рук, она отшатнулась от меня. Фотография, уже изрядно помятая от ее хватки, упала на пол.
— В таком случае я не могу доверять тебе.
— Да, думаю, не можешь, — согласился я, чувствуя, будто сердце вынули из груди.
— Прощай, Эдди, — прошептала Амнезия, развернулась и ни разу не оглянувшись, вышла из дома.
А я остался стоять на том же месте, ощущая, как ее слова тяжелым грузом опускаются на плечи и буквально рвут меня на части.
Амнезия давно ушла, и только сейчас я смог прошептать:
— Пожалуйста, не уходи.
Но слова растворились в тишине.
Амнезия
Вся моя жизнь оказалась ложью. За красивым фасадом скрывалась уродливая правда. Хотелось просто закрыть на нее глаза, начать все сначала, отпустив те обстоятельства, что привели меня сюда.
Люди в этом городе знают больше, чем говорят. Я же словно потерялась в беспросветной тьме неведения, находясь в изоляции от собственной жизни, в которую меня так настойчиво пытаются не пустить.
Боль, отразившаяся на лице Эдди, едва не пошатнула мою решимость уйти.
Так же, как и моя мольба почти заставила его заговорить.
Однако «почти» ничего не значит, этого недостаточно. Уж точно не в случае с Эдди.
Я отчаянно хотела доверять этому парню. Но не могла: не после того, как он почти признался во лжи.
Если я решила начать новую жизнь с чистого листа, то он должен таковым и оставаться. Из-за вранья Эдди я чувствовала себя испачканной. Грязной и полной горечи.
Интересно, всему ли городу известно то, чего не знаю я? А Мэгги? Доктору Бэку? А может, и доктору Клайн? Их поведение свидетельствовало о желании помочь, но ложь — не лучший помощник.
Весь путь до дома Мэгги прошел как в тумане, тяжелые мысли заполонили голову, оставляя меня безучастной к происходящему вокруг. Ее машины на месте не оказалось, и я облегченно выдохнула. Прямо сейчас я не была готова встречаться с ней и устраивать очную ставку в попытке вытрясти сведения, которых она может просто не знать.
Открыв дверь своим ключом, я вошла внутрь. В доме стояла тишина. Куда бы Мэгги не собиралась, она, похоже, и Элмо решила прихватить с собой. Оказавшись в своей комнате, я чуть ли не с разбега плюхнулась на кровать лицом вниз. Хотелось зарыться головой в подушку и зарыдать, но слезы не шли. Я просто не понимала, о чем горевать.
Встала с кровати и потерла руками сухое лицо. Я действительно ощущала себя грязной. Кожа натянулась, будто в ответ на обуревающие меня эмоции по телу разлилось напряжение. Порывшись в шкафу в поисках чистой одежды, я отправилась в душ. Возможно, он смоет хотя бы часть того, что я чувствовала.
От одного только звука бегущей воды меня слегка отпустило, так что с нетерпением залезла под упругие струи. Что же мне теперь делать? Уйти? Но я хочу остаться здесь. По сути это место не было моим домом, но именно здесь я чувствовала себя именно так. Знала ли я всех этих людей, жила в этом городе раньше или дело в чем-то другом?
«В Эдди?»
Отмахнувшись от мыслей о нем, я повернулась и сунула голову под душ. Вода нежно массировала напряженные мышцы, и постепенно я расслабилась. Вздохнула, оперлась рукой о стенку душевой и позволила каплям свободно струиться по всему телу, пока в голове не стало пусто.
Я устала думать. Устала чувствовать. Устала от того, что ничего не понимаю.
Не желая, чтобы горячая вода закончилась до того, как помоюсь, я взяла с полки гель для душа и заставила себя подняться. Стеклянная дверь кабинки запотела, и ванная комната из-за влажности казалась утопающей в тумане. Я стояла, опустив голову, и смотрела на пластиковую бутылку в руках, пока вода струилась по моему телу непрерывным потоком, оседая небольшими капельками на ресницах и падая с кончика носа.
Внезапно я потеряла концентрацию, едва ли могла вспомнить, чем только что занималась. Моргая, снова сосредоточилась на геле для душа. Ах, да, я мылась.
Я так и стояла с опущенной головой, уставившись в одну точку, но на самом деле ничего не видя, а потоки воды стекали по голой коже. Пронзительный свистящий звук наполнил уши, и мир вокруг пришел в движение. В попытке сохранить равновесие я уперлась рукой в стену.
Неожиданно накатило ощущение некой легкости. Казалось, я оторвалась от земли и парю в невесомости, хотя физически оставалась под душем. Сознание стремилось сбросить телесную оболочку, пока, наконец, не отделилось полностью. И я смогла взглянуть на себя, мокрую и обнаженную, со стороны.
Мой разум атаковали мысли и образы; они возникали вспышками как на внезапно ожившем киноэкране. Картинка получалась нечеткой и тусклой, словно в старом фильме ужасов, транслируемом допотопным проектором.
В нос ударил сильный, резкий запах затхлости, на глазах выступили слезы. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этой противоестественной вони? Может, и от меня начнет нести так же.
Я лежала щекой в холодной застывшей грязи, высохшей настолько, что больно царапала кожу. Невыносимо мучила жажда. Но пошевелиться я не осмеливалась, хотя как раз сейчас до меня никому не было дела. Обо мне просто забыли, бросили в этом рассаднике грязи и мерзости.
От звона цепей желудок сжался. Все тело сотрясала яростная дрожь, которую мне никак не удавалось унять. Я уговаривала себя успокоиться. Он поймет, что я очнулась. Придет за мной.
Открылась дверь, и на пол упала полоска яркого света. Не в силах остановиться, я двинулась к ней, мои грязные окровавленные пальцы отчаянно тянулись к свету, будто это кусочек рая посреди кромешного ада.
Но вскоре он погас, моя рука бессильно опустилась на грязный пол, глаза наполнились слезами. Внезапный звук тяжелых шагов заставил меня сжаться. Позабыв о намерении притворяться спящей, я быстро отползла от двери, прижавшись к холодной шершавой стене. Ее грубые края впивались в плоть, но я этого почти не замечала. К боли я уже успела привыкнуть.
— Сэ-э-э-э-э-ди-и-и, — пропел жуткий голос.
Я разрыдалась.
Он шел за мной.
Пытаясь заглушить всхлипы, я прикусила кулак, хотя он был весь в крови и грязи. Может, если вести себя очень тихо, он уйдет?
— С-с-с-с-сэ-э-ди-и-и, — снова протянул голос.
Характерный щелчок — и тьму прорезал луч фонарика. Но на этот раз свет не сулил ничего хорошего. И к раю не имел никакого отношения.
Он, скорее, был родом из ада.
Я наблюдала за перемещениями пятна света на полу и напряженно ждала, а он, словно играя, то вилял
