и Вести, сориентировавшись, повернули налево. После нахождения Кирхеналле, известного британским подразделениям как Кухонный переулок, они прошли по улице, повернули направо и на следующем углу обнаружили отель Condor. Дешевый и веселый, но чистый, и они привыкли иметь дело с британскими военнослужащими. А на следующее утро до железнодорожного вокзала было всего 200 метров. Они без проблем получили номера и вернулись в путь через 10 минут после регистрации. Четвертым членом группы был единственный детектив-констебль в команде, Оуэн Томас, чьи родители явно выиграли конкурс "Наименее изобретательные родители Уэльса", когда дело дошло до выбора имени для него. Он был новичком в отделе расследований полиции МО и проработал с ними недолго. Но ему вот-вот должен был исполниться 31 год, так что вряд ли он был новичком, только что окончившим учебное заведение. До перевода он восемь лет проработал констеблем в форме.
Когда все твои знания о чем-либо почерпнуты из истеричных историй мальчиков-подростков, вероятность того, что реальность соответствует фантазии, невелика. Гамбург был исключением из этого правила и был настолько отвратительным в хорошем смысле, что на этот раз реальность оказалась лучше историй. Британия - странное сочетание подавленной, но похотливой страны. Одним из способов проявления этого подавления является отношение к сексу. Что-то столь восхитительно безвкусное, но на каком-то уровне очень прозаичное, как Репербан в Гамбурге, никогда не могло существовать в Британии, настолько бесстыдное и вопиющее. Эндрю вспомнил прогулку по Сохо с Джуди прошлым летом, и это было грустно. Это было все равно что пить светлое пиво по сравнению с гамбургским Гиннессом. Все в Сохо было стилизацией, имитацией, и притом плохой.
В 21-м веке порнография распространена повсеместно. В 1980-х это было совсем не так. Эндрю был 19-летним парнем и видел порнографию всего один раз. Он видел несколько безвкусных журналов, демонстрирующих сиськи и задницы в различных армейских лагерях, но до той ночи единственное порно, которое он видел, было в квартире Мэгги и Тони, когда они показали ему журнал, в котором была опубликована Наоми. Итак, Эндрю был более чем немного ошеломлен событиями вечера. Хотя все началось спокойно. Вести и Splash пошли первыми и оказались в баре Klimperkiste, где обычно выпивали the Beatles. Это было милое, сдержанное, уединенное место, которое идеально подходило для начала вечера. Пиво было хорошим, как и еда, и было приятно видеть, что спустя 20 с лишним лет после появления the Beatles здесь все еще процветает. Было ясно, что связь с Beatles не пострадала. Ни Splash, ни Taff (всех валлийцев зовут Тафф или Тэфи) не слышали историю Эндрю, поэтому ему пришлось повторить основные моменты еще раз.
“Вы хотите сказать мне, что вам 19, у вас уже есть высшее образование и вы разработали эту программу, которой никто из этих чумазых дружинников не знает, как пользоваться?”
Эндрю кивнул.
“Но, но” Всплеск прекратился. “Ты кажешься таким нормальным”.
Эндрю не совсем был уверен, как на это ответить.
“Джок в порядке. Знает то, чего не знает, и слушает”.
Эндрю удивленно посмотрел на Вести.
“Это настоящий Джок. Ты мог бы стать полным придурком, пустой тратой кислорода. Ты разработал гребаную программу, и нам пришлось бы с тобой мириться. Но вы оставались на заднем плане, смотрели и слушали. Вопросы, которые вы задаете после, показывают, что вы уделяете внимание. Я работаю копом 15 лет. Таффу пришлось восемь лет прослужить в военной форме, прежде чем он смог добиться перевода. Ты появляешься и вписываешься, то есть ничем не выделяешься. Уверен, что ты не справляешься со своим весом, если бы был опытным парнем, но это все. У тебя нет опыта и подготовки, и ты помогаешь. Никто из нас понятия не имеет об этих компьютерных штуках, хотя в настоящее время это кажется большим отвлекающим маневром.”
"Вести" остановились, смутившись оттого, что озвучили такую похвалу.
“Как ты оказался с нами, здесь?” Спросил Splash.
“Я работал в службе поддержки в штаб-квартире, прикрывал центр документации в праздничные дни, таскал файлы по всему миру, что-то в этом роде. На четвертый день моего пребывания там и только на третий день работы Лестер прислал за всеми этими файлами. Меня, новенького, отправили в Колчестер. Я увидел распечатку AIMS на столе и улыбнулся. Какой-то парень из, ну, я не уверен, кто это был, но в любом случае он заметил мою улыбку и подумал, что я улыбаюсь тому, что на ней было написано, так что в итоге мне пришлось рассказать Лестеру историю, которую я рассказал тебе. ”
Было заказано еще пива, но затем пришел Тафф со следующим вопросом.
“Я понимаю, как ты оказался здесь, но как тебя вообще к нам назначили. Тебе нужен секрет, а не предыстория”.
Имеется в виду допуск. Эндрю вздохнул.
“У меня уже была подготовка по всем курсам CCF, Sapper и OTC, на которых я учился. Они заставили меня заполнить формы секретного допуска, я думаю, в качестве эксперимента. Я прошел, но они никогда не говорили мне. Черт возьми, в первый же день я заявился в Главное здание, где мне сказали, что я должен идти к Императрице. Когда я добрался туда, они ничего обо мне не знали. Потребовался целый день, чтобы пройти прием. ”
Этот пример британской военной эффективности заставил всех троих одобрительно кивнуть. И на этом разговор был прекращен. Эндрю был "ребенком’, ни больше, ни меньше, в компании трех старших коллег. Тафф взял инициативу на себя, и оставшуюся часть ужина Сплэш и Вести вспоминали о тех временах, когда они были здесь. Для Вести это был его третий визит, а для Сплэш - второй. Как будто Эндрю Тафф был там впервые. После того, как они хорошенько подкрепились и выпили три больших кружки пива, пришло время выйти и посмотреть, заслужена ли репутация Гамбурга.
После всех ожиданий и волнений от поездки туда пришло время посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. И в каком-то смысле Гамбург не разочаровал. Но есть причина, по которой Эндрю так и не вернулся. Причина, по которой он не был заядлым пьяницей, восходит к ночи в Хогманае в 1979 году. Он наблюдал, как группа трудолюбивых фермеров напилась до потери сознания. И сделал это с мрачной решимостью, как будто целью вечера было напиться. Эндрю в разное время наблюдал подобное поведение в университете и часто в окружении армейских солдат. В выпивке не было никакой радости. Для стольких они пили, потому что этого ожидали. Другой вещью, которую Эндрю заметил в ту ночь, была неустойчивая динамика
