чтобы не отставать от неё. Ксюша отворила дверь и, войдя без стука, оказалась в небольшом помещении тамбура, в котором стояла кушетка, а на стенах висела какая-то информация, и не раздумывая постучала в дверь.
Не дожидаясь ответа, она вошла, Катя вошла следом. Комната была небольшая, тёмная из-за бордовых обоев и зашторенных такого же цвета портьер на окнах. В ней было много странных картин и полок с весьма неприятными и даже пугающими фигурами. Посреди неё располагался массивный коричневый стол, на котором по центру стоял большой прозрачный шар, лежали карты и какие-то другие непонятные ей вещи. На кресле перед столом сидела ярко накрашенная темноволосая женщина в чёрной одежде и пила чай.
— Здравствуйте, вы можете общаться с душами умерших людей? — решительно спросила Ксюша.
— Я не принимаю сейчас, — ответила та.
— Так вы можете?! — взволнованно повторила свой вопрос девушка.
— Да.
— И когда я могу к вам прийти?
Женщина поставила чашку, вытащила из ящика какую-то тетрадь и, взглянув в неё, произнесла:
— Завтра в четыре приходите.
— Но я завтра уезжаю… Я не смогу прийти в это время…
Женщина пристально посмотрела на Ксюшу и сказала:
— Сядь. Покажи мне его фото.
Девушка дрожащими руками протянула ей телефон с фотографией Артёма. Та долго смотрела на фотографию, держала руку над ней, потом протянула ей телефон обратно и уверенно произнесла:
— Этот человек жив.
Ксюша побледнела и почувствовала, что сердце припустилось в груди от таких неожиданных слов.
— Как вы можете врать, глядя в глаза людям, и вселять в них бессмысленную надежду?! — возмутилась Катя. — Мы уходим отсюда! Немедленно!
Не дав сестре опомниться, она схватила её за руку и потащила за собой на улицу.
— Зачем ты меня увела?! — спросила Ксюша, когда они наконец остановились.
— Ксюша, ты же разумный человек! Как можно ходить к этим шарлатанкам и верить тому, что они говорят?!
Девушка пожала плечами и опустила глаза.
— Тебе мать Артёма сказала, что он разбился! Ты думаешь, она пошутила?!
Ксюша помотала головой и посмотрела на неё вновь потухшими грустными глазами. Та прижала её к себе.
— Я знаю, как тебе больно, но от бессмысленных надежд тебе легче не станет.
31 августа
Ксюша сидела рядом с Катей и родителями, ожидая, когда объявят их рейс на посадку. Почему-то из головы никак не выходили слова вчерашней ясновидящей: «Этот человек жив». Она бы всё отдала за то, чтобы это было правдой, но разум жестоко и методично напоминал ей другую фразу, сказанную другой женщиной, фразу, которая последние два месяца преследовала её постоянно: «Ты виновата в смерти Артёма! Если бы не ты, он не сел бы пьяный за руль!».
Она закрыла глаза, чтобы смахнуть наполнившие их слёзы, и постаралась отвлечь себя от посетивших её мыслей, размышляя о своих планах по прилету в Санкт-Петербург.
Объявили посадку, и люди поспешили занять место в очереди. Ксюша не торопилась идти туда, она смотрела на весёлую, оживлённую, разноцветную массу людей и размышляла. Они были беззаботны и счастливы. Они радовались каждому мигу своей жизни, и она остро почувствовала, что теперь посторонняя в их мире, — огромная пропасть разделяла их. Она чувствовала себя белой вороной, потому что она разучилась радоваться мелочам и больше не получалось беспечно улыбаться и щебетать о пустяках с глупым видом. Всё перевернулось с ног на голову после того, как в её жизни больше не стало его…
Раздеть свою душу перед посторонним человеком почему-то всегда проще и комфортнее, чем перед близкими людьми. Возможно, где-то в подсознании мы понимаем, что больше никогда не увидим его и поэтому легко открываем свои сокровенные тайны. Однако бывают в нашей жизни люди, которые обладают такой душевностью и так располагают к откровениям, что мы позволяем себе выплеснуть всю свою боль и переживания, не боясь осуждения и неловкости.
Клавдия Матвеевна была именно таким человеком, и Ксюша, не успев переступить её порог, вывалила на неё всю свою жуткую боль, рассказав о трагедии с Артёмом.
— Всё, успокойся! — произнесла женщина, в который раз гладя её по голове. — Слезами горю не поможешь!
— А я всё время плачу… Я не знаю, как мне жить дальше без него… Я такая слабая… — сквозь слёзы жаловалась девушка.
— Милая моя, слабый тростник от сильного ветра клонится, стелется, но не ломается, а большое сильное дерево падает, вырывая свои корни замертво.
Ксюша подняла голову с её плеча и посмотрела грустными глазами.
— Значит, мне всю жизнь гнуться и страдать только и остаётся… Уж лучше бы сразу с корнями…
— Не говори так! — возмутилась женщина. — Раз тебе дана эта жизнь, значит, ты нужна здесь, значит, у тебя есть какое-то предназначение!
Девушка вздохнула и ничего не ответила, а Клавдия Матвеевна внушала ей:
— У тебя есть воспоминания, которые живут в твоём сердце, и это то бесценное богатство, что вас будет соединять всегда. К тому же жизнь идёт, лечит раны и преподносит сюрпризы. Ты не знаешь, что будет дальше! Ты не знаешь даже, что будет завтра. Мало ли что уготовила тебе судьба: может, одиночество, а может, любовь.
Ксюша отмахнулась:
— Моё сердце навсегда будет жить только этой любовью.
— Значит, ты должна найти другой смысл своей жизни. В мире много людей, которым нужна помощь, внимание, забота.
Девушка задумалась.
— Мне это не приходило в голову.
— Чтобы спасти себя, иногда надо найти того, кому ещё хуже! — задумчиво произнесла женщина.
Ксюша кивнула.
— Я подумаю об этом!
Потом взглянула на часы и встала из-за стола:
— Мне пора возвращаться в город. Уже поздно.
