Элизабет повернулась, чтобы ответить на какие-то вопросы сидящего по другую руку мужчины, и Росс увидел ее лицо лишь через пару секунд. И даже тогда он не встретился с ней взглядом, но всё равно понял по выражению ее лица (или, на самом деле, уже давным-давно об этом догадался) — дело даже не в том, что она считала или не считала его погибшим.
После того как дамы удалились, мужчины провели полчаса за портвейном, а потом вновь соединились с дамами за чаем и кофе.
Росс встретился с Кэролайн Пенвенен. Он шел по малой гостиной, когда услышал сердитые слова и узнал голос Анвина Тревонанса. Пройдя еще немного, Росс услышал, как резко хлопнула дверь, и быстрые шаги в сторону главной гостиной. Он попятился, чтобы пропустить вперед Кэролайн. Она улыбнулась и выглядела запыхавшейся, а глаза еще сверкали от пережитых чувств.
Росс уже собрался двинуться дальше, как она спросила:
— Могу я отвлечь вас на минутку?
— На сколько вам понадобится.
Девушка стояла рядом, с прищуром рассматривая гостей. Теперь Росс понял, какая она высокая и насколько грациозная.
— Я благодарна, что вы сохраняете верность друзьям, капитан Полдарк.
— Верность? Надеюсь. Но вы же не...
— Я про доктора Эниса. Должна признаться, когда я встретилась с ним впервые, он горячо вас защищал.
— Когда это было?
— До суда над вами, разумеется. Он так пылко выступил в вашу защиту.
Обычно люди избегали упоминать при Россе о суде. Выражение его лица не поощряло такие вольности. Но эта девушка, казалось, не испытывала никаких сомнений. Она произнесла эти слова либо от полного отсутствия проницательности и понимания, либо исходя из собственных понятий о честности, в которых не существовало табу. Раз уж она решила вести себя дружелюбно, то Росс сделал ей скидку.
— Должен ли я понимать, что вы дали ему повод выступить в мою защиту?
— О, разумеется. Потому что если вы хотите узнать подлинные чувства человека, всегда стоит его спровоцировать.
— Именно к этой тактике вы сейчас и прибегаете, мисс Пенвенен?
Она мило улыбнулась.
— Было бы слишком самонадеянно с моей стороны вообразить, что у меня получится.
— Вы останетесь на лето у дяди?
— Возможно. В октябре мне исполнится двадцать один, и тогда я стану сама себе хозяйкой. Такое досадно долгое ожидание.
— Может, к тому времени вы уже выйдете замуж.
— Не означает ли это просто замену одного владельца другим?
— Так я и думал, что вы смотрите на мужа именно в этом свете.
— Поскольку у меня никогда не было мужа, трудно судить. Но повидав многих вокруг себя, я бы не стала называть такое описание нелестным.
— Вашему дяде оно уж точно не льстит.
— Почему же, — засмеялась Кэролайн. — Он меня содержит. Разве это не значит, что он мой владелец? Там нет решеток на окнах, разве что невидимые решетки условностей и неодобрения. Но думаю, свобода мне понравится.
Пока они разговаривали, мимо с грозным лицом прошел Анвин, а Кэролайн продолжила беседовать с Россом даже в присутствии жениха. Добродушно осознавая, что его используют, Росс подумал, что его надеждам на их скорый брак, вероятно не суждено сбыться.
Подозрения укрепились, когда Анвин исчез и в тот вечер больше не показывался. До полуночи играли в карты, но размолвку между юной парой подчеркивала кислая мина Рэя Пенвенена, и это испортило остаток вечера.
Лишь когда партия подходила к концу, Джордж Уорлегган временно оказался наедине с Фрэнсисом и тут же воспользовался возможностью поговорить с ним.
— Добрый вечер. Могу сказать, что рад снова тебя видеть, столько времени прошло.
Фрэнсис уставился на него.
— Прости, но не могу сказать то же самое, Джордж.
— Если это правда, то мне жаль. Так не должно быть.
— В этом разница между нами. Я сделал свой выбор давным-давно. Предпочитаю жить с чистыми руками.
Лицо Джорджа помрачнело.
— Это просто бессмысленный плевок... Я не вижу никаких причин для твоего кузена...
— Что ж, в таком случае, если причина в этом, то и от меня не ожидай.
Если Джордж и имел серьезные надежды на возобновление отношений, то теперь они исчезли. Джордж отвернулся и столкнулся лицом к лицу с Россом.
На мгновение настала тишина. Кое-кто смотрел в их сторону в ожидании неминуемой стычки. Гости приблизились, чтобы уловить слова, из которых разгорится искра.
Росс посмотрел на Джорджа сверху вниз.
— Добрый вечер, Джордж.
Грозное лицо Джорджа слегка скривилось.
— Что ж, Росс, я предвкушал нашу встречу в этом доме.
— Нам стоит как-нибудь поужинать вместе.
— Жду с нетерпением. Надеюсь, твоя шахта процветает?
— Будет.
— Хотелось бы мне иметь твою уверенность.
— Неужели ты завидуешь даже этому? — спросил Росс.
Джордж вспыхнул и открыл рот, чтобы ответить, но Росс уже ушел. Но теперь эти слова растопили многолетнюю сдержанность. Теперь впервые Росс поступал так, как того желал Джордж. Сдержанность — это добродетель. Стоит лишь выдержать паузу и насладиться триумфом.
Когда Росс и Демельза ехали домой в сопровождении Фрэнсиса и Элизабет на первом участке пути, встала ущербная луна, залив пейзаж блеском, высветив росу на полях и паутину в живых изгородях. Все четверо почти не разговаривали. Элизабет сосредоточилась на сказанном и тревожилась об эффекте своих слов, потому что невозможно предугадать поведение Росса. Фрэнсис засыпал. А Росс погрузился в думы о прошлом и размышления о будущем и видел не пейзаж, а лишь Элизабет, причину всего произошедшего, едущую впереди.
Демельза со своим прирожденным, почти животным чутьем, поняла, что в жизнь Росса вошло нечто новое. Она чувствовала, что причиной тому может быть Элизабет, но не могла и вообразить, что это новое возникло из старой привязанности. «Буду вас ждать, мэм», — сказал капитан МакНил с восхищением во взгляде. Из всех мужчин, с которыми она знакома, Малкольм МакНил был единственным, кто мог состязаться с Россом. «На днях я устрою прием, дорогая», — сказал сэр Хью Бодруган, сжав ее ладонь пальцами.
Как раз перед тем, как они собирались расстаться, Фрэнсис спросил:
— Правда ли, что контрабандисты вернулись из успешного плавания?
— Да, — ответил Росс. — Так я слышал.
— Веркоу со своей шайкой будет не в духе.
— Не сомневаюсь.
— Ходят слухи... Забыл, где я об этом слышал, но люди перешептываются, что ты имеешь отношение к этому делу.
Настала тишина. Демельза чуть натянула поводья, и лошадь дернула головой с недовольным перезвоном.
— Где ты это слышал? — поинтересовался Росс.
— А какая разница? Это было довольно давно. Думаю, это связано с тем мартовским плаванием.
— Разве было когда-нибудь время, чтобы о нас не болтали всякие глупости, Фрэнсис?
Опять повисла тишина.
— Что ж, я рад, что это неправда.
— Рад? Не знал, что ты так беспокоишься о таможенниках.
— Вовсе нет, Росс. Но нынче я беспокоюсь о тебе. И мне не нравится, что поблизости болтается этот доносчик, лазутчик и болтун. Всем известно о его существовании, но никто его не знает. Если его личность раскроется, то его ждет печальный конец. Но пока он вдвойне опасен. Разумеется, на месте мистера Тренкрома, который серьезно вложился в это дело и с куттером внушительных размеров, я бы продолжил, положившись на милость Господа. Ничего не поделаешь. Но на месте обычного сельского сквайра, желающего подзаработать лишний пенни, или шахтера, или кузнеца, ищущего дополнительный приработок, в последнее время я бы держался подальше от этого дела.
Для Фрэнсиса это была длинная речь, и пока он ее произносил, они как раз подъехали к развилке. Четверо всадников остановились.
— Полагаю, в следующий раз, когда речь зайдет об этом предмете, ты промолчишь об этой истории, — сказал Росс.
— О, разумеется. Конечно. Что ж, доброй ночи вам обоим.
— Разумеется, в этом деле все участвуют по-разному. Не обязательно плавать на лодке или перевозить товары.
— Любое участие может быть опасным, если поблизости крутится доносчик.
— Если бы я был обычным сельским сквайром, желающим подзаработать лишний пенни, то мог бы с тобой согласиться. Но в некоторых обстоятельствах награда перевешивает риск.
— Думаю, лучше мне больше ничего не знать. Я лишь хотел по-дружески предупредить, а не допытываться о твоих секретах.
— Похоже, ты уже знаешь секрет. Будет неплохо, если узнаешь и подробности. Некоторое время назад ко мне приехал мистер Тренкром, у него возникли затруднения, поскольку из-за доносчика он не мог выгружать товар в обычных местах. Он спросил, нельзя ли использовать бухту Нампары. В то время Уорлегганы всеми силами стремились наложить лапы на мою шахту Уил-Лежер. Я согласился на предложение Тренкрома, и он пользуется моей бухтой, но лишь пару раз в году, и за каждую выгрузку платит двести фунтов.
