пытались. И, понимаете, ребятки, мои дорогие однокласснички, понимаете, я люблю этих людей. Я люблю этого человека, который долбит эту яму — пока он не делает того же самого с козой! Я люблю этого человека. Я люблю его! (Разбивает то, что они держит в руках, приближается к Мартину, раскрыв руки для объятия) Я люблю его!
Билли обнимает Мартина, который не понимает, что делать. Он начинает целовать Мартину руки, затем шею и плачет. Затем что-что меняется- или нет? — и он целует Мартина прямо в губы, — глубокий, страстный поцелуй. Входит Росс, стоит наблюдая. Мартин пытается освободиться от Билли, но Билли стонет, не отпуская его. В конце концов, Мартин, отбрасывает Билли. Билли стоит и тяжело дышит, обнимая пустоту. Росса они не видят.
Мартин. Не надо так!!
Билли. Я люблю тебя!
Мартин. Конечно любишь, ты… ты…
Билли. Пидор? Ты хотел сказать пидор?
Мартин. (взрываясь) Я совсем не то хотел сказать!
Билли. (очень печально, очень искренно) Папа! Я люблю тебя! Обними меня! Пожалуйста!
Мартин. (обнимает его; похлопывает) Шшшшш; тихо- тихо- тихо, тихо.
Билли. (уже спокойно) Извини; я не хотел…
Мартин. Ничего; все в порядке. (протягивает руки) Иди сюда; дай я тебя обниму.
Билли приближается к нему снова; они молча обнимают друг друга.
Росс. Простите меня. (Они в смятении разъединяются. Возможно Билли спотыкается обо что-то) Извините; я не хотел прерывать ваши маленькие…
Мартин. (холодная ярость) Что? Мужчина целуется со своим сыном? Хорошо бы описать это в одном из твоих паршивых писем! Иуда! Убирайся отсюда!
Билли. Это было не то, о чем Вы подумали!
Мартин. (к Билли) Нет! Это было именно то! Не извиняйся! (к Россу) Жаль, что ты не привел сюда свою группу! Ты что никогда не целовал своего сына? Разве ты и этот — как его- Тодд не любите друг друга?
Росс. (презрительно) Да, но не таким образом!
Мартин. (сердито и безрассудно) Таким образом?! Таким образом?! (Указывает энергично на Билли) Этот мальчик страдает! Я сделал ему больно, но он все еще любит меня! Ты ублюдок! Он любит своего отца, и даже если это чувство …превратилось — как это? — в сексуальное… на мгновение. Что из этого?! Что же из этого?! Он страдает, ему одиноко и вообще, это не твое дело!
