ЛАКЕЙ. Графиня Лидия Ивановна, ваше превосходительство.
КАРЕНИН. Пригласи.
ЛАКЕЙ. Чай в кабинет прикажете?
КАРЕНИН. Сделай.
Лакей распахивает дверь. Входит Лидия Ивановна. Каренин встает. Лидия Ивановна дожидается, пока Лакей закроет дверь, идет к Каренину.
КАРЕНИН. Очень рад, графиня.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Здравствуйте, Алексей Александрович.
КАРЕНИН. Садитесь, прошу.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Благодарю, друг мой.
Садится, Каренин — тоже.
КАРЕНИН. Ну-с, что вас привело в эту бумажную нору? Неужели и вы с просьбой?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Нет, не просьба привела меня.
КАРЕНИН. А что же?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА (помолчав). Алексей Александрович, вы знаете мои христианские убеждения и мое отношение к вам…
КАРЕНИН. Не поверите, но с этого начинают почти все просители.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Прошу вас, Алексей Александрович, это серьезно.
КАРЕНИН. Я вас слушаю.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Алексей Александрович, вы знаете мои христианские убеждения и мое отношение к вам… Искреннее отношение к вам. Отношение, которое я могу назвать больше, чем дружеским. Намного больше, чем дружеским. Это отношение воистину христианское и добродетельное. Не имея этого отношения к вам и не будучи радетельной христианкой, я бы, по всей видимости, не пришла сегодня к вам и не говорила того, что говорю сейчас. Но будучи истинно христианских убеждений и имея к вам самое высокое отношение, я не могла ни придти и ни говорить того, что я говорю теперь. Вся моя христианская природа и все мое отношение к вам побудили меня решиться на это. Не позволили не приехать и молчать, и… (Чуть сбилась.)
КАРЕНИН. Что же вы хотели сказать?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Умоляю вас, Алексей Александрович! Дослушайте меня.
КАРЕНИН. Я слушаю, Лидия Ивановна.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В чем, вы полагаете, есть истинная цель христианства, друг мой?
КАРЕНИН. В служении богу, полагаю…
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В служении ближнему, Алексей Александрович, в служении ближнему истинная цель христианства. Подставь другую щеку и отдай рубаху, когда у тебя берут кафтан. Вы согласны?
КАРЕНИН. Согласен.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот, Алексей Александрович, вот! И те же самые благодетельные чувства привели меня к вам. Только сугубо эти чувства и ничего более. Только самые светлые и благодетельные чувства, Алексей Александрович. Самые светлые и благодетельные.
КАРЕНИН. Я вас слушаю, Лидия Ивановна.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Только прошу одно, Алексей Александрович, прошу нисколько не сомневаться в моих христианских побуждениях и высоком к вам отношении.
КАРЕНИН. Я нисколько не сомневаюсь, Лидия Ивановна.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Так же прошу обещать мне оставить наши отношения в том же виде, что и до этого разговора.
КАРЕНИН. Обещаю.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Так вот… (Многозначительно помолчала.) Дело, которое привело меня к вам, касается вашей чести. А именно вас и Анны…
КАРЕНИН. Что же за дело?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Дело это неприятное и весьма щепетильное.
КАРЕНИН. В чем суть этого дела?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Суть этого дела в защите вашей чести.
КАРЕНИН. Каким образом вы хотите защитить мою честь и в чем она пострадала?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я хочу указать вам… Мой христианский долг и мое отношение к вам требуют указать вам…
Пауза.
КАРЕНИН. На что же ваш долг требует указать мне.
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. На то, что… Будучи христианкой, я не могу ни указать вам на это…
КАРЕНИН. На что же, Лидия Ивановна?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я хочу обратить ваше внимание… Я заметила… И не только я… Я хочу указать вам на неприличное… Об этом даже говорят… И весьма говорят… Так вот, я хочу указать вам на это…
КАРЕНИН. На «это»?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я хочу указать вам на неприличное сближение вашей жены и графа… Вронского…
Долгое молчание. Лидия Ивановна пристально вглядывается в лицо Каренина. Оно не показывает никаких эмоций. Входит лакей с чаем.
ЛАКЕЙ. Чай для вашего превосходительства и графини.
Каренин кивает. Лакей расставляет приборы, наливает чай, уходит..
КАРЕНИН. Чаю, Лидия Ивановна?
Кладет сахар, долго мешает, бренча ложкой.
КАРЕНИН. Лимон не принес. Вы с лимоном пьете, Лидия Ивановна?
Лидия Ивановна отрицательно машет головой.
КАРЕНИН. Я тоже так пью. А зато сахар у нас свекольный, полезный.
Лидия Ивановна не шевелится.
КАРЕНИН. Как продвигается дело сестричек?
Лидия Ивановна кивает.
КАРЕНИН. Ну вот и славно. А у нас дело об орошении полей Зарайской губернии совсем хлопот много дало. Но это все злопыхатели. Знаем мы их… Но я им спуску тоже никакого не дам. Помните дело об устройстве инородцев?
Лидия Ивановна отрицательно машет головой.
КАРЕНИН. Ах да! Откуда же. Так вот мы это дело сейчас поднимем, комиссию назначить потребуем… Вот гляньте, какие у меня бумажки на них есть.
Порылся в бумагах. Положил перед собой нужные.
КАРЕНИН. Вот они: за номерами 17015 и 18308, от 5 декабря 1863 года и 7 июня 1864, соответственно. Из этих бумаг следует, что действовали они прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, а именно статье 18 и примечанию к статье 36. А?! Как вам?
Графиня кивает.
КАРЕНИН. То-то! Перчатка брошена, но я её смело поднимаю! А потом мы еще одну комиссию потребуем и разберем все со всех точек зрения: а) политической, б) административной, в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной… А?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я, пожалуй, пойду…
КАРЕНИН. Желаю здравствовать!
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. До свидания.
КАРЕНИН. И вам того же. А чай, Лидия Ивановна?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В другой раз.
КАРЕНИН. Милости прошу.
Лидия Ивановна кланяется, уходит. Улыбка застывает на лице Каренина.
Дом Карениных. Анна делает шпильками прическу перед зеркалом. Входит Каренин в наряде и пальто, садится в кресло.
КАРЕНИН. Ты куда-то едешь?
АННА. К княгине Беси. А ты как всегда в комитете допоздна?
КАРЕНИН. Я сегодня свободен.
АННА. Поедешь к Лидии Ивановне?
КАРЕНИН. Хочется более веселого общества…
АННА. Неужели! И что это за общество, куда ты едешь? Только не говори, что в клуб, зная тебя, ни за что не поверю.
КАРЕНИН. А почему бы и не в клуб?
Анна оборачивается, смеется.
АННА. Алексей Александрович, что с тобой? Кто это, ты ли это?
КАРЕНИН. Полагаю, меня еще рано списывать со счетов…
АННА. Боже упаси, я и не думала тебя списывать. Но клуб выше моего понимания.
КАРЕНИН. Положим не в клуб, но к княгине Беси я вполне могу поехать. С тобой…
АННА. Со мной? К Беси? Вот номер.
КАРЕНИН. Почему же номер? Ведь мы с тобой нигде не были после твоего возвращения.
АННА. Но ты — и к Беси. Ты же не слишком одобряешь это общество, а тут…
КАРЕНИН. Теперь я другого мнения.
АННА. И что же случилось теперь?
КАРЕНИН. Не знаю, что такого можно привезти из Москвы, но это передалось и мне.
АННА. Что же такого особенного я могла привезти?
КАРЕНИН. Понятия не имею, но чувствую себя окрыленным. Может — это дух свободы, который и мне вскружил голову…
Анна смеется.
КАРЕНИН. Готов даже танцевать.
АННА. О!
КАРЕНИН. И амбиции, как двадцать лет сбросил.
АННА. Ты и так не стар.
КАРЕНИН. Ты льстишь мне.
АННА. Нисколько.
КАРЕНИН. Я прекрасно знаю свой возраст, и дай бог каждому дожить до него, сохранив и обретя с моё.
АННА. Приятно, что ты умеешь этим гордиться. Знаю других, которые всячески этого чураются.
КАРЕНИН. Такое исключительно от глупости. Как можно пренебрегать заслуженной мудростью? Но там видимо ничего этого нет.
