Время за приготовлением обеда прошло незаметно. Ей нравилось суетиться по хозяйству – в самые сложные дни это отвлекало ее от грустных мыслей. Если бы в первое время после развода она не проводила долгие часы за уборкой, стиркой и обустройством дома, то наверняка утонула бы в беспросветном унынии, наполнявшем ее жизнь после расторжения брака. Сейчас уже казалось невозможным то, что она так долго не занималась домашними делами, доверяла приготовление еды нанятым работницам, а сама тем временем проводила свои дни в праздности и тоске. Ежедневная суета вытеснила из сознания воспоминания о прошлой жизни, и времени на то чтобы раздумывать, анализировать и терзаться сомнениями уже не оставалось.
Впустить ли Антона в столовую? Рита немного подумала, но после решила, что и так идет на достаточно большой компромисс, разрешая ему находиться в этом доме. Целесообразнее было бы отпускать Робби на выходные, чтобы он мог провести с отцом хоть немного времени. Впрочем, она никогда его не держала, прекрасно осознавая, что мальчик и сам не горит желанием идти в дом, где Антона вполне может и не оказаться. Выслушивать вежливую ложь («Он вернется через четверть часа») было унизительно даже для ребенка, а ведь Робби уже давно перестал быть малышом. Он вырос и приобрел черты, которых прежде она в нем не замечала. Эти новые свойства характера делали его непохожим ни на одного из родителей. Все же Робби поразительно отличался от них обоих, и Рита даже гордилась этим.
Значит, Антон вполне может обойтись обедом в гостиной. В конце концов, бывали и такие времена – еще в первые годы ее замужества, когда они жили в доме поменьше. Тогда они принимали гостей, чаще всего деловых партнеров и будущих инвесторов, с которыми Антон тщательно налаживал отношения. Многие из этих встреч ни к чему не привели, но он не сдавался до тех пор, пока не добился успеха. На это ушли годы, зато теперь он сам превратился в такого человека – к нему обращались за помощью и жаждали его одобрения. Оставалось надеяться на то, что он не забыл о тех днях, когда они угощали посетителей прямо в гостиной.
Поднос был довольно тяжелым, но Рита решила вынести сразу все. Кроме того, в этом доме еще ни разу не подавался обед из трех блюд, так что беспокоиться было не о чем.
Когда она вошла в комнату, Робби сразу же соскочил со своего места, направляясь к ней с явным желанием помочь.
– Сиди, дорогой, все хорошо.
Она опустила поднос на стол, который, к счастью, оказался пустым, а затем принялась раскладывать тарелки.
Ей было интересно, как все это воспринимает Антон, но она решила не поднимать глаза, дабы не сбиться окончательно. Сам же он хранил загадочное молчание, тихо наблюдая за ней и даже не разговаривая с Робби.
В этом обеде было что-то до ужаса непривычное и даже противоестественное. Возможно, она действительно должна была отправить сына к бывшему мужу – по крайней мере, на выходные. Эти мысли подпитывались ощущением, подсказывавшим ей, что она была здесь явно лишней. Наверное, именно так Робби чувствовал себя во время той ночной прогулки под снегом, когда она и Артур обсуждали тени, формы и свет, а он шел впереди и просто смотрел перед собой, держа руки в карманах.
– Так значит, ты решил, что тебе не по душе крикет? – спросил Антон, когда она разложила все по местам и заняла свое место за столом.
– Да.
– И ты уверен в том, что не собираешься принимать участие в следующем турнире?
– Совершенно уверен, хотя у меня имеются сомнения касательно решения нашего тренера. Скорее всего, большее чего мне удастся добиться – это перевода в запасной сектор.
С этими открытками и фотографиями Рита стала меньше общаться с сыном, и теперь ей казалось, что всего за час он успел рассказать отцу намного больше, чем ей за весь прошедший месяц.
– Спорт делает мужчину целеустремленным и дисциплинированным, – заметил Антон. – Эти качества пригодятся тебе в будущем, так что ты должен еще раз тщательно все взвесить, прежде чем принять решение.
– Я уже дважды все проверил и пришел к выводу, что крикет мне не нужен.
– Возможно, эти перемены и наш с матерью развод повлияли на тебя таким образом, но могу заверить тебя, что ты не пожалеешь, если обдумаешь свое решение еще раз.
В этом была вся его натура – Антон мог давить до последнего, пока не добьется желаемого ответа. Рита насторожилась, внимательно следя за течением беседы и ожидая момента, когда можно будет перетянуть все его внимание на себя, облегчив участь сына. Все же, выдержать напор Антона мог далеко не каждый взрослый и опытный бизнесмен, а что касалось Робби, то он был еще школьником.
– Эта идея появилась у меня еще задолго до того, как вы с мамой решили жить в разных домах.
– Крикет не мешает школьным дисциплинам, ты можешь совмещать спорт и науку. Все так поступают. Кроме того, даже я нахожу время для тенниса.
Да, если все осталось как прежде, то он играет в теннис два раза в неделю. Это помогает ему поддерживать свое тело и дух в боевом настрое. Рита даже усмехнулась – на это он выделял куда больше времени, чем на разговоры с ребенком. Неудивительно, что любой диалог, завязывавшийся между ним и Робби, неминуемо приводил к конфликту. Исключение составляли пустые обсуждения и замечания, когда сын старался держаться отвлеченно и не вникать в предмет разговора.
– Крикет отнимает у меня много лишнего времени.
– Научись воспринимать это время не как лишнее, и ты поймешь, что крикет приносит еще и пользу.
– Да, конечно.
Робби так резко пошел на попятную, что Рита поначалу даже растерялась. Антон, судя по поднятым бровям и недоверчивому взгляду, тоже пришел в смятение. С другой стороны, чего еще можно было ожидать? Очевидно, что Робби просто положил конец дискуссии, не дожидаясь, пока это сделает она. Посчитав, что его долг выполнен, он поблагодарил ее за обед, вежливо попрощался с отцом и вышел из гостиной, вновь оставив их наедине.
Интересно, каково это – сидеть в доме, где каждый человек избегает тебя?
– И ты одобряешь это? – Антон повернулся к ней.
– Я вообще ничего об этом не знала, – пожала плечами она.
– Речь не об этом. Сейчас ты одобряешь его?
– Мое мнение ничего не решает, так какая разница, что я об этом думаю.
– С чего ты взяла, что твое мнение ничего не решает? Роберт и ты…
– Он здесь не при чем. – Она впервые перебила его. – Я сама не хочу, чтобы мое мнение сейчас влияло на него, вот и все. Ты прекрасно справляешься и без меня.
– Если я оставлю его воспитание на тебя, он вырастет проходимцем или авантюристом.
Рита даже завела глаза к потолку:
– Боже, Антон ты говоришь так, словно твоя работа не связана с авантюризмом.
Он даже подался вперед, внимательно глядя на нее.
– Как жаль, что ты больше не моя жена.
Да, в те времена, когда она считалась его супругой, Рита не позволяла себе подобных высказываний. Теперь она была свободна и могла говорить все, что взбредет в голову. Впрочем, он мог вложить в эти слова и иной смысл, но об этом Рита предпочла не думать. Нет, он не желает воссоединения и не тоскует, это было очевидно. Тешить собственное самолюбие, черпая вдохновение из мельком оброненных фраз, было слишком унизительно, так что она просто пропустила эти слова мимо ушей.
– Ты придешь еще?
– Разумеется.
– Я думала о том, что, возможно, Робби стоит приходить к тебе.
– Не хочешь видеть меня в своем доме?
– Не могу сказать, что хочу или не хочу, просто так будет удобнее. Ты ведь приходишь к нему, я вам только мешаю.
– Конечно, я прихожу только к нему. Если ты не против, то буду приходить и впредь, пока он не съедет.
– Значит, к тебе нельзя?
Антон опустил ресницы, те самые красивые пушистые ресницы, которые так нравились ей в прежние годы. Это движение было быстрым и незаметным, оно могло легко пройти мимо, растворившись между словами, но Рита успела поймать этот момент.
В доме есть женщина. Так сказали дрогнувшие ресницы.
– Не беспокойся, – тщательно следя за голосом, произнесла она. – Я могу готовить еду для вас, а после уходить на прогулку, либо ты можешь забирать его в ресторан. Однако если ты все же считаешь, что лучше устраивать подобные встречи, то я готова принять тебя в этом доме в любое следующее воскресенье.
Ей было любопытно, научился ли он читать ее так же хорошо, как и она теперь понимала его? Вопрос, разумеется, остался без ответа. Антон очень быстро спрятался в скорлупу деловых отношений, где каменное лицо за переговорами могло спасти многолетний труд и внушительный капитал.
*
Едва она успокоилась и вновь взялась за кисть, как Робби постучался в ее дверь. Не дожидаясь ответа, он просто сообщил:
