случай, — складывает пальцы вместе.
— Естественно.
— Давай, озвучивай, из последнего.
Из последнего…
— Переселенцы с Ленина ходят скулят день через день.
— Устали ждать. Можно понять их.
— Тренер местной сборной по футболу просил выделить денег, я отказал.
— Не повод.
— Зелёные эти ещё достают…
— Защитники природы?
— Да. Митингуют против вырубки леса. Целое расследование устроили. Куда, кому и через кого я его продаю.
— Это не то, здесь что-то посерьёзнее, — прищуривается, отрицательно качая головой.
— Частный детсад не разрешил открыть.
— Не то.
— Отклонил идею построить ресторан в центральном парке. Предложенная за содействие сумма смехотворна.
Он молчит. Я интенсивно размышляю.
— Закрыл фирму Хомова.
— Такси? — уточняет, делая пометки в блокноте.
— Да.
— Уже что-то. Он этим бизнесом годами кормился.
— Делиться надо уметь.
— Ох и жадный ты, Эдуард Сергеич! А с новым аквапарком что за история?
— Это теперь наш проект.
Бурунов вскидывает бровь.
— Отжал?
— Ну что ты, «договорились», — ухмыляюсь я.
— Ну-ну, зная твои методы… Эх, Сергеевич. Хорошими делами прославиться нельзя. Это прям про тебя.
— Ты долго гадать на кофейной гуще собираешься? Твои следаки вообще ни на что не годные сотрудники?
— Не кипятись. Между прочим, лучшие специалисты привлечены.
— А толку! — вскочив со стула, убираю руки в карманы. — Твои дегенераты не обнаружили ни единой зацепки! Центр города, общественное место! Машину нашли? О которой очевидцы говорили.
— До сих пор идёт проверка всех похожих. Баба-свидетель такое описание «исчерпывающее» дала, что под него попадает пол города.
— А с поисками что?
— Прочесали всё вдоль и поперёк. Подвалы, заброшки, давно пустующие частные дома. Лес, побережье.
— И?
— И пока ничего, — нахмурившись, виновато разводит руками. — До соседних территорий уже добрались. Помни, что за пределы края они точно выехать не успели.
— Это сто процентов?
— Двести. По ориентировке тормозили и шмонали всех без разбора. Где-то здесь твоя Настя…
— Так ищи, Федя! Ищи! — ору я, в него вцепившись.
— Остынь. Я понимаю твоё состояние.
— Ты понимаешь? Твой сын-долбоящер сидит дома, пуская слюни перед компом, а моя Настя неизвестно где!
— Эдик, — красноречиво смотрит на мои пальцы, сжимающие его китель.
Отпускаю. Отхожу к окну. Пытаюсь привести дыхание в норму.
— Кто посылку подкинул?
— Подросток на велике из соседнего Звягино. Он уже в отделении, его срисовали твои камеры. Вот мои парни и взяли его по горячим следам.
— Хоть где-то, олухи, себя проявили. Что говорит пацан?
— Что какая-то незнакомая женщина попросила его это сделать. Дала за свою просьбу косарь. Сейчас составляем её фоторобот для выяснения личности. А вообще, Сергеич, я рассчитываю на то, что похитители скоро сами объявятся. По-любому будут требовать выкуп.
— Гениальное умозаключение! Я не могу ждать! Она нужна мне живой и невредимой! — бью кулаком по столу.
— Прости, что говорю это, — снимает очки, — но если бы они хотели Настю убить, то уже непременно сделали бы это.
Настя
В детстве папа иногда называл меня маленькой манипуляторшей. Ну потому что порой я целенаправленно шла на хитрость, желая заполучить его присутствие и внимание. Мне ведь, как любому среднестатистическому ребёнку, жутко хотелось, чтобы он проводил со мной больше времени.
Это я к чему… Пришла пора применить ту же технику на Адекватном. Кажется, что такой подход может сработать, ведь исходя из наблюдений, Мистер Икс вполне себе человечен. Лекарства купил. Ступни обработал, причём дважды. Принёс кипяток. В общем, как минимум, он способен проявлять участие и сострадание. На том и будем играть.
Мне необходимо узнать, кто он такой. В последнее время эта навязчивая мысль просто не даёт покоя.
Внезапно меня осеняет. Надо поднять себе температуру. Точно! Парень заметно нервничал в ту ночь (или день), когда градусник показал тридцать девять и шесть. Сидел тут со мной, не отходил. Как раз это мне и нужно.
Без зазрения совести опускаю металлический наконечник термометра в кружку. Буквально на несколько секунд. Чай — как раз не кипяток, но достаточно горячий. Идеально для того, чтобы моя спонтанная идея сработала.
Слышу какие-то звуки за пределами комнаты. Возвращается, видимо.
Быстро вытираю градусник о рукав кофты, мельком оцениваю результат своих манипуляций и засовываю его под мышку. Укладываюсь на подушку лицом к стене. Ещё и одеяло по самые уши натягиваю.
Вскоре со скрипом открывается дверь.
Стоит на месте. Наверное, не может понять, почему я опять лежу. Только же спала недавно.
— Ты почему не поела? — слышу его голос.
Молчу, ощущая удары собственного сердца в ушах.
— И чай не стала пить…
— Не хочу, — отзываюсь тихо.
— Начинается? — выдыхает устало.
Хочу сказать, что чувствую себя плохо, но вместо меня пищит термометр.
Браво, очень вовремя! Твой выход!
— Дай мне градусник.
Лениво копошусь под одеялом, после чего, сморщив мордочку, передаю ему термометр. Даже не взглянув на цифры. Типа мне настолько дурно, что нет на это сил.
— Твою… Ни хера себе!
Угу.
Отчего-то хочется глупо засмеяться.
Ну не дура ли?
— Насть, тебе надо выпить те колёса, — шелестит коробками, лежащими на столе.
Блин. Об этом я как-то не подумала.
— Давай, поднимись.
Ладно, придётся. Надеюсь, что с настоящих тридцати семи температура под действием препарата упадёт некритично.
Трясущейся рукой забираю у него стакан и жаропонижающее. Щёки горят. Взгляд упирается в пол. Стыдно врать, но что поделать, это же часть моего плана.
— Поешь?
— Не сейчас, — глотаю таблетку, запивая её большим количеством воды. — Выключи свет. Раздражает.
— Ты же боишься темноты, — напоминает любезно.
— Торшер оставь, пожалуйста. Так не боюсь.
Исполняет мою просьбу, пока я организовываю себе кокон из одеяла и ложусь.
Навострив уши-локаторы, замираю.
Собирается уходить? Серьёзно?
— Если вдруг умру, скажешь родителям, где тело? — спрашиваю тихо.
— Чушь не говори.
— Никакая не чушь! У меня пневмония.
Прости Боже, если это не она. Накликать беду очень не хотелось бы.
— Пройдёт.
— Каждый год от пневмонии умирают семь миллионов человек, — невозмутимо озвучиваю печальную статистику.
— С чего ты взяла, что у тебя именно она?
Даже через балаклаву вижу, как хмурится.
Захожусь приступом кашля. Я не нарочно, если что. Оно само как-то.
— Чёрт… Это из-за того, что ты всю ночь пролежала на холодном полу?
Подмечаю, что мне-таки удалось значительно повысить градус его беспокойства. Он явно занервничал.
— Не знаю, — шмыгаю носом. — Мог партнёр заразить. Он больным пришёл на выступление.
Сейчас вот не лгу. Теперь уже сложно будет выяснить причину…
Переворачиваюсь на бок. Искоса наблюдаю за парнем. Тот зачем-то полез на книжную полку. Как оказывается позже, ему понадобился медицинский справочник.
Усаживается за стол и принимается листать этот толстенный талмуд, сохранившийся со времён моей бабушки. Читает, подсвечивая
