Всё на месте: и булочка, и яблоко, и печенье.
— Ты как? — шагаю к ней.
На этот раз Настя лежит в кровати. Косы разбросаны по подушке. Глаза закрыты. Дыхание рваное и частое. Её тело пробивает дрожь.
Снова касаюсь ладонью её лба. По ощущениям и визуально сегодня её состояние хуже, чем вчера.
— Эй, — тормошу за плечо.
— Что? — тихо шепчет губами.
— Тебе совсем плохо стало?
Еле-еле поднявшись, принимает сидячее положение, собирается что-то сказать, но начинает кашлять. Да так, что не может остановиться. Приступом заходится.
Нет, так не пойдёт.
Беру бутылку с водой. Протягиваю ей, предлагая попить.
Искоса на меня смотрит, прищуривается.
— Сначала ты, — сипит охрипшим голосом.
Не сразу понимаю, что имеется ввиду, но потом до меня доходит. Боится.
— Там резьба, она новая, — пытаюсь успокоить на этот счёт.
— Пей. Не верю… — упрямо стоит на своём.
Ну ладно.
Откручиваю крышку и делаю несколько глотков негазированной жидкости. После чего передаю бутылку ей.
Забирает, продолжая внимательно за мной наблюдать. Словно ждёт чего-то, но это самое «что-то» не происходит.
Наконец, набравшись смелости, решается, однако перед этим делает то, за что в детском доме получила бы по первое число. Вытирает горлышко бутылки. Рукавом.
Не знаю почему, но этот жест брезгливости отпечатывается в памяти намертво, оставляя после себя довольно неприятный осадок. Причём, где-то глубоко в подкорке…
Ухожу оттуда, а десять минут спустя, уже будучи на поверхности, набираю брата, хоть тот и просил этого не делать.
Не берёт.
Жду, что перезвонит. Пишу условленное сообщение. По итогу спускаюсь вниз, так и не получив от него ответа.
Через пару часов поднимаюсь наверх вновь. Звоню повторно, однако в этот раз номер вызываемого абонента не доступен.
Короче, Егор не оставляет мне выбора. Заперев девчонку на все замки, покидаю убежище на свой страх и риск.
На улице пахнет сыростью. Идёт дождь. Небо заволокло тяжёлыми, графитовыми тучами. На солнце и намёка нет. Как водится, погода у моря портится внезапно и без предупреждения.
Накидываю на голову капюшон, прячу руки в карманы толстовки и выдвигаюсь. По моим подсчётам, у трассы я буду примерно через полчаса. Где, согласно плану, попуткой сяду кому-нибудь на хвост и доеду до города. А там уже разберёмся.
Пока шагаю кедами по мокрой лесной дороге, опять мыслями возвращаюсь в ту маленькую комнату. Прям стоит перед глазами этот её финт с бутылкой и всё!
Вроде сущая ерунда, а задело не по-детски…
Небо разрывают могучие раскаты грома. Вспышки молнии освещают окружающее пространство. Я один. Ни людей, ни зверей. Последние, видимо, попрятались.
К дороге подхожу быстрее, чем ожидал, но там достаточно долго ловлю попутку. Желающих передвигаться в подобный апокалипсис немного. Что вполне ожидаемо.
Мне «везёт» на ворчливого деда. Весь путь до города он активно возмущается. Не доволен пенсией, повышением цен и уровнем жизни населения. Тарахтит как заведённый. Одним сплошным диалогом выдаёт столько инфы, что не переварить.
Сдаётся мне, ему просто нужны были свободные уши.
— Здесь тормозните, — прошу я, заприметив нужную вывеску на углу. — Спасибо.
— Бывай… — бросает мужик в ответ и вскоре уезжает.
В аптеке затариваюсь основательно. Покупаю градусник, жаропонижающее, противовирусный препарат, спреи для горла и носа, леденцы. В общем, всё то, что любезно советует взять фармацевт.
По чеку влетаю в копеечку. Оказывается, болеть в наши времена очень дорого и невыгодно. Цены на лекарства бешеные.
— Красивая татуировка, — произносит девчонка, отдавая мне сдачу.
— Сойдёт, — отвечаю я ей, подмигивая.
Факт. Девчонкам нравится моя змея, хотя морда у неё страшная.
— Меня зовут Катя, а тебя? — забавно смущается она.
Симпатичная, но сейчас это знакомство вообще не в тему будет.
Благодарю Катю за помощь и выхожу на улицу, задев башкой дурацкий колокольчик, висящий на двери. Спускаюсь по ступенькам и прищуриваюсь. Ветрище поднялся нешуточный. Прямо ураганный. Вкупе с ливнем — такое себе удовольствие, хотя дождь я с детства люблю.
Не обращая внимания на капли, бьющие в лицо, шурую до хозмага, находящегося неподалёку. Там покупаю кое-что для генератора, рассчитывая всё-таки перебрать его по новой.
Назад на Песчаную Косу приходится вернуться на автобусе. Ждал я его на остановке больше часа. Попутку, к сожалению, в этот раз словить не удалось, ибо редкие машины, проезжающие мимо, как-то не горели желанием меня подобрать.
Приложившись лбом к холодному стеклу, думаю о том, во что ввязался по собственной дурости, и невольно вспоминаю разговор, состоявшийся перед отъездом между мной и директрисой нашего детского дома.
«Оступиться очень легко, Климов».
Давлю из себя кривую усмешку.
Да… Знали бы вы, Ольга Сергеевна, с чего началась новая, взрослая жизнь вашего выпускника…
До сих пор не верю, что согласился участвовать в затее Егора. Похищение человека — серьёзная статья. И если брату не в первой отправиться на нары, то со мной ситуация другая. Совсем не так я представлял себе своё будущее…
— Милок, нет ста рублей, бабушке на хлебушек? — слышу сквозь напавшую на меня дремоту.
Поворачиваюсь. Старушенция, с которой мы всё это время ехали в пустом автобусе, выжидающе на меня смотрит.
Не сразу соображаю, что ей от меня надо.
— Ста рублей нет? Бабушке на хлебушек, — повторяет она чуть громче.
— Есть, — засовываю руку в карман и достаю оттуда сдачу.
— Благодарствую, — не успеваю ничего сказать, как она уже сметает с ладони и бумажные купюры, и мелочь. Всё подчистую.
«На хлебушек»
Врёт ведь. Перегар от неё стоит такой адский, что я аж моментально прихожу в чувство.
— Остановка «Солнечная», конечная, — вещает женский роботоголос.
Поднимаюсь с сидушки и направляюсь к выходу. Бабка же наоборот, в самый конец автобуса усаживается. Такое впечатление складывается, что ей никуда не надо. Будто бы просто погреться здесь решила. Может, бездомная. Кто знает.
Накидываю капюшон, ступаю кроссовком на мокрый асфальт. Мужик, спешащий скрыться от непогоды в транспорте, довольно грубо задевает меня плечом.
— Поаккуратнее, — недовольно бросаю ему вслед.
— Чё ты там прошуршал? — быкуя, разворачивается тот.
— Я говорю, широкий слишком?
— Слышь ты, щенок… — делает пару шагов вперёд.
— Я тебя слушаю, — вскидываю подбородок. Даю понять, что к конфликту тоже готов.
— Молодой человек, дай пройти, чего встал! — недовольно кудахчет тучная женщина, отталкивая меня в сторону мокрым зонтом.
Двери закрываются, отрезая меня от пассажиров, но я всё ещё стою на месте. Терпеливо жду, выйдет ли разбираться со мной бритоголовый. Теряться — не мой стиль.
Тем временем удаляющийся автобус исчезает в густом тумане, опустившемся на город. Провожаю его взглядом и ухожу с остановки. Двигаюсь по обочине вдоль дороги. Втыкаю наушники и врубаю музло на полную громкость.
Дождь почти
