— Ты и в самом деле этому веришь, да? — спросил Гарри. — Тому, что люди говорят о полукровках? Ты тогда сказал…
— Я вовсе не стыжусь себя, — не поднимая глаз, резко перебил его Драко, — Но это не для праздных взглядов. И мы не должны позволять касаться нас вот так. Это опасно. Нам следует оставаться в темноте.
— Тогда почему ты позволил мне увидеть тебя? — мягко спросил Гарри, стараясь заглянуть слизеринцу в глаза. — Почему позволил остаться здесь, с тобой?
— Потому что… потому что я хотел… — Драко попытался оттолкнуть его, но не смог, без ног ему было трудно держать равновесие. — Я хотел, чтобы ты остался.
— Но почему? — не унимался Гарри. — Почему ты захотел, чтобы я был здесь, Драко?
Как на это ответить? Сердце юноши тяжело забилось. Он знал, как ему нужна темная магия, знал сладкую власть, которую она имела над ним и которая отделяла его ото всех остальных. Он не жалел, что родился темным магом, но даже теперь, после возвращения слизеринцев, чувствовал то же бесконечное одиночество, что и в школе, полной светлых магов. Оно сделало милую прежде тьму невыносимо тяжелой. Ему не хотелось жить в свете, но…
— Я не хотел оставаться один в темноте, — наконец прошептал он. — Я хотел, чтобы ты был со мной.
— Я с тобой, — отозвался Гарри и поцеловал его в лоб, потому что Драко упрямо не поднимал головы. — Не спеши избавляться от меня теперь, когда ты меня заполучил.
Драко не знал, откуда и почему появились слезы, но они вдруг потекли у него по лицу, закапали в воду. Когда Гарри ласково погладил его по щеке и провел пальцами по темным кругам у него под глазами, ему стало только хуже.
— Иди сюда, — прошептал гриффиндорец, крепче прижимая его к себе и опускаясь глубже в воду. Прильнув к теплому телу гриффиндорца, наполовину погрузившись в горячую воду, закутанный в мантию Драко положил голову на плечо Гарри и закрыл глаза. Голова болела от плача, а тело — от слишком долгого сидения. Медленные поглаживания по спине и хвосту навевали на него сон. Он застонал и потряс головой, стараясь стряхнуть дремоту.
— Тебе нужно поспать, — заметил Гарри и накинул капюшон мантии ему на голову, оставив лицо открытым. — Я присмотрю, чтобы вода не остыла.
Драко хотел было сказать, что вода зачарована оставаться горячей, но промолчал, понимая, что Гарри предлагает ему свою защиту и опеку. Какими бы наивными, глупыми и доверчивыми ни были гриффиндорцы, ему пришлось признать, что иногда было очень удобно иметь их под рукой. По крайней мере, этого гриффиндорца. Быстро коснувшись губами шеи Гарри, Драко зевнул и тут же уснул.
Его сон был наполнен образами подводных пещер и горных каверн, темной толщей воды, сквозь которую он плыл безо всяких усилий. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на спине, практически на Гарри, удобно примостившись головой у него на животе. Вода плескалась где-то на уровне груди, но он не боялся соскользнуть вниз, опустив руки по обе стороны от ног гриффиндорца.
Драко сел, придерживая мантию, словно одеяло, и моргнул несколько раз, прежде чем понял, что избавиться от ряби в глазах не получается. Появившаяся на них молочно-белая пленка размывала грани и превращала свет в туманную серость.
— Доброе утро, — произнес Гарри, коснувшись его волос. — Ты пропустил завтрак. Пэнси отказалась оставлять мне мой, сказала, что мне придется подождать тебя.
Вместо ответа Драко полностью соскользнул в воду на несколько секунд. Он мог находиться под водой так же долго, как настоящая виверна — единственное преимущество — но после объятий Гарри горячая толща вовсе не казалась такой уж привлекательной. Поднявшись, он стряхнул воду с волос, и замер, ощутив, как гриффиндорец потянулся. Он не видел, но почувствовал, как заплескалась вода вокруг него, и рука, коснувшаяся его щеки, казалась порождением темноты.
— Драко, что случилось с твоими глазами? — вдруг спросил Гарри, осторожно повернув его лицо к себе. — Они побелели!
— Я превращаюсь не просто так, — неуверенно объяснил Драко. — Я не хотел тебе говорить, потому что это… неприятно.
— О чем ты? — хмыкнул Гарри. — Я столько всего повидал. Не думаю, что ты можешь меня напугать.
Восприняв это как своего рода вызов, Драко с силой потер лицо и невесело улыбнулся, услышав удивленный вздох Гарри. Должно быть сначала это выглядело так, словно он сдирает собственное лицо, но вскоре стало понятно, что это всего лишь слезает кожа. Когда он опустил руку, у него в ладони остался оторвавшийся лоскуток с несколькими чешуйками.
— Ты сбрасываешь кожу? — прошептал Гарри, инстинктивно отшатнувшись от вытянутой руки Драко, но тут заметил у него на щеке обнажившийся участок. Он и раньше думал, что чешуя Драко красива, но новые чешуйки просто-напросто сияли. Гриффиндорец протянул руку, чтобы прикоснуться к ним, но Драко отпрянул и прижался к противоположной стене.
— Драко?
— Не трогай, — быстро сказал тот. — Новая кожа очень чувствительна.
— Это больно? — спросил Гарри, подбираясь ближе. — Но ты тер так сильно.
— Мне приходится так делать, — объяснил слизеринец, — чтобы избавиться от старой оболочки.
Увидев, что Гарри не собирается останавливаться и подбирается все ближе, он испуганно распахнул глаза. Все случилось так быстро, что он не успел ничего сделать. Только что гриффиндорец был на расстоянии вытянутой руки, а в следующее мгновение уже оказался прямо перед ним и взял его лицо в ладони. Драко замер и зажмурился, но вместо боли ощутил, как мозолистые пальцы осторожно пробежались по нежной чешуе и рваной кромке.
— Тебе нужно сбросить всю кожу? — прошептал гриффиндорец. — Сколько времени на это понадобится?
Гарри находился слишком близко. Драко не мог думать, ему казалось, он задыхается. Вытянув руки, он вслепую нашарил плечи гриффиндорца и отодвинул его от себя. Он бы ни за что не удержал его, если бы Гарри это пришлось не по нраву, но тот не стал больше приближаться.
— Что такое? Почему ты?..
— Пожалуйста, — перебил его Драко. — Просто помолчи минутку.
Наступила тишина. Малфой несколько раз глубоко вздохнул. Обычно во время его превращений рядом никого не было, и он не ожидал, что инстинкты напомнят о себе с такой силой. Виверны очень уязвимы во время линьки, их кожа слишком чувствительна, зрение туманно. Находиться в это время рядом с кем-то было настоящим испытанием для его мужества, хотя Драко заметил, что не столько отталкивает Гарри, сколько опирается на него.
— Обычно у виверн не бывает компании, когда они сбрасывают кожу, — негромко объяснил он. — Я едва тебя вижу. И ты слишком близко…
— Хочешь, чтобы я ушел? — спросил Гарри.
Драко покачал головой.
— Тогда… я сяду возле дальней стены?
Кивнув, слизеринец отпустил его и подождал, пока послышится плеск воды у стены, где устроился гриффиндорец. Только тогда он немного расслабился, задышал спокойнее и отругал себя за панику. Придерживаясь рукой за стену, он отполз в противоположный угол и опустился глубже в воду.
— Почему ты терпишь меня? — спросил он. — Почему пошел сюда за мной? И не говори, что тебя послал Дамблдор.
— Я пошел, потому что сам хотел, — отозвался Гарри. — Хотел помочь тебе.
— Почему? — требовательно спросил Драко. — Ты же не святой. Я никогда тебе не нравился. Даже ам…— он едва успел зажать себе рот, случайно оцарапав когтем новую кожу. Поттер ни в коем случае не должен узнать про амулет. — Даже то, что я готовлю для вас зелья, еще не повод.
— Ты прав, — ответил Гарри. — Сначала ты мне не нравился. Ты вечно задирал меня и моих друзей, и не менялся. Думаю, ты не называешь никого грязнокровкой только потому, что боишься, как бы я тебя не ударил.
Драко лишь склонил голову. Так оно и было.
Гарри продолжал говорить, и его голос зазвучал задумчиво.
— Я не знаю точно, когда начал относиться к тебе иначе. Мне не было тебя жаль, когда ты был совсем один. И каждый раз, когда ты вел себя со мной достойно, ты давал понять, что хочешь чего-то взамен. Но… потом ты вдруг перестал злобствовать, — он усмехнулся. — Ты даже стал вежливым. Ты показал мне замечательные вещи и никогда мне не лгал. Однажды я вдруг понял, что ты один из немногих людей, кто никогда мне не лжет.
Не сдержавшись, Драко сжал амулет в ладони, словно стараясь спрятать его. В темноте это выглядело так, будто он старается согреться.
— Думаю, это случилось в ту ночь, когда на нас напали, — сказал Гарри, словно размышляя вслух. — Все хотели тебя убить, и я… я вдруг увидел, как ты напуган. Мне захотелось защитить тебя, — он вздохнул и опустил взгляд. — А в итоге это ты защитил меня.
Драко ничего не сказал.
— Знаешь, когда я потом в вашей спальне ждал, пока ты проснешься, то не думал о драке или о том, что нам теперь делать. Я смотрел, как ты спишь, и мог думать только о том, как ты выглядел, когда разделывал дракона.
— Я выглядел просто жутко, — запротестовал Драко.
— Ты тогда с головы до ног перемазался в крови и так стеснялся этого, что даже не замечал, что пачкаешься еще больше, когда случайно касаешься лица или волос. А потом ты спас мне жизнь…
