Ланселот. Постой, Гиневра; скажи-ка, не сделала ли тебя эта великая любовь немного эгоисткой? Спроси себя. Первая жертва — Саграмур; вторая — Бландина. Не ты ли по совету Мерлина поощряла это Артурово увлечение, делающее из него посмешище и вызывающее пересуды челяди?
Королева. Я просто хотела… развлечь Артура… отвести его внимание от нас…
Ланселот. И довести до отчаяния Бландину. Если бы племянник не добился такого успеха у дяди, ты, полагаю, пустила бы в ход какую-нибудь любовницу.
Королева (смеясь). Должна признать, я предпочитаю нашего любезного племянника.
Ланселот. Я разделяю опасения Бландины. Можно подумать, что Гавейном движет какая-то злая сила, которая неустанно орудует против нас.
Королева. Ты преувеличиваешь. Драматизируешь. У тебя дурное настроение, и все тебе видится в черном свете.
Ланселот. В черном свете? Оглянись вокруг. Раньше все, кого ни увидишь, смотрели открыто, улыбались и кланялись при встрече. С тех пор как в замке живет Мерлин и командует Гавейн, я встречаю только зловещего вида личностей, которые не здороваются и смотрят с издевкой.
Королева. Имей мужество не бояться своих поступков. Не ищи, на кого бы свалить ответственность. Ланселот, король, когда брал меня в жены, знал, что я не люблю его любовью. Он тем не менее женился на мне и оставил моему сердцу свободу. Любовь, которую я дарю тебе, которую я подарила тебе в миг великого чуда нашей первой встречи — это любовь от Бога. В ложь нас втянули обстоятельства, Ланселот; Ланселот, если тебе покажется, что эта любовь от дьявола, ты от этого никогда не оправишься и никогда больше не вкусишь ее сладости.
Ланселот (в страстном порыве). Гиневра!
Королева. Оставь. Я знаю, ты меня любишь. Но мы уже не любим друг друга одинаково. Не сомневаюсь, ты любишь лучше; это возможно. Я люблю больше. Ты упрекаешь меня в слепоте. Увы, я вижу слишком ясно: ты тоскуешь.
Ланселот. Девочка моя, что ты выдумываешь?
Королева. Ты скучаешь, Ланселот Озерный. Ты жалеешь о своем озере, и ты тоскуешь.
Ланселот. Что за ерунда?
Королева. Легкая кровь течет в твоих жилах и — по нашей вине — в жилах Саграмура. Дитя фей, вскормленный феями в волшебстве озера фей, супруг Мелузины — ты жалеешь о феях и о сыне от того легкого брака. В сравнении с этим все здешнее кажется тебе тяжелым. Верно я угадала?
Ланселот. Клянусь Граалем, ты ошибаешься. Легкая кровь не может перевесить моего отвращения ко всякому лукавству. Я всегда буду его избегать. Я расстался с Мелузиной вполне сознательно и бесповоротно. О сыне мне случается вспоминать, признаюсь и не думаю, что это признание должно тебя поразить.
Королева. Ни одного ребенка не окружало с колыбели столько крестных. Не беспокойся о нем.
Ланселот. Я не беспокоюсь, но я о нем помню. Вот и все. Однако раз уж ты заговорила об озере — ты мне когда-то обещала, что больше о нем не будешь говорить — есть кое-что, о чем я должен тебе рассказать. Меня там часто предостерегали против одного старого чародея — гениального и жестокого. Его метод состоит в том, чтобы погружать в сон и поражать бесплодием всякое место, в котором он поселяется и соками которого он питается. Он живет там, как паук в центре своей паутины. Имя ему было Мерлин.
Королева. Бедный Мерлин! Тебе остается только внушить Артуру, что он колдун.
Ланселот. Я никого не обвиняю. Но что касается здешних новшеств, я обвиняю весь мир. Весь мир подозрителен.
Королева. В чем твоя надежда?
Ланселот. Надежда моя — на рыцаря, которого мы ожидаем, а тебя я прошу сохранять ко мне доверие, что бы ни случилось, и никогда не сомневаться во мне.
Королева. Я никогда не усомнюсь в тебе. Я не знаю никаких чар, кроме тех, что привязывают нас друг к другу. Никакого колдовства, кроме того, которым ты меня околдовал. Никакого волшебства, кроме твоего.
Ланселот. Дай мне твои губы.
Она приближает лицо к лицу Ланселота и вдруг отступает.
Королева (тихо). Артур.
Ланселот (так же). Верь мне.
Отходит от королевы; левая дверь открывается, входит Артур. Он идет задом и говорит, обращаясь к кому-то за кулисами.
Король. Ничего не скажу. Это сюрприз.
Ланселот. Сир.
Он кланяется, король оборачивается.
Король. Приветствую тебя, мой Ланселот.
Входит Мерлин, к которому перед тем обращался король.
Королева. Могу ли я спросить, Артур, что это за сюрприз?
Король (подмигивает). Большой сюрприз. Мессиру Мерлину очень хотелось бы узнать, в чем он состоит, но я храню тайну со вчерашнего дня. Признайся, Мерлин, я тебя заинтриговал своим сюрпризом.
Мерлин. Мне не очень нравятся сюрпризы. Опыт всегда подсказывал мне, что их следует остерегаться и не доверять им.
Король. Ревнует! Ревнует! Наш алхимик ревнует.
Ланселот. Больше нам знать не положено?
Король. Сюрприз я получил от короля Багдемагуса. Многие места за Круглым Столом пустуют, и Багдемагус, наш старый король-чародей, который не смог прибыть сам, прислал вместо себя некий ларец… Словом, больше ничего не скажу. Ларец придаст особую торжественность нашей церемонии.
Королева. Ларец?
Король. Да, мадам, ларец. (Потирает руки.) Просто ларец. Ларец, который я открою, когда придет время. (Подходит к окну.) А где Гавейн? (В окно.) Гавейн! Гавейн! (Оборачивается.) Он вернулся или нет? (Молчание.) Черт, черт, я и забыл, что он без штанов, и наши скромницы не желают поднимать на него глаза.
Королева. Артур, нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом, кроме штанов Гавейна?
Король (веселясь). Королева ревнует! Ей-Богу, моя королева и мой алхимик! Похоже, все в этом замке сделались ревнивцами.
Мерлин. Сир, я схожу за вашим племянником и приведу его.
Король. Главное, скажи, чтоб он принес наверх ларец от нашего чародея; я хочу, чтоб никто другой его не касался. И пусть будет поосторожнее, вещь хрупкая. В общем, полагаюсь на тебя.
Мерлин кланяется и выходит в левую дверь. Слышны трубы.
Ланселот (прислушивается). Уже!
Король. Рыцарь приближается. (Хлопает в ладоши, кричит.) Саграмур! Саграмур! (Королеве.) Гиневра, извините, что я вас отсылаю. Обычай не позволяет женщинам присутствовать на совете.
Королева. Я знаю обычай и сама собиралась уйти к себе. (Тихо и быстро, Ланселоту.) Я буду здесь; я все увижу из потайной ложи. (Громко.) Желаю удачи и Бог нам в помощь. (Протягивает руку Ланселоту, тот ее целует; делает реверанс королю и выходит в правую дверь.)
Король. Она что-то плохо выглядит.
Ланселот. Как и все мы здесь, Артур. Есть с чего. Но — признаться ли? — у меня появилась надежда.
Король. Ланселот, милый друг, мы столько их перевидали — мнивших себя достойными попытать счастья и получивших удар копьем.
Ланселот (приложив палеи к губам). Саграмур.
Входят: Саграмур — справа, слева Мерлин и Гавейн. Гавейн несет большой квадратный ларец, оттягивающий ему руки.
Лже-Гавейн. Уфф! увесистая штучка.
Король. Вот и ты, обезьянка. Дорого бы ты дал, чтоб узнать, что содержит в себе твой груз.
Лже-Гавейн. Куда поставить?
Король. На стол, перед сиденьем Багдемагуса. (Гавейн ставит ларец в конце стола, перед крайним левым сиденьем. Трубы.) По местам, друзья, по местам.
Сцена: центральное сиденье пусто. Справа от него король Артур, слева — Ланселот. Рядом с королем Гавейн, рядом с Ланселотом Саграмур. Мерлин стоит позади короля. Кроме Гавейна, который, впрочем, надел шлем, все облачены в роскошные доспехи и шлемы. Мерлин кладет перед королем пергамент. Семь сидений, не считая гибельного сиденья, пустуют. Трубы, приглушенно — триумфальный марш. Двустворчатая дверь в глубине распахивается настежь. Появляется Галахад. Он в белых доспехах. Проходит в середину зала. Став перед Круглым Столом, кланяется и ждет.
Король. Рыцарь, чудо привело вас на наш берег. Каменная купель несла вас по лону вод. Если это место — ваше, мир вам. Увы, наш стол почти пуст, ибо принцы, которые занимали все эти сиденья, рассеялись по дорогам в поисках великого приключения. Назвать вам их?
