Жан-Поль Сартр - Дьявол и господь бог

ГЁЦ.

ГЕНРИХ.

НАСТИ.

БАНКИР.

КАТЕРИНА.

ХИЛЬДА.

АРХИЕПИСКОП.

СЛУГА.

ПОЛКОВНИК ЛИНЕГАРТ.

ГЕЙНЦ.

ШМИДТ.

ГЕРЛАХ.

ЖЕНЩИНА.

ПРОРОК.

БЕДНЯКИ.

БОГАТЫЕ ГОРОЖАНЕ.

ЕПИСКОП.

ЧЕЛОВЕК ИЗ НАРОДА.

ОФИЦЕРЫ.

САНИТАРЫ.

ГЕРМАН.

ФРАНЦ.

КАПИТАН ШЕН.

КАПИТАН УЛЬРИХ

КРЕСТЬЯНЕ.

КАРЛ.

ШУЛЬГЕЙМ.

НОССАК.

РИТШЕЛ.

ТЕТЦЕЛЬ.

СТАРИК.

ПОСЛУШНИКИ.

СВЯЩЕННИК.

ПРОКАЖЕННЫЙ.

СТАРУХА.

НАСТАВНИЦА.

КОЛДУНЬЯ.

СОЛДАТЫ.

НАЧАЛЬНИКИ.

Слева — словно повисший между землей и небом, один из залов архиепископского замка.

Справа — дом епископа и крепостные стены города.

Освещен лишь зал в архиепископском замке, остальная часть сцены затемнена.

Архиепископ (стоя у окна). Где же он? О господи! Пальцы моих подданных стерли мое изображение на золотых монетах, а твоя суровая, дань, о господи, стерла черты моего лица. Не архиепископ, а тень его! Если к вечеру придет весть о поражении, я, пожалуй, стану совсем бесплотным. А на что тебе, господи, тень служителя?

Входит слуга.

Полковник Линегарт?

Слуга. Нет, банкир Фукр. Он просит...

Архиепископ. Сейчас, сейчас. (Пауза.) Где же Линегарт, чего он медлит? Я жду вестей. (Пауза.) На кухне идут толки о сраженье?

Слуга. Только о том и толкуют, монсеньёр.

Архиепископ. И что говорят?

Слуга. Сражение началось отлично. Конрад зажат между рекой и горой...

Архиепископ. Знаю, знаю. Но в драке можно оказаться и побитым.

Слуга. Монсеньёр...

Архиепископ. Ступай!

Слуга уходит.

Как допустил ты это, господи? Враг вторгся в мои земли. Мой добрый город Вормс восстал против меня. Пока я сражался с Конрадом, город Вормс всадил мне нож в спину. Я и не знал, господи, что ты уготовил мне столь почетную судьбу. Неужто мне побираться слепцом вслед за поводырем-мальчишкой? Разумеется, я к твоим услугам, раз ты настаиваешь, чтобы воля твоя свершилась. Но молю тебя, господи, вспомни, что мне уже не двадцать и я вообще никогда не имел призвания к мученичеству.

Издалека раздаются возгласы: «Победа! Победа!» Голоса приближаются. Архиепископ прислушивается и кладет руку на сердце.

Слуга (входя). Победа! Победа! Мы победили, монсеньёр! Полковник Линегарт здесь!

Полковник (входя). Победа, монсеньёр! Полная победа! Все по уставу! Образцовая битва! Исторический день: противник потерял шесть тысяч человек, их перерезали, утопили; уцелевшие бегут.

Архиепископ. Благодарю тебя, господи! А Конрад?

Полковник. Он среди павших.

Архиепископ. Благодарю тебя, господи! (Пауза.) Если он мертв — прощаю его. (Линегарту.) Дай благословлю тебя. Ступай! Распространяй повсюду эту весть!

Полковник (выпрямившись). Едва успело подняться солнце, как мы заметили тучи пыли...

Архиепископ (прерывает его). Нет, нет! Никаких подробностей. Победу, изложенную со всеми подробностями, трудно отличить от поражения. Ведь это победа, не так ли?

Полковник. Изумительная победа — само изящество, а не победа.

Архиепископ. Ступай, я буду молиться.

Полковник уходит, архиепископ пускается в пляс.

Победа! Победил! (Кладет руку на сердце.) Ох! (Преклоняет колени на молитвенную подушечку.) Лучше помолимся!

Освещается часть сцены, справа — верхняя часть крепостной стены. Дозорные Гейнц и Шмидт прильнули к бойницам.

Гeйнц. Не может быть... Не может быть! Господь не мог этого допустить.

Шмидт. Погоди, сейчас они опять начнут. Взгляни-ка! Раз, два, три... три... и еще — два, три, четыре, пять...

Насти (появляется среди укреплений). Ну, что тут у вас?

Шмидт. У нас дурные вести, Насти...

Насти. Для тех, кто избран богом, нет дурных вестей.

Гeйнц. Вот уже час, как мы следим за сигнальными вспышками. Они повторяются. Погоди! Раз, два, три... пять. (Он показывает рукой на гору.) Архиепископ выиграл сражение.

Насти. Знаю.

Шмидт. Все погибло. Нас загнали в Вормс. Союзников нет, продовольствия нет. Ты говорил, что Гёц устанет, что он в конце концов снимет осаду, что Конрад разгромит архиепископа. И вот Конрад убит, войска архиепископа у наших стен соединяются с войсками Гёца. Наш удел — гибель!

Гeрлах (вбегает). Конрад разбит! Бургомистр и советники заседают в ратуше.

Шмидт. Черт возьми! Придумывают, как бы получше сдаться.

Насти. Есть у вас вера, братья?

Все. Да, Насти! Да!

Насти. Тогда не бойтесь ничего. Поражение Конрада — знак.

Шмидт. Знак?

Насти. Знак, поданный мне богом. Ты, Герлах, беги в ратушу разузнай, что решил совет.

Крепостные стены города исчезают во мраке ночи.

Архиепископ (вставая). Эй, кто там?

Входит слуга.

Пригласите банкира.

Входит банкир.

Садись, банкир. Ты весь забрызган грязью. Откуда ты?

Банкир. Я тридцать шесть часов провел в пути, чтобы помешать вам совершить безумный поступок.

Архиепископ. Безумный поступок?

Банкир. Вы хотите зарезать курицу, которая, что ни год, приносит вам золотое яичко.

Архиепископ. О чем ты говоришь?

Банкир. О вашем городе Вормсе. Мне сообщили, будто вы его осаждаете. Если его разграбят ваши войска, вы разоритесь сами и разорите меня. Неужто в ваши годы пристало играть в полководцы?

Архиепископ. Не я бросил Конраду вызов.

Банкир. Может, и не вы, но кто мне докажет, что не вы заставили его бросить вызов вам?

Архиепископ. Он мой вассал и обязан мне повиноваться. Но дьявол внушил ему призвать рыцарей к мятежу и стать во главе их.

Банкир. Чего он желал прежде, чем восстать? В чем Вы ему отказали?

Архиепископ. Он желал всего.

Банкир. Ладно, оставим Конрада. Конечно, раз его разбили, агрессор — он. Но ваш город Вормс...

Архиепископ. Вормс — мое сокровище! Вормс — любовь моя! Неблагодарный Вормс восстал против меня в тот самый день, когда Конрад пересек границу.

Банкир. Очень дурно с его стороны. Но из этого города поступает три четверти ваших доходов. Кто будет вам платить налоги, кто возместит мне то, что я роздал в долг, если вы, подобно Тиберию, на старости лет перебьете своих горожан?

Архиепископ. Они причинили урон священникам, заставили их укрыться в монастыри, оскорбили моего епископа и запретили ему покидать свой замок.

Банкир. Пустяки! Они не восстали бы, если бы вы их к тому не вынудили. Насилие хорошо для тех, кому нечего терять.

Архиепископ. Чего же ты хочешь?

Банкир. Чтоб вы их помиловали. Пусть заплатят изрядную дань — и позабудем об этом.

Архиепископ. Увы!

Банкир. О чем вы вздыхаете?

Архиепископ. Я люблю Вормс, банкир. Я великодушно простил бы город и без уплаты дани.

Банкир. За чем же дело стало?

Архиепископ. Не я начал осаду.

Банкир. А кто же?

Архиепископ. Гёц.

Банкир. Кто это Гёц? Брат Конрада?

Архиепископ. Да, лучший полководец Германии.

Банкир. Что ему нужно под стенами вашего города? Ведь он ваш враг?

Архиепископ. По правде говоря, я и сам не знаю. Поначалу — союзник Конрада и мой враг, затем — мой союзник и враг Конрада. А теперь... У него переменчивый нрав, мягче о нем не скажешь.

Банкир. Зачем же вам понадобился такой ненадежный союзник?

Архиепископ. Разве у меня был выбор? Он вместе с Конрадом вторгся в мои земли. К счастью, я узнал, что между ними возник раздор, и тайно обещал Гёцу земли его брата, если он возьмет мою сторону. Не оторви я его от Конрада, война давно была бы проиграна.

Банкир. Итак, он перешел на вашу сторону вместе со своими войсками. А потом?

Архиепископ. Я поручил ему охрану тыла. Должно быть, он соскучился. Как видно, он вообще не любит гарнизонной жизни. В один прекрасный день он привел свои войска под стены Вормса и начал осаду города, хоть я его и не просил.

Банкир. Прикажите ему...

Архиепископ печально улыбается, пожимает плечами.

Он вам не подчиняется?

Архиепископ. Разве полководец на поле боя когда-либо подчинялся главе государства?

Банкир. Словом, вы у него в руках.

Архиепископ. Да.