Комедия в трех действиях
Действующие лица:
Канчано, горожанин.
Феличе, его жена.
Граф Риккардо.
Лунардо, купец.
Маргарита, его вторая жена,
Лучетта, дочь Лунардо от первого брака.
Симон, купец.
Марина, его жена.
Маурицио, зять Марины.
Филипетто, сын Маурицио.
Действие происходит в Венеции.
Комната в доме Лунардо.
Маргарита сидит и прядет; Лучетта также сидит и вяжет чулок.
Лучетта. Синьора маменька…
Маргарита. Что скажете, дочка?
Лучетта. Вот и кончился карнавал.
Маргарита. Да. А что за радости мы от него видели?
Лучетта. Что уж!.. Хоть бы клочок комедии в театре — и того не видели.
Маргарита. Это вас удивляет? А меня ничуть. Вот уж шестнадцать месяцев я замужем. А сводил ли меня хоть куда-нибудь ваш батюшка?
Лучетта. Правда! Знаете, я дождаться не могла, чтобы он опять женился; сижу одна дома и говорю себе: "У батюшки есть оправдание, сам он меня не хочет никуда вывозить, а послать ему со мной некого… Вот когда он снова женится, я с мачехой стану везде бывать". И что же? Вот и женился, а, как видно, ничего из этого не вышло ни для меня, ни для вас.
Маргарита. Он сущий бирюк, доченька. Сам развлечений не любит и не желает, чтобы мы веселились. А вот когда я была на выданье, в развлечениях у меня недостатка не было. Воспитана я была хорошо. Мать моя была женщина строгая, и если ей что не нравилось, так она умела и прикрикнуть, а в случае чего и стукнуть могла. Но в свое время и побаловать умела. Вообразить себе только: осенью раза два-три мы непременно бывали в театре, а в карнавал — раз пять-шесть. Если кто-нибудь из знакомых предлагал ложу,[1] она возила нас в оперу, а то в комедию, да и сама брала хорошую ложу и тратила немалые денежки. Она доставала ключ от ложи на все хорошие пьесы, которые можно смотреть девицам, сама с нами ходила, и мы веселились вдоволь. Вообразить себе только, сколько раз ездили в Ридотто,[2] иногда смотрели маски на площади святого Марка, бывали у гадалок, смотрели марионеток, а раз-другой попадали даже в балаганы…[3] А когда оставались дома, часто устраивали вечеринки. Собирались друзья, собирались родные; ну, и молодые люди бывали. И ничего не было предосудительного. Вообразить себе только!
Лучетта (в сторону). "Вообразить себе только, вообразить себе только", — она по крайней мере раз шесть это сказала.
Маргарита. Да и в самом деле! Я совсем не из тех, кто любит целый день вертеться. Но, господи, иной раз и я готова повеселиться.
Лучетта. А каково-то мне, бедной? Я не смею ведь никогда за дверь выглянуть. Он не позволяет мне даже на минутку на балкон выйти. Недавно я чуть не свалилась, — так спешила убежать; увидала меня эта сплетница-булочница и сказала ему. Я думала, что он меня поколотит.
Маргарита. А чего только он мне из-за вас не наговорил!
Лучетта. Боже мой, да что же я такое делаю?
Маргарита. Ах, доченька, вы-то хоть замуж выйдете, а мне так до конца дней мучиться с ним.
Лучетта. Скажите, синьора маменька, неужели я выйду замуж?
Маргарита. Думаю, что да.
Лучетта. Скажите, синьора маменька, а когда я выйду замуж?
Маргарита. Выйдете — вообразить себе только! — когда господь захочет.
Лучетта. А господь меня так замуж выдаст, что я и знать не буду?
Маргарита. Какие глупости! Конечно, вы будете знать.
Лучетта. А мне еще никто об этом ничего не говорил.
Маргарита. Не говорили, так скажут.
Лучетта. А неужели что-нибудь слышно?
Маргарита. И слышно, и не слышно. Муж не желает, чтобы я тебе что-нибудь говорила.
Лучетта. Маменька, дорогая, скажите!
Маргарита. Нет, доченька, невозможно.
Лучетта. Маменька, дорогая, хоть одно словечко!
Маргарита. Если я вам хоть слово скажу, он на меня будет смотреть хуже василиска.[4]
Лучетта. Да отец и не узнает, что вы мне что-то сказали.
Маргарита. Вообразить себе только! Как же это вы ему ничего не скажете?
Лучетта. Вообразить себе только — вот так ничего и не скажу.
Маргарита. Это еще что за "вообразить себе только"?
Лучетта (насмешливо). Да и сама не знаю, откуда у меня взялась эта привычка, — вдруг так вот и выскочит!
Маргарита (в сторону). Сдается мне, что эта негодница надо мной издевается.
Лучетта. Ну, скажите, скажите, синьора маменька!
Маргарита. Работайте, работайте живее. Вы все еще не кончили чулка?
Лучетта. Сейчас кончу.
Маргарита. Если сам вернется, а у вас чулок не готов, он скажет, что вы торчали на балконе, а не работали, и тогда, вообразить себе только… (В сторону.) Черт побери эту присказку!
Лучетта. Видите, как я тороплюсь… А вы расскажите мне хоть что-нибудь про жениха.
Маргарита. Про какого жениха?
Лучетта. Вы же сказали, что я замуж выйду.
Маргарита. Все может быть.
Лучетта. Дорогая маменька, вы что-то знаете!
Маргарита (слегка рассерженно). Ничего не знаю.
Лучетта. Все ничего да ничего!
Маргарита. Надоели вы мне.
Лучетта (теряя терпение). Ах, проклятая жизнь!
Маргарита. Это еще что за словечки!
Лучетта. И никто меня на всем свете не любит!
Маргарита. Я еще слишком тебя люблю, бездельница.
Лучетта (в сторону). Как настоящая мачеха.
Маргарита. Что вы сказали?
Лучетта. Ничего.
Маргарита. Слушайте, не злите меня, а не то я… (С гневом.) Довольно с меня и того, что я выношу в этом доме. Муж мне попался такой, что день-деньской меня изводит, не хватало еще, вообразить себе только, чтобы падчерица меня бесила.
Лучетта. Но, дорогая синьора маменька, как вы легко выходите из себя.
Маргарита (в сторону). Она, пожалуй, права. Не такова я была раньше, а теперь ведьмой стала. И ничего не поделаешь: с волками жить, по-волчьи выть.
Те же и Лунардо, который входит тихо и молча.
Маргарита (в сторону). Вот и он тут как тут. (Встает.)
Лучетта (в сторону). Всегда подкрадывается, как кот. (Встает.) Здравствуйте, синьор отец!
Маргарита. Здравствуйте. Что же это, уж и здороваться перестали?
Лунардо. Работайте, работайте. Поклоны да поклоны — лишь бы не работать!
Лучетта. Я все время работала. Кончила чулок.
Маргарита. Вообразить себе только, можно подумать, что мы поденную плату получаем.
Лунардо. А у вас, скажем по справедливости, всегда ответ готов.
Лучетта. Ну, дорогой синьор отец, хоть ради последнего дня карнавала не браните нас. Уж если мы никуда не выходим — бог с ним, будем хоть дома-то в мире.
Маргарита. О, он без крику и ругани ни одного дня прожить не может.
Лунардо. Слышите, какие глупости? Что я — татарин, зверь лютый? На что вы можете жаловаться? Я сам люблю, чтобы все было пристойно.
Лучетта. Ах, тогда возьмите нас прогуляться в масках!
Лунардо. В масках? В масках?
Маргарита (в сторону). Ну, теперь поехало.
Лунардо. И у вас хватает наглости меня об этом просить? Видели ли вы меня когда-нибудь в маске, чтобы я, скажем по справедливости, надевал личину на лицо? Что еще за маски такие? Зачем маски надевают? Не заставляйте меня говорить дальше! Порядочные девушки в масках не шляются.
Маргарита. А замужние женщины?
Лунардо. И замужние тоже, синьора, и замужние не ходят!
Маргарита. Почему же все другие, вообразить себе только, отлично ходят?
Лунардо (передразнивая). "Вообразить себе только, вообразить себе только"… До других мне дела нет; я думаю о своей семье.
Маргарита (та же игра). Потому что, "скажем по справедливости", вы настоящий бирюк.
Лунардо. Синьора Маргарита, образумьтесь.
Маргарита. Синьор Лунардо, не выводите меня из себя.
Лучетта. Вот ведь несчастье! Вечно они так. Бог с ними, с маскарадами. Я готова остаться дома, только не надо ссор.
Лунардо. Но вы слышали? Скажем по справ… вы слышали? Всегда она первая начинает.
