Ив Жамиак
Азалия
Лирическая комедия в двух актах
Посвящается Жану Борсону, пожелавшему, чтобы зал Габриэль – последняя драгоценность, подаренная театру Мариньи, – был торжественно открыт этой пьесой.
Действующие лица:
Леа
Давид
Матье, 20 лет
Бет, 20–22 лет
Тереза
Мастерская художника, двойная входная дверь из которой ведет прямо на улицу – нечто вроде тупика, отведенного под студию.
Лестница на галерею, затянутую гобеленовыми драпировками. Большая часть мастерской отведена под гостиную, уютно обставленную в современном стиле. Меньшая – собственно мастерская художника-дизайнера. На стене развешены рисунки: различные предметы, мебель, женские украшения, предметы домашнего обихода (кофейная мельница, стеклянная посуда). В центре этой рабочей части мастерской стоит чертежная доска. У левой кулисы на самом видном месте прямо на полу стоит цветочный горшок с азалией. Дверь на переднем плане ведет в подсобное помещение – кухню, ванную комнату. Когда занавес поднимается, сцена погружена в темноту. Слышно, как в замочной скважине входной двери поворачивают ключ. Дверь открывается. Загорается лампа-торшер. Это Леа с порога нажимает на выключатель. Она в пальто и перчатках. Пока она, снимая перчатки, проходит по сцене вперед, на пороге двери, возникает Давид, который стоит, не переступая его. Он тоже в пальто.
Леа. Ну что же… заходите!
Давид входит, прикрывая за собой дверь. Леа идет к широким окнам задернуть двойные шторы, он не спеша оглядывает обстановку.
Давид. Просто невероятно!
Леа оборачивается к нему с вопрошающим взглядом.
Вы верите в предзнаменования?
Леа. Я чувствую, что это вас устроило бы!
Давид (указывая на обстановку). Представьте себе – все это…
Леа (с иронией). Вы уже видели во сне»!
Давид. Прошлой ночью!
Леа (разыгрывает удивление). Ну да?
Давид. И в мельчайших подробностях!.. Ларь!.. Этот стол… Это ширма!.. Скажите! Я сидел в этом кресле. (Поскольку она пристально смотрит на него ироническим взглядом, одергивает сам себя.) Держу пари, что в не верите мне!
Леа. Вы выиграл! (Снимает пальто и идет положить его на один из стульев с мягкой подушечкой. На ней вечерний туалет.)
Давид. Лучше, я сразу вас предупрежу: моя жизнь – целая серия невероятных событий!
Леа озадаченно смотрит на него.
Отрицать мою исключительность – значит лишить себя большей части присущего мне обаяния. (Вплотную подходит к ней самоуверенным видом. Смотрит ей в глаза, желая казаться неотразимым.) Признайтесь, что это было бы жаль. (Медленно приближает лицо к лицу Леа.)
Леа. Пиво? Виски? Фруктовый сок?
Давид (завораживающим голосом). Вам уже говорили…
Леа (сухо). Да!
Давид. Да – что?
Леа. Все!.. В час ночи, таким же голосом говорили!.. (Отходит от него, быстро направляется к домашнему бару и открывает его.) Джин? «Александра»? Коньяк?
Давид (указывая на пальто). Вы позволите?
Леа (без особой предупредительности). Я не решалась вас просить!
Давид снимает пальто и кладет на стул.
Шотландское виски? «Плантер»? «Пиммз»?
Пропуская эти вопросы мимо ушей, Давид расхаживает по мастерской, неспешно оглядывая меблировку. Некоторые детали он «кадрирует» – вытянув руку, меряет большим пальцем высоту и ширину, измеряет широкими шагами пол по диагонали, считая вслух. Леа в оцепенении смотрит, как он проделывает все это. Наконец, желая привлечь его внимание, покашливает.
Давид. Ах! Извините! Профессиональная одержимость!.. В данный момент я работаю над проектом квартала художников в Бразилиа! «Леонте Мартро до Бразиль»!.. Две тысячи мастерских в стиле ретро! словом, нечто в этом роде!.. Так что невольно…
Леа. Значит, вы…
Давид (вдохновенно). Я… архитектор!
Леа. А-а?!
Давид. Эмили вам не…
Леа. Нет!
Давид. Вот как!.. А между тем мне показалось!.. В самом начале вечеринки я видел, как она что-то говорила, указывая в мою сторону… вот так! (Делает движение подбородком.)
Леа. Простая информация по вполне конкретному поводу…
Давид. Простите?
Леа. Она мне сказала: «Видишь того типа… Он танцует как бог!»
Давид (разочарованно). А-а! Вот оно что!
Леа. Ну да! Эмили знает, как танцуют боги!
Давид. Вы тоже – отныне! (Медленно подходит к ней.)
Леа (обороняясь). «Манхэттен»? Бренди?
Давид. Меня зовут Давид.
Леа. Водка?
Давид. Давид Руссроль! Возможно, это имя говорит вам…
Леа. Нет, я…
Давид. А могло бы!.. Оно значится в словаре. «Руссроль, или камышовка, разновидность воробья, строит висячие гнезда по берегам прудов».
Леа (смотрит на него, явно подтрунивая). Забавные птицы!
Давид. Своих корней не выбирают. Разумеется, я унаследовал стиль семьи!.. Приверженец свай и водной глади, я подвешиваю жилище как можно выше!.. Над схваткой, заботами, агрессивностью, скандалом… (подойдя к Леа вплотную, пристально глядит ей в глаза и вполголоса добавляет) над всякой нечистью!
Она выдерживает его взгляд, удивленная серьезным тоном его последних слов. Пауза. Их обоих охватывает смущение.
(Проникновенно, приближая лицо к ее лицу.) Леа!
Леа. «Швепс»?
Давид. А я – я угадал ваше имя сразу! Вы вошли… я увидел вас… и бац! Очевидность молнией пронзила меня: «Ее зовут Леа»!
Насмешливый взгляд Леа.
Поразительно, ничего не скажешь!
Леа. Перечная мята? «Мартини»? «Американо»? Красное вино?
Давид (внезапно утомленный). Ох-ох-ох!..
Леа. Что случилось?…
Давид. Алкоголь убивает, мадам!..
Леа. Вы пожелали выпить последний бокал у меня дома – так это или нет?
Давид. Выпить бокал…
Леа. Так как же?
Пауза. Они пристально смотрят друг на друга.
Давид (уступив). Виски!
Она направляется к бару, наливает виски и указывает на бутылки с минеральной водой.
Леа. Хотите содовой?
Давид. Сухое! Гусар пьет сухое!
Леа (подходит, протягивает ему стакан. Тоном, каким провозглашают тост.) За вашего коня!
Давид. Нынче гусары передвигаются на танках, мадам!..Что делают их атаки неотразимыми!
Леа. Вам следовало явиться со своим! (Пока он начинает потягивать виски, она идет к креслу, падает в него и сбрасывает туфли. С облегчением шевелит пальцами.)
Она быстро ставит стакан на журнальный столик, бросается к ногам Леа, берет их в руки и собирается массировать.
Давид. Чтобы танцевать с богами, надо обладать пальцами богини. Можно?
Леа. Что?
Давид. Небольшой таиландский массаж…
Леа. Нет, благодарю, я…
Давид. …специально предназначенный…
Леа. Уверяю вас…
Давид. …для пальцев ног!
Леа. Нет!.. Послушайте…
Давид. Сейчас убедитесь…
Леа. Но ведь вам я говорю…
Давид. Чудо на кончиках пальцев!
Тщетно попытавшись высвободить ногу из рук Давида, она смиряется. Он начинает медленно массировать ее пальцы.
Я пробыл в Таиланде три месяца!.. По официальному приглашению правительства Бангкока! Повод – городской комплекс, подвешенный над рисовыми полями в долине Менан! Я туда постоянно наведываюсь.
Руки Давида скользнули на ступни, потом на лодыжки, атаковали икры и добрались до колен Леа, которая бесстрастно следила, как они карабкались все выше и выше.
Леа. Позвольте задать вопрос!
Давид. Да?
Леа. Где находятся пальцы ног у таиландок?
Давид (с невинным видом смотрит на свои руки, потом, притворившись, что начал отдавать себе отчет). И вы могли подумать?! Бог ты мой! Принцип массажа заключается там в… (Под ироническим взглядом Леа напускает на себя высокомерный вид. Встает, снова берет свой стакан и протягивает руку к Леа, как бы желая произнести тост.) За ваши фантасмагории.
Леа сначала удивлена, потом разражается смехом.
(Продолжает, словно декламирует стихи.) Ваш смех – роса, которую Афродита пила из ладони Эроса!
Леа смотрит на Давида круглыми от удивления глазами.
(Идет к стулу, садится.) У вас, должно быть, бывают поразительные фантасмагории!
Леа вздрагивает.
Нет, нет! Я это просто сказал… Это не вопрос! Предположение, не более!
Леа расслабляется, запрокидывая голову на спинку кресла, полуприкрыв глаза.
Вот! Такая, какая вы сейчас… открытая первой мечте!..
Она сидит неподвижно. Он восхищается ею.
В сущности, что такое любовь, если не встреча двух фантасмагорий?!
Медленно, изящным движением она поднимает левую руку… и смотрит на часы.
