— Что происходит? — спросил Гарри. — Ты можешь говорить?
Всем сердцем желая уменьшиться и забиться в какую-нибудь щелочку, Драко крепче сжал амулет и теснее вжался в стену.
— Смешение видов даром не проходит, — прошептал он. Его голос походил на шипение, и согласные были резче, чем обычно, потому что голосовые связки отодвинулись дальше в горло. — Боже, не смотри на меня!
— Но… — Гарри не мог удержаться. — Почему? Ты вовсе не страшный.
Почему-то это замечание ужасно разозлило Драко. Зашипев, он ударил хвостом по воде, обрызгав их обоих, и обернулся к гриффиндорцу, обнажив клыки.
— Заткнис-с-сь! Убирайс-с-ся отсюда! Прос-сто убирайся! — он царапнул когтями по стене, а когда Гарри не шевельнулся, бросился на него. Но, еще не приноровившись к изменившемуся телу, поскользнулся и неловко повалился на Гарри, зажав одну руку между их телами. Взмахнув другой, он попытался оцарапать гриффиндорца, но тот перехватил его за запястье и осторожно придержал, явно больше беспокоясь о том, чтобы не поранить Драко, чем о его когтях.
Ужасное понимание, что его жалеют, а не боятся, словно что-то надломило в Драко. Обмякнув, он попытался вырваться, но без особого усердия, скорее для вида. Гарри перехватил его крепче, и слизеринец затих. Когда из глаз Драко покатились слезы, Гарри осторожно погладил его по голове, сделав ситуацию еще невыносимее.
— Уходи, — прошептал Драко. — Пожалуйста.
— Нет, — прошептал Гарри в ответ. — Я не оставлю тебя одного.
Драко попытался придумать что-нибудь грубое и язвительное, что могло бы прогнать Гарри, но в голову не приходило ничего подходящего. Молчание затянулось. Рука Гарри, гладившая его по голове, была теплой. Наконец, Драко тоже согрелся. Единственным звуком был приглушенный шум воды, которая уже покрывала пол. Драко уже приходилось переживать такое: один раз — в собственной ванной, другой — здесь, во время зимних каникул. Тогда Винсент и Грегори охраняли дверь, пока он сидел в темноте один-одинешенек.
Драко закрыл глаза. Ему не хотелось, чтобы Гарри уходил.
— Прос-с-сти, — мягко сказал он. — Останься.
Ничего не ответив, тот начал отодвигаться. Слизеринец нахмурился и вцепился в его мантию, порвав ее и рубашку, но он волновался напрасно — Гарри просто сел, прислонившись спиной к стене, а потом посадил Драко к себе на колени и крепко обхватил его руками. Драко немного поерзал, устраиваясь поудобней, и положил голову на плечо Гарри, не сумев сдержать довольного шипения. К его удовлетворению, гриффиндорца это не обеспокоило.
Драко знал — скоро вернутся слизеринцы и Пэнси направится прямо сюда, чтобы отругать его за то, что он оставил ее за всем присматривать, посчитав, что они в безопасности. Вслед за ней придет Северус и начнет отчитывать его за то, что он накричал на Дамблдора и чуть не прикончил Филча. Может, даже появится сам Дамблдор и сообщит, что передает Драко в руки министерства. Но сейчас Драко не было до этого никакого дела. Сжимая в ладони амулет, он улыбнулся и задремал.
* * *
Tyrnan — от староангл. tyrnan — поворачиваться
Seoleh — от староангл. seolh — запечатывать
Так они и сидели, по пояс в воде, и, вопреки ожиданиям Драко, никто их не беспокоил. Когда стало ясно, что в ближайшее время никто не придет, слизеринец обвил хвост вокруг ноги Гарри и улегся на гриффиндорца, устроив одну руку у него на груди, а другой лениво болтая в воде, стараясь не задеть Гарри когтями. Осмелев, в ответ тот принялся гладить его по голове и по лицу, будто очарованный гладкостью новой кожи Драко. Взяв руку слизеринца, он поднес ее к лицу, стараясь разглядеть в тусклом свете изменившиеся ногти. Приоткрыв глаза, Драко наблюдал за ним. Его короткие когти не представляли из себя ничего особенного, но, похоже, заинтересовали Гарри больше, чем что-либо, что они изучали на уроках.
— Я не лабораторный образец, — мягко произнес Драко.
Теперь, когда превращение завершилось, ему не нужно было прикладывать усилия, чтобы нормально говорить. Только «с» были немного длиннее и голос резче, но в остальном он разговаривал почти как обычно.
— Прости, — отозвался Гарри, не отпуская его руку. — Ты очень интересный. Ты понимаешь парселтанг?
Драко покачал головой.
— Я виверна, а не змея.
— Я думал, виверны это и есть змеи. Значит, ты дракон?
— Нет, — снова возразил Драко. Открыв глаза, он увидел, как на лице Гарри появилось непонимание. — В виверне соединяются свойства дракона и змеи, но она ни то ни другое.
— Еще один скрещенный вид?
— Да. Ложный дракон, лишенный преимуществ настоящего, зато обладающий всеми его недостатками.
— Вот почему те зеленые уэльские хотели тебя прикончить, — понял Гарри. — Вот почему драконы ненавидят виверн.
«Не совсем» — подумал Драко, но ему не хотелось объяснять, как обидчивы драконы, и потом — Гарри почти угадал. Ящеры считали страшным оскорблением смешение их благородной крови с кровью недостойных змей.
— Но зачем тогда их скрещивать? — удивился Гарри. — Кому нужна змея с крыльями?
«Просто потому что это здорово — суметь сделать такое» — подумал Драко, но не стал произносить это вслух. Вряд ли Гарри понравится такой ответ. И потом, была и другая причина.
— Ни одна ведьма, находясь в здравом уме, не станет спать с драконом. А с виверной — возможно.
Гарри задумчиво нахмурился, но через некоторое время порывисто повернулся к Драко.
— Твой голос теперь звучит по-другому. Не совсем отчетливо, но гораздо понятнее.
Вспомнив, как он сейчас выглядит, Драко смущенно прикрыл рот ладонью.
— Мое тело закончило меняться.
— Значит… изменяется все тело, а не только ноги и кожа, — осторожно взяв слизеринца за подбородок, Гарри прикоснулся к небольшим гребешкам над глазами. — Превращаться больно?
Раньше никто не гладил его надглазные гребни. Ощущения были такими непривычными, что Драко поежился. По чешуе прокатилась рябь, и только через несколько мгновений юноша понял, что Гарри о чем-то его спрашивает. Гриффиндорец повторил вопрос, и в его тоне Драко послышалось что-то похожее на упрек, поэтому, отвечая, он невольно почувствовал себя виноватым.
— Немного. Так иногда бывает, когда растешь слишком быстро.
— Я вас не понимаю, — вздохнул Гарри. — Темная магия не приносит вам ничего кроме боли. Зачем так цепляться за нее?
Драко хотел было огрызнуться, но заботливые нотки в голосе гриффиндорца побудили его ответить честно.
— Она приносит не только боль, — мягко сказал он. — В ней есть много хорошего. Заклинания и чары, которые светлые представить себе не могут. И даже удовольствия, — он посмотрел на Гарри, радуясь, что на этой коже не видно румянца. — Запретные удовольствия, которыми можем наслаждаться только мы.
— Запретные?.. — Гарри сглотнул, — …какие?
— Самые разные, — прошептал Драко, словно опасаясь, что кто-нибудь может подслушать. — Может, как-нибудь ночью ты согласишься отправиться со мной, и мы полетим вместе. Не только ведьмы знают, как получать удовольствие.
Он думал, Гарри захочет узнать больше, но гриффиндорец не стал расспрашивать. Слушая едва слышное потрескивание факелов и плеск, Драко заметил, что вода остыла. Он поежился в теплых объятьях Гарри и теснее прижался к нему. Не сумев сдержаться, он быстро высунул язык, пробуя запах гриффиндорца, и тихонько зашипел.
Укутанный в чужую мантию, он не слышал шагов снаружи, пока они не приблизились к самой двери. Хотя в самом сердце слизеринских владений им вряд ли что-то могло угрожать, Гарри все равно сжал в руке палочку — просто на всякий случай.
Дверь душевой открылась, и по послушно оставшейся в пределах комнаты воде побежала рябь. Драко уткнулся лицом в грудь гриффиндорца. Проникающий снаружи тусклый свет факелов раздражал его чувствительные глаза. Гарри поднял руку, заслоняя его лицо, и слизеринец улыбнулся.
— Драко? — раздался шепот Пэнси. — Ты здесь?
«Глупый вопрос» — подумал юноша и решил не отвечать. Гарри тихонько подтолкнул его, но Драко лишь поворчал и попытался прижаться к нему крепче.
— Драко, я знаю, что ты здесь. Хватит придуриваться, я не в настроении, — раздался плеск, Пэнси зашла внутрь. — Почему вода такая холодная? Ты решил замерзнуть до смерти?
Раздраженно зашипев, Драко сел и вцепился в рубашку Гарри, чтобы удержать равновесие.
— Пэнси, я устал, у меня все болит, я превратился на год раньше и не желаю выслушивать замечания. Проваливай.
— Я бы с удовольствием, если бы ты, избалованный болван, мог сам позаботиться о себе, — отозвалась девушка, включая горячую воду в нескольких кабинках. — Бросил нас в Большом зале, сбежал куда-то с Поттером, нагрубил Дамблдору…
— И спас вас от отравления, зануда, — прошипел Драко.
— Ты должен был это предвидеть, — отрезала девушка. — Нет, ну правда — отравленные яблоки! Фокус старый, как мир. И это не извиняет того, что ты бросил нас и сбежал куда-то с Поттером! Не знаю, какие коварные планы ты вынашиваешь насчет этого гриффиндорца, но не думай, что я ни о чем не догадываюсь.
