Напоследок бросив на Драко задумчивый взгляд, Гарри поднялся и вышел. Снейп посмотрел ему вслед, и, как только стена захлопнулась, наложил на вход запирающие чары, чтобы, даже зная пароль, никто не мог войти. Еще одно заклинание отперло дверцы на старинном шкафчике возле стены, где обнаружился небольшой бар. Решив, что после сражения с двумя гигантскими ящерами не помешает выпить, Северус немедленно налил себе стаканчик виски.
— Поспи немного, — сказал он Драко, осушив стакан. — Через несколько часов, как только рунические заклятья перестанут действовать, мы начнем разделывать драконов.
— Так вот как они проникли сквозь защитные чары? — спросил юноша, не оборачиваясь.
— Пока директор и МакГонагалл не изучат заклинания, трудно сказать наверняка, но это более чем вероятно, — Снейп снова запер шкафчик и отряхнул мантию. Ее подпалило, но времени переодеться не было. Еще много нужно было сделать в поврежденном замке. — Мои поздравления, что ты уцелел, — спустя мгновение произнес он. — Не думаю, что я смог бы встретить Люциуса с твоим пеплом в баночке и извинениями.
Драко закрыл глаза и вздохнул.
— Прости.
— За что? — спросил Северус. — За то, что ты чуть не позволил им поджарить себя? За то, что спрятался от своего наставника? Или за то, что позволил Поттеру узнать тайну Малфоев?
— Нет... я извиняюсь перед своими детьми, если они у меня когда-нибудь будут, — сказал Драко. — Им придется увидеть все это в кошмарах.
Уже шагнувший к выходу Северус помедлил и обернулся.
— Ты же знаешь, что это не просто кошмары, — мягко произнес он. — Это воспоминания.
Да, Драко знал — воспоминания, передающиеся через кровь. Мать объясняла ему, что странные люди из его снов и ужасные вещи, которые с ними происходят, вовсе не результат чтения страшных сказок на ночь.
— Я знаю, — ответил он. — И оттого они только хуже.
Мертвых драконов разместили в Большом зале, и завтрак эльфы сервировали прямо в факультетских гостиных. Стиснув в руках летопись, Драко уставился на дракона поменьше. Всего несколько часов назад эти зубы едва не порвали его в клочья, и даже теперь, когда зверь уже был мертв, юноша не мог смотреть на него спокойно.
— Так тебе и надо, мерзкий ублюдок, — пробормотал он и отвернулся.
На слизеринском столе, единственном, который уцелел после нападения, оказалось достаточно места, чтобы расставить бесчисленные банки, принесенные Северусом. Увидев их, Драко едва не рассмеялся — большинство из них запросто могли вместить первокурсника, а некоторые были величиной с Крэбба или Гойла. Было странно и даже смешно использовать такие огромные емкости — все равно, что разливать по ведрам дорогие духи. Обычно части тел драконов продавались гораздо меньшими порциями, и стоили чертовски дорого.
Кроме того, на столе хватило места и для летописи. Драко отодвинул несколько банок, положил фолиант и осторожно подул на замок ремня, стягивающего его. Тот тихонько лязгнул и открылся, ремень расстегнулся. Открыв книгу, юноша нашел и внимательно просмотрел оглавление. Обнаружив название раздела о драконах, написанное острым почерком кого-то из его предков, он перелистнул страницы.
На развороте располагались несколько подробных рисунков драконов, с методично подписанными органами и частями тела. Найдя изображение Уэльского зеленого, Драко внимательно изучил и картинку, и заметки на полях, объясняющие, как лучше разделывать зверя. Прочитав длинную колонку текста, он вздохнул.
— Нечего вздыхать, — произнес Северус, выкладывая на стол непонятный сверток. — Все равно тебе не удастся отвертеться.
— Не в этом дело, — возразил Драко. — Просто я не думаю, что от меня будет какой-то прок. Я никогда не делал ничего подобного. Это кажется таким сложным…
— Это сложно, — согласился Мастер зелий. Он развернул сверток, в котором оказалось множество ножей странной формы, при виде которых любой нормальный волшебник содрогнулся бы от отвращения. — Но не думай, что это какое-то испытание твоих способностей. Я тоже никогда не разделывал дракона.
— Никогда? — удивился Драко. — А мама анатомировала нескольких. Ну, частично, по крайней мере.
Снейп взглянул на крестника.
— Что ж, ее опыт нелегальной торговли драконьими органами, безусловно, оказался бы нам полезен. Но она никогда не работала с целым драконом и вообще ненавидит пачкать руки, так что всю грязную работу все равно пришлось бы делать тебе. Вот, возьми, — он вручил Драко большую банку с латунной крышкой, — и начни с зубов.
Поморщившись, юноша нехотя направился к зверю и опустился на колени возле его челюстей. Пасть ящера была приоткрыта достаточно широко, и зубы можно было удалить без труда, но Драко на всякий случай заколдовал ее, открыв челюсти еще шире, и закрепив их заклинанием, чтобы не захлопнулись. Глубоко вздохнув, он крепко взялся за ближайший клык и вонзил нож вдоль корня, пытаясь подцепить его.
Вдруг голова дракона резко дернулась к нему. Драко вскрикнул, выронил нож и отпрянул, ударившись головой о край стола. Северус мгновенно обернулся, вскинув палочку, но голова зверя дернулась еще несколько раз и замерла. Челюсти, которые удерживались открытыми благодаря заклинанию, с громким щелчком сломались. Снейп опустил палочку.
— Значит, кусательный рефлекс сохраняется даже после смерти, — пробормотал он. — Очень интересно.
Ошеломленный Драко, сидя на полу у ног крестного, выдохнул.
— Ага, очень.
— Нечего рассиживаться, — сказал Северус. — Продолжай работать. Не думаю, что у тебя с ним будут еще какие-нибудь проблемы.
Драко пораженно уставился на профессора.
— Ты же не думаешь, что я стану засовывать руки ему в пасть?!
— Еще как думаю, — заявил Мастер зелий. — Давай, приступай. Пока не разделаем его, никакого отдыха.
Драко мог бы поспорить еще, но он знал, что крестный совсем не спал предыдущей ночью, а раздраженному Мастеру зелий лучше было не возражать. Подобрав с пола нож, он собрал остатки мужества и снова приблизился к голове ящера. Крепко сжав клык, юноша вонзил нож под корень и зажмурился. Ничего не произошло, и Драко легко выдернул зуб.
— Думаю, после смерти силы у них остается всего на один укус, — сказал он отчасти наставнику, отчасти успокаивая собственные нервы. — Это просто рефлекс, но все равно, будь осторожен с когтями.
— Очень своевременное замечание, — сухо отозвался Северус, но Драко заметил, что он сделал пометку в летописи.
Юноша принялся один за другим вырывать зубы и складывать их в банку, стоящую у его ног. Когда он подобрался к клыкам, расположенным в глубине пасти, мантия начала цепляться за их острые кончики. Драко снял ее и бросил на пол. Теперь, когда сердце зверя остановилось, остающиеся дыры кровоточили не так уж сильно, но все равно руки юноши почти сразу перепачкались в крови. Последний клык держался очень крепко. Драко пришлось схватить его обеими руками и налечь всем телом, прежде чем зуб выскользнул из челюсти, забрызгав лицо и одежду юноши кровью. К корню прилипли клочки розовой плоти.
— Я закончил, — процедил Драко, бросая клык к остальным и закрывая банку.
— Теперь займись глазами, — отозвался Северус, не поворачиваясь. Начав чуть выше левой щиколотки, он тонким ножом снимал кожу с лапы зверя, аккуратно подрезая ее. Пока Драко возился с зубами, профессор успел освежевать почти всю лапу. — Постарайся вытащить их, не повредив.
— Отлично… — пробормотал юноша, отправив банку с зубами на стол и взяв пустую. Заглянув в летопись, он поискал заметки о том, как правильно вытаскивать глаза.
— Снятие шкуры… крылья… огневые мешки в глотке — потом надо будет глянуть на это повнимательней, — пробормотал он. — Зубы, язык, а, вот, глаза. «Засунуть ладони в глазницы и обхватить глазное яблоко, вытащить, и обрезать нервные волокна. Хранить в драконьей крови».
Конечно, звучало это отвратительно, но лучше возиться с глазами, чем засовывать руки зверю в пасть. Вернувшись к дракону, юный слизеринец поставил банку на пол и только тут понял, что ему понадобятся обе руки, а значит надо куда-то девать нож. Осторожно зажав лезвие в зубах, он закатал рукава и поднял ящеру веко. Просунув ладони между глазным яблоком и костью глазницы, и ощутив под пальцами теплую слизь и кровь, Драко поморщился. Ладони легко скользнули вперед, но он все еще не дотянулся до связки, удерживающей глаз на месте, и продвинул руки еще дальше, по локоть. Наконец, когда пальцы рук соприкоснулись, он потянул глаз на себя. Тот легко выскользнул, и Драко пришлось осторожно прижать его к себе одной рукой, чтобы обрезать волокна, соединяющие глаз с мозгом. Вскоре он весь перемазался слизью, кровью и какой-то белесой жидкостью, вытекающей из глаза. Когда он вытащил второй, его одежда промокла насквозь.
— Готово, — сказал он, поставив банку на стол, и осторожно снял рубашку, оставшись только в брюках и ботинках.
