дорожку, но не отошел. Еще не был готов. Осенний ветерок взъерошил ее волосы, и прядь упала девушке на глаза. Я взял ее, пропустив между пальцев.
— Не знаю, почему они такие, — внезапно сказала она, как будто слова вырвались сами собой.
Мои пальцы замерли, и я посмотрел на нее.
— Что именно?
— Мои волосы, — ответила она, отведя взгляд. — Они такие неровные, криво подстриженные.
— Это не делает тебя менее красивой, — заверил я. Я действительно интересовался ее волосами, тем, почему в некоторых местах они были зверски изрезаны. Цвет был красивый, — темный блонд, золотом сверкающий на солнце. Я не мог представить, зачем кому-то понадобилось так их обрезать.
— Правда? — прошептала она.
— Ага, — сказал я и закатил глаза.
Она засмеялась.
— Мне они не нравятся.
— Тогда исправь это, — заявил я, отпуская прядь и отходя на шаг. — Ты можешь делать все, что хочешь, Эм.
Ее глаза загорелись, будто ее собственная независимость не принадлежала ей.
— Может, я так и сделаю.
Взявшись за руки, мы прошли по подъездной дорожке и направились ко входной двери. Сама улица была тихой, с тротуарами и большими деревьями, чьи ветви затеняли дорогу. С ухоженными газонами, и посаженными на участках соседей растениями и цветами.
— У тебя ведь есть мой номер, да? — поинтересовался я, когда мы остановились у входной двери.
Она кивнула.
— Звони в любое время, когда захочешь, ладно? Неважно, сколько времени будет на часах.
— Я нервничаю, — выпалила она.
Я положил все, что держал в руках, около двери, и притянул ее в свои объятия.
— Все будет хорошо, — проговорил я в ее волосы.
Я почувствовал ее кивок напротив груди, и руки девушки вцепились в мою спину. Через пару мгновений я отстранился.
— Как насчет того, чтобы я забрал тебя завтра и устроил экскурсию по городу? Покажу тебе все.
— Я смогу увидеть твой магазин? — спросила она заинтересовано.
— На первой же остановке, — пообещал я.
— Было бы здорово.
— Я приду поздним утром, перед ленчем. И заберу тебя. — На свидание.
Амнезия с энтузиазмом кивнула.
Я улыбнулся. Мне нравилось знать, когда я увижу ее снова.
— Ты знаешь, — начал я, взяв ее за руку, — я привык видеть тебя каждый божий день.
— Я тоже. — Ее губы изогнулись в улыбке.
Позади нас открылась дверь. Мэгги высунула голову из стеклянной двери.
— Амнезия, — воскликнула она. — Как раз вовремя. Твоя комната готова.
Я кивнул Эм, подбадривая ее.
— Увидимся завтра.
— Завтра, — мягко согласилась она.
Занеся все ее пакеты внутрь, я вышел и заколебался. Я не хотел уходить. Ненавидел уходить от нее.
— Спасибо, что подвез, — сказала она, улыбаясь мне.
Я поцеловал ее в макушку.
— Увидимся завтра, детка.
Ее дыхание немного сбилось, что было очень приятно.
— Пока.
— Иди в дом, Эм, — тихо приказал я, приобнимая ее, прежде чем открыть дверь. — Я не уйду, пока ты не окажешься в безопасности дома.
Девушка вошла внутрь, и стеклянная дверь закрылась между нами.
Как только я съехал с подъездной дорожки, начал с нетерпением ждать завтрашний день.
Амнезия
— Я уже начала думать, что парень никогда не выпустит тебя из поля зрения! — сказала Мэгги после того, как Эдди уехал, а я повернулась к ней. Она стояла позади меня на небольшом, выложенном плиткой участке. Дом имел два этажа; и того места, где мы стояли около входной двери, можно было подняться наверх или спуститься вниз.
— Он милашка, — я улыбнулась.
Мэгги засмеялась.
— «Милашка» — это еще мягко сказано. Скорее, питбуль.
— Питбуль? — переспросила я, не понимая связи.
Она многозначительно кивнула.
— Он достаточно могущественный, чтобы защитить тебя. Мне жаль любого, кто даже попытается улыбнуться тебе.
Я подумала о человеке в саду больницы, в моей палате и о призрачной фигуре, которая нависала надо мной в каждом сне.
— Что ж, как насчет экскурсии? Я уверена, что ты хочешь увидеть место, где будешь жить. — Мэгги жестом указала следовать за ней вверх по лестнице.
— Я очень надеюсь, что не навязываюсь, — сказала я, смущаясь.
— Ой, замолчи. Я наслаждаюсь компанией. Честно.
Поднявшись вверх по короткому лестничному пролету, мне открылось огромное пространство дома. Гостиная, кухня и столовая занимали почти весь этаж. Все выглядело таким чистым и гармоничным, что, как я поняла, мне очень понравилось. Стены были выкрашены в мягкий желтый цвет, у дальней стены находился камин, окрашенный белой краской. На каминной полке стояли фотографии в рамке и несколько незажженных свечей.
По обе стороны от камина в стену были встроены книжные шкафы. Их переполняли книги, аккуратно выстроенные по размеру. Перед камином лежал большой овальный коврик, пушистый и разноцветный. Он выглядел как ручная работа, потому что нечто настолько красивое не могло быть куплено в магазине. Там же стояли два больших тканевых кресла, обитых темно-зеленым бархатом, и распложенный напротив них кожаный диван, а между ними примостился журнальный столик.
В передней части дома располагались большие окна, выходящие на улицу. Они были задернуты прозрачными занавесках, а перед ними стояло огромное деревянное пианино.
— Вы играете? — поинтересовалась я.
Она кивнула.
— Да, уже много лет. Мой муж научил меня.
— Эдди сказал, что он скончался. Мне очень жаль.
Мэгги грустно улыбнулась.
— Я скучаю по нему каждый день. Но когда мне становится слишком тяжело, я просто сажусь играть, чтобы почувствовать его рядом со мной.
Как душераздирающе романтично.
— Где Элмо? — спросила я, озираясь вокруг.
Она шмыгнула носом.
— Я закрыла его спальне. Не хотела, чтобы он бегал вокруг и пугал тебя. Он озорник.
По тому, как загорелись ее глаза, я поняла, что она любила свою собаку больше всего на свете.
— Я бы с удовольствием с ним познакомилась, — сказала я.
— Я выпущу его, но будь готова! — Мэгги прошла мимо кухни и исчезла в коридоре, который, как я догадалась, вел к спальным комнатам.
Когда она ушла, я посмотрела на картины на стенах (в основном пейзажи), улыбнулась огромной корзине с собачьими игрушками и чуть не споткнулась о обгрызенную косточку. Очевидно, здесь хозяйничал Элмо.
Кухня оказалась просторной, Г-образной формы с островком напротив гостиной. С каменными столешницами, белыми шкафами, а каждая дверца имела разноцветные ручки. На стойке находился кофейник, тостер и еще несколько предметов утвари. Вся бытовая техника была белой, а на дверце холодильника висел календарь.
Сбоку от кухни я увидела широкий арочный проем, который вел в помещение, напоминающее столовую. Она манила своей яркостью, и я направилась туда. Вся комната состояла из одних только окон, а в центре разместился круглый стол коричневого цвета, а четыре стула вокруг него были выкрашены в разные
