Его настолько сильно возбудила эта картина, что он не мог уже терпеть и побежал в туалет, где начал мастурбировать и вспоминать только что прошедшую битву: удар — кровь, удар — мясо.
И вряд ли это можно было назвать битвой, скорее, геноцид ящериц. Да, давненько он не получал такой оргазм, пожалуй, один из самых сильных, что он испытывал. Выйдя из комнаты, он увидел перёд собой стоящего отца и впал в ступор. «Попался», — подумал он. На самом деле ему было плевать, есть ли кто дома и не рискованно ли дрочить в туалете с учётом, что он почти не издал никакого звука, а лишь изредка слегка постанывал. Тем не менее он не ждал никого перед самим входом в туалет.
— С тобой всё в порядке, сынок?
— Да, пап, — Иван почувствовал, что ответ у него получился крайне неправдоподобным.
— Ну ладно, давай тогда.
«Фух», — выдохнув он подумал про себя: «слава богу, что отцу плевать на меня, и он не стал докапываться, чем он там занимался».
К тому же следует отметить, что при каждом удобном случае Алексей, отец Вани, не забывал припомнить ему, кем он являлся для него: тупицей и ничего более. И навряд ли этого маленького мальчика можно было назвать тупицей или тупым, так как он обладал весьма непростым умом. Хитрый, злопамятный и довольно умный для своего возраста мальчишка. И чем он заслужил своё обидное прозвище, ему никак не удавалось понять.
Да, он совершал некоторые глупости, но лишь в силу своей юности и неопытности. Перед родителями он всегда был добрым, ласковым и заботливым сыном. По правде говоря, он и являлся таким, но только для своих родителей. Что же касалось остального мира, он ненавидел всех: от дождевых червей до дождевых людей. С чем была связана эта ненависть, он не мог сказать, да и не особо хотел в этом разбираться. Возможно, он и не осознавал всю ту ненависть, что в нём сидела, и пока что она выливалась на животных и на некоторых детях из его двора.
В тот же год, когда их кошка умерла от полученных ран, Соколовы решили завести себе маленькую дворняжку. Длинная рыжеволосая сука на маленьких лапках сразу понравилась ребёнку. Несколько месяцев собачка прожила мирной и тихой жизнью, окружённая заботой и любовью, пока не подросла до тех размеров, которые Ваня посчитал достаточным для своих игр.
В одно непримечательное утро, когда родителей не было дома, мальчик решил, что настало время поиграть с собакой.
— Иди сюда, Мотя, Мотя, Мотя, Мотя. Иди ко мне, глупая, — Ваня общался с собакой и та с удовольствием шла к нему, так как до этого дня он только гладил её и играл, как играют с животными обычные дети.
На этот раз, лаская шёрстку собаки, он почувствовал ненависть, да такой силы, что скулы начало сводить. Неожиданный порыв накрыл его и уже через несколько секунд он душит свою собаку обеими руками за горло, чувствуя при этом незабываем экстаз. Такой наплыв чувств схож разве что с оргазмом. Сжимая всё сильнее и сильнее, слыша лишь блеклые стоны собачки, он смотрит в небо улыбаясь, пытаясь разглядеть Бога, про которого ему твердили. Он спрашивает в своей голове:
«Ну, где же ты, а? Смотри, что я делаю с твоей тварью», — и, не получая никакого ответа, закрывает глаза всё в том же наслаждении.
В какой-то момент, чувствуя, что собака совсем ослабевает, он отпускает её горло и начинает гладить, будто ничего не произошло.
— Малышка, что случилось? Ты испугалась? Глупышка, иди ко мне, я тебя не обижу, — питомец пытается увильнуть от рук мальчика в ожидании, что тот снова начнёт её душить.
Этого не происходит, и мальчик снова проявляет свои тёплые чувства к собаке. Она снова чувствует себя в безопасности, но тем не менее в её памяти откладывается странное поведение хозяина.
Около года продолжалось издевательство над небольшой собачкой: он постоянно душил её до полусмерти, а затем отпускал, но уже не гладил и не пытался вернуть доверие. Ему нравился оскал собаки и то, что она не доверяет ему и не подпускает, а завладев ею, он может с превеликим удовольствием душить эту грязную суку. Каждый раз оканчивался тем, что он сидел в ванной и кончал за несколько минут. Кто бы знал, сколько это могло продолжаться, но случилось то, что никак не ожидал маленький мальчик.
Просто душить собаку ему уже наскучило, и тогда он решил попробовать кое-что новое: подрочить ей пальцем. Он в очередной раз схватил её за ошейник и придавил рукой к земле, а свободной перевернул таз собаки и начала медленно надрачивать ей. О да, это произошло снова: он почувствовал приятные чувства внутри себя. Как же ему хотелось передёрнуть второй рукой, но он не знал, как поведёт себя собака, когда он её отпустит. Почувствовав, что сопротивление его любимца ослабло, да и в целом она была уже не против происходящего, он закончил дрочить собаке и уселся на месте, где заканчивалась цепь. Затем показал ей палец, которым совершал это действие, после чего она начала активно вылизывать палец, а Ваня достал член и начал ублажать себя.
Вдруг во двор зашёл его отец, которого отпустили пораньше с работы и он смог застать всю картину собственной персоной. Находясь в шоке от увиденного, он не сразу понял, что ему следует делать, а тем временем его сын быстро заправился и быстрым шагом отправился отмывать руки на кухню, но тут за его плечо ухватилась крепкая мужская рука. Быстро развернув его, эта же рука награждает его мощной пощёчиной, затем наклоняет его и начинает лупить ладонью по заднице и по затылку, выкрикивая различного рода ругательства.
— Больной ублюдок! Мы его воспитываем, кормим, а он дрочит на собак! Сукин ты сын! Это я тебя ещё мало выпорол. Наказан на месяц — никаких гуляний. И чтобы я не видел тебя возле собаки, ты понял? Скоро ещё придёт мама и я ей всё расскажу, неблагодарная ты свинота!
В тот момент, когда его били, он не понимал, больно ли ему или приятно. Вроде бы обжигающие хлопки по заднице были неприятны, но что-то в нём говорило, что импульсы, которые разносятся по его телу от ударов, даже приятные. Так что это было весьма сомнительное наказание для юного садомазохиста.
— Па-а-ап, прошу, не надо говорить маме. Я никогда больше не буду так делать, — по его щекам потекли наигранные слёзы.
Он уже научился искусно врать, так что это не составило никакого труда. Родители могли увидеть что он врёт только тогда, когда ему это было нужно, либо же когда Ваня не прилагал усилий, чтобы солгать.
Уже немного отойдя от шока, его отец, поразмыслив, сказал:
— Что ж, я не скажу маме, но если я ещё раз увижу подобное — я тебе богом клянусь, — прибью тебя.
— Спасибо, пап.
Прошло более месяца. Этот инцидент поутих и вроде бы забылся, но не в голове у Ивана.
Весной у них на кухне завелись крысы, которых следовало потравить. Слава современным ядам, которые убивают крыс и не дают им разлагаться и вонять на весь дом, если те умерли в стене или под полом. Эффект от современного яда таков, что после смерти вредитель мумифицируется и засыхает, оставаясь в своей норе. Поэтому по всей кухне были разбросаны небольшие таблетки в пакетиках, размером с пятирублёвые монеты.
С тех пор мальчик никак не контактировал с собакой, но по её поведению было похоже, что она будто сошла с ума. Всякий раз, увидев Ивана, она начинала гавкать и ластиться.
— Похотливая безумная сука, — констатировал Ваня. — Пора с этим кончать, она меня уже достала.
Зная, что в их доме разбросана отрава, он осторожно взял одну таблетку с помощью целованного пакета и подсунул её в миску с едой. Уже буквально на следующее утро всё семейство обнаружило засохшее тело, будто из их питомца сделали соломенное чучело. «Крайне интересный эффект», — подумал про себя мальчишка, никак не выдавая свою радость.
— Странно. Как могла попасть отрава для крыс Моте? Она же была на привязи, а возле неё я не кидал. Сынок, она не отвязывалась вчера, пока нас не было дома?
— Нет, пап, я не видел. При мне не отвязывалась.
— Ладно, вывезу её сегодня по пути на работу.
Спустя два месяца после смерти очередного питомца они решили завести нового: хорошего породистого кабеля. Мальчик полюбил его сразу, так сильно, как ни одно животное прежде. И в этой любви не было ничего с намёком на извращение. Самая обычная любовь человека.
