благодетель.
— Нет.
— Нет? — нарочито мягко спрашивает Агрессивный.
— Всё зашло слишком далеко. Я не намерен больше в этом участвовать. Дай нам пройти.
— Что ж… Вали, ссыкло. Но девчонка останется здесь.
— Не останется. Ей нужно к врачу.
Нервно сглатываю, в полутьме глядя на этих двоих.
Атмосфера накаляется до предела. Звенящая тишина — точно предвестник чего-то ужасного и неотвратимого. Произошедшее в следующую секунду — прямое тому доказательство.
Мужчина делает резкий выпад вперёд и наносит Дане удар головой. Из моего горла вырывается сдавленный хрип, когда парень летит по ступенькам вниз и падает.
— Решил мне дело испортить, сосунок? — спускаясь по лестнице, зло цедит бугай. — Я доверял тебе! А ты свинтить решил в самый ответственный момент? Так дела не делаются.
Даня встаёт. Уклоняется от второго удара и бьёт Агрессивного сам. Так между ними и завязывается беспощадная драка, в ходе которой они оказываются то на ступеньках, то у стены.
— Прекратите! — оторопев от ужаса, кричу испуганно.
Они продолжают безжалостно избивать друг друга. Разъярённый амбал рычит и матерится, пытаясь сбросить Даню с себя.
— Уходи, Настя, — последний кидает в мою сторону ключи. — Давай, пошла! Пошла! — кричит мне.
Падаю на колени, поднимаю связку, а затем, будто почувствовав второе дыхание, устремляюсь наверх, стараясь не слушать те звуки, что раздаются за спиной.
Ещё немного, Насть!
Ступенька. Две. Три.
Вот я вижу дверь.
Бегу к ней.
Подсвечиваю фонариком замок. Дрожащими пальцами вставляю ключ.
Хоть бы получилось! Хоть бы получилось!
Пульс стучит в висках, сердце в бешеном ритме заходится.
Пытаюсь провернуть. Но ключ не подходит.
Вытаскиваю.
Пробую другой.
В спешке роняю связку.
Наклоняюсь, чтобы поднять.
Перебираю ключи. Вставляю тот, который ещё не пробовала.
Ну же! Пожалуйста. Пожалуйста, Господи!
Именно в этот момент совсем рядом раздаётся характерный для оружия щелчок. А уже в следующую секунду затылка касается дуло пистолета.
— Отошла от двери.
Прикрываю глаза. Хочется рыдать от досады и отчаяния, ведь я была так близка к тому, чтобы сбежать отсюда.
— Руки вверх. Повернулась. Медленно. И без глупостей! — рявкает он громко.
Почему, ну почему мы не поднялись сюда раньше? Чуть-чуть времени — и мы бы разминулись с этим человеком. А теперь… Что будет теперь?
— Ты оглохла?
Вздохнув, делаю то, что велел. Едва только поворачиваюсь, как он сразу же выдёргивает ключи, зажатые в моей ладони, и бьёт по лицу.
Не успев среагировать, ударяюсь затылком о стену и морщусь от боли.
— Вниз пошла! — подходит ко мне, хватает за волосы, тянет за собой. Потом толкает вперёд, так, чтобы оказалась перед ним. — Шагай давай! Достала! Сколько с тобой геморроя!
— Даня! — бросаюсь к парню.
— Прекрааасно, она ещё и имя твоё знает. Зашибись! — Агрессивный сплёвывает на ступеньки. — Ну чё, теперь её точно придётся грохнуть, после того, как папаша переведёт бабло.
— Послушай Е… — Даня кашляет, выпрямляясь.
— Идиота кусок! — он снова бьёт его. На этот раз дважды, в живот. — Так и знал, Малой, что от тебя будут проблемы! Чересчур ты сердобольный. Поднимайся! Двинули вниз оба! Шнеля!
Клянусь, всё как в кошмарном триллере, которые я всегда боялась смотреть одна.
— Где грёбаный свет? — интересуется бугай, когда мы оказываемся в бомбоубежище.
Даня, едва стоящий на ногах, молчит. Тогда Агрессивный переключается на меня.
— Отвечай, если я спрашиваю, — мне достаётся ещё одна грубая пощёчина.
Голова рефлекторно дёргается влево. Устоять не получается. Падаю на колени.
— Не трогай… её! — Даня бросается на него. Они снова дерутся.
Убираю волосы назад. Высовываю язык и на автомате трогаю им разбитую губу. Чувствую, как глаза жгут горячие слёзы. В горле ком…
Какое унижение! Никто. Никто и никогда не обращался со мной подобным образом. Никто и никогда не поднимал на меня руку!
Свет от упавшего фонарика позволяет увидеть то, отчего моё сердце болезненно сжимается. Агрессивный избивает лежащего на бетонном полу Даню. Ногами.
— Прекрати!
Смотреть на это невыносимо. Это ведь всё из-за меня…
— Не надо! Не надо, пожалуйста! Прошу тебя!
— Ооо, слышь, Дань? Принцесса за тебя просит! — оставляет своё занятие. Разворачивается и направляется ко мне. — Я чего-то про вас не знаю? Успели сблизиться? Ладно. Не будем травмировать её нежную психику, да? Сюда зашла, — бугай хватает меня под локоть и затаскивает в первую комнату.
— Нет! — сопротивляюсь, хоть и бессмысленно ему противостоять. Слишком разные весовые категории.
— Жди, с ним закончу и вернусь, — разжимая пальцы, произносит ледяным тоном.
«С ним закончу и вернусь».
Бросаюсь к двери, но в замке уже проворачивается ключ.
— Нет, не надо! — стучу по ней. Царапаю ногтями.
Так страшно мне становится. Но не от зловещей темноты, сгустившейся вокруг.
Нет.
Сейчас, несмотря ни на что, мне дико страшно за Даню.
Сижу. Минуту. Две. Пять…
Что происходит по ту сторону? Толщина двери и стен не позволяет услышать. Это же чёртово бомбоубежище!
Измучившись в ожидании, мысленно лезу в тот сундук, который давно уже не открывала, принимаясь перебирать в памяти глубоко припрятанные, но всё же бережно хранимые воспоминания.
Яркое солнце, безоблачное голубое небо над головой, зелёные деревья. Вот мы с Даней кормим уток хлебом на пруду, и одна из них, особо приставучая, ходит за ним по пятам, буквально преследуя мальчишку. Даня удирает от неё, ворчит и возмущается, а я от этой упоительной картины неудержимо хохочу. Так забавно это выглядит.
Другой день. Мы сбегаем в город и проводим там целых три часа. Катаемся на трамвае до конечной остановки и обратно. Гуляем по дикому пляжу. Веселимся на каруселях в центральном парке и едим сладкую вату, прилипающую к нёбу. Одну вату на двоих.
А вот Даня учит меня кататься на велосипеде, терпеливо рассказывая о том, как правильно управлять данным видом транспорта и держать баланс.
С последним возникли определённые сложности. На протяжении долгого периода времени я боялась оторвать обе ноги от земли. Не понимала, что делать с рулём и корпусом, если начинаю заваливаться вправо или влево. В связи с этим много падала и злилась, но ни разу тогда при Даньке не позволила себе заплакать. Просто вставала, отряхнувшись, поднимала многострадальный велик и, стиснув зубы, упрямо продолжала бороться с собой. Уж чего-чего, а целеустремлённости мне не занимать.
Неделю спустя мои старания начали приносить свои плоды. Я помню то непередаваемое чувство, которое на меня обрушилось, когда наконец-то удалось нормально проехать по прямой метров пятьдесят. Я была такой счастливой! Ощущала и чистейший восторг, и безудержное счастье. Собственно, на радостях и влетела в дерево. Благо, отделалась лишь лёгким испугом и внушительной шишкой на лбу, образовавшейся по причине того, что я приложилась
