Рита, очевидно, хотела, чтобы он использовал свой шанс и доверился Готлибу. Ей было просто судить – там, откуда она пришла, не принято сидеть в углу, ожидая, когда наступит твое время. Богатые люди совершают подчас непонятные поступки, идут на авантюры, и им все сходит с рук. Взять хотя бы ее бывшего супруга, Антона. Чем он зарабатывает на жизнь? При таком достатке он наверняка может позволить себе подобную роскошь – отлучиться от бизнеса на пару месяцев и попробовать себя в новой профессии. Если ничего не получится, он просто снова начнет вести дела. Артур не мог так поступить – ему было необходимо знать, что он не совершит промах, и ему не придется за это расплачиваться.
Размышления и сомнения жгли его голову еще три дня, прежде чем он решился рассказать об этом Юдифи. Дождавшись, когда все уйдут на перерыв, он вернулся на кухню, зная, что найдет ее за столом – обычно она отдыхала, читая книгу или просто глядя в окно, выходившее на задний двор.
– Ты вернулся? Что-то забыл? – поднимая глаза от книги, спросила она.
– Я хотел посоветоваться.
– Со мной? – Казалось, она была удивлена. – Что ж, я польщена.
Он сел напротив нее и положил руки на стол.
– Один фотограф предлагает мне учиться у него.
– Хорошо.
– Если соглашусь, то мне придется проводить рядом с ним все дни – с утра до вечера.
– Ты уходишь? – она подняла брови.
– Я еще не знаю.
– А что говорит Рита?
– Сказала, что поддержит меня.
– Так значит, ты сомневаешься, раз тебе нужна поддержка.
– Конечно, сомневаюсь. Это очень рискованное дело, поскольку я не знаю, сумею ли стать фотографом, а после двух месяцев никто меня не примет обратно в пекарню.
– Разумеется, на твое место найдут кого-то другого, и увольнять его уже не станут.
– Ну, вот, ты и сама все понимаешь.
– Но Артур, послушай, что я тебе скажу: ты должен уйти отсюда. Тебе все равно рано или поздно придется это сделать или ты всю жизнь будешь несчастлив.
– Многие люди живут так же, как и я сейчас, и они счастливы.
– Тогда найди себе молодую жену, накопи денег на дом и наплоди кучу детей, раз ты хочешь жить так же, как и они. Но разве ты будешь доволен такой жизнью? Они-то счастливы этим, разве ты не понимаешь? Поэтому они так и живут – потому что им нравится такая жизнь. А тебе она будет нравиться?
Нет, такая жизнь не могла сделать его счастливым, и Артур знал это совершенно точно.
– Но бедность и голод нравятся мне еще меньше, – сказал он.
– Разве она не пообещала, что поддержит тебя?
– Рита – слабая женщина, ей и самой нужна помощь. Она работает, расписывая открытки, и зарабатывает не так много. К тому же, она разведена.
– Я знаю. А теперь подумай вот о чем, родной. Рита, как ты и сказал, слабая женщина. Но она ушла от мужа, забрала с собой сына и стала работать. Думаешь, женщине легко сделать это? Думаешь, она не боялась, когда поступала так со своей жизнью? Она тоже легко могла остаться на улице или обнищать, а ведь она привыкла жить в роскоши, и ей бедность незнакома. И все равно она сделала это, взяла на себя ответственность и избавилась от того, что мешало ей жить. Я думаю, Рита знает, о чем говорит, и тебе стоит ей довериться.
Юдифь не была поклонницей длинных споров, и это чувствовалось во всем. Там, где Рита шла деликатно, но твердо, Юдифь предпочитала выставлять стенобитные орудия упрямых фактов. Сомнения разбивались прямыми ударами, и у Артура не осталось другого выхода – пришлось согласиться.
Несмотря на это, он все же думал о том, что Рита просто не знала, как тяжело жить в крайней бедности. Вероятно, вещи, с которыми мы не знакомы, не вызывают у нас сильного страха.
– Она поддержит меня? – спросил он, с надеждой глядя Юдифи в глаза.
– Она сделает для тебя все, что будет нужно, только ничего от нее не требуй. Боже, да посмотри хотя бы на это – ты выбрал особенную женщину, вместо того чтобы обратить внимание на какую-нибудь девушку из кондитерской. Чем тебе не нравилась Роза? Почему ты не выбрал себе невесту нашего круга?
– Роза? Пфф…
Идея о том, что он мог бы завести дружбу с Розой, была просто смешной и нелепой, и Артур не видел в этом ничего хорошего.
– Правильно, она не по тебе. Ты хотел встретить кого-то необычного, и твой выбор пал на Риту – на ту, что старше тебя. У нее такая странная жизнь, такой сложный характер, такая изящная внешность, и ты не отходишь от нее уже около года.
– Восемь месяцев.
– Считаешь дни?
– Просто это намного меньше года.
Юдифь рассмеялась:
– Ты просто должен признать то, что я тебе говорю. Тебе не достаточно того, чем довольствуются все, ты хочешь большего. Я видела это в тебе, но ничем не могла помочь, потому что я одна из тех, кто счастлив в своей жизни.
– Я еще не знаю, чего я хочу.
– Все ты прекрасно знаешь, просто ты боишься себе в этом признаться.
– Зачем же мне бояться собственных желаний?
– Потому что если быть смелым, то придется двигаться навстречу своим желаниям. Ты этого не делаешь. Тебе дали спутницу и билет до нужного города, а ты боишься бросить свои пожитки на станции, потому как думаешь, что изменишь решение по пути.
Хотелось возразить, но сказать было нечего. Единственное, что требовало уточнения, это утверждение касательно спутницы.
– Мне не давали Риту. Я сам добивался ее дружбы и потратил немало времени, чтобы она говорила со мной, но при этом я до сих пор не могу сказать, что покорил ее.
– Тебе ни за что ее не покорить, если и дальше будешь трусить.
– Не знаю, в этом ли дело.
– Ты себе все запрещаешь, Артур. Тебе уже двадцать шесть, вредно ограничивать себя во всем, сделай хоть что-то.
– Не хочу возвращаться к тому, откуда начал. Туда, где ты меня нашла.
– Тогда оставайся здесь на всю жизнь и перестань морочить этой женщине голову. Если ты не можешь на ней жениться, то оставь ее в покое.
– Она не собирается замуж.
– Откуда ты знаешь?
– У нее был не очень счастливый брак, раз уж он закончился разводом.
– Ну, ты и мерзавец. Ты ее хоть раз спросил о том, почему она решила уйти от мужа и разрушить семью?
– Это невежливо.
– А сидеть здесь и говорить о ее жизни без ее присутствия – это вежливо?
Артур опять зашел в тупик, и на мгновение прикрыл глаза, стараясь припомнить, с чего все началось.
– Ты говорила, что я не могу на ней жениться. Ты права – не могу, потому что я ничего собой не представляю, и не хочу, чтобы стало еще хуже.
– Постарайся стать кем-то и что-то представлять собой, и тогда ты почувствуешь себя смелее.
– А если я не хочу жениться на ней?
Юдифь прыснула со смеху, прикрываясь ладонями.
– Трус и обманщик. Ты понял, кто ты? Ты просто лгун и трусишка.
*
Значит, нужно поговорить с Ритой. До этого момента Артуру казалось, что он все еще недостаточно хорошо знает ее, а потому не имеет права задавать вопросы, но теперь, после слов Юдифи, в нем зажегся интерес, который он должен был утолить. Иначе было просто нельзя.
Не желая откладывать важное дело до следующего воскресенья, он отправился в Пятый переулок тем же вечером, сразу после работы. У калитки его встретил Робби, который собирался уходить. Через плечо у него была перекинута увесистая сумка – как обычно, набитая книгами. Из-за спины выглядывали какие-то свертки, наверное, планы или чертежи. Но откуда велосипед?
– Я могу войти?
– Конечно, я сейчас предупрежу маму. – Робби прислонил велосипед к забору и помчался в дом.
Это были чистые формальности. Артур знал, что Рита примет его, даже если будет очень занята, и через несколько минут она уже показалась на пороге.
– Добрый вечер, – улыбнулась она.
Почему ее улыбка каждый раз выглядит по-разному?
– Я хотел бы поговорить.
Она с любопытством посмотрела на него.
– Конечно. Робби, ты идешь или остаешься?
– Уже ухожу, – с готовностью ответил Робби.
– Возвращайся пораньше.
– Постараюсь.
Мальчик скрылся из виду, Артур закрыл за ним калитку, а потом прошел в дом, придержав для нее дверь.
– Мы идем на задний двор, – объявила Рита, подходя ко второй двери.
– Хорошо.
– Тебе ведь понравилась беседка? – спросила она, отворяя уже третью дверь, за которой открывался двор.
– Очень.
– Вот и славно. Я сейчас работаю, но буду рада, если ты посидишь рядом.
Так вот, где она проводит свои трудовые будни. В окружении своих любимых обитателей глиняных горшков, за высоким столом и под тенью обветшалой крыши старой беседки? Без нее вид был бы уже не таким удивительным – именно она наполняла это место собой, делая этот своеобразный сад прекраснее.
