Леа. Скажите по совести, Давид… неужто вы еще верите в необходимость такого предисловия?
Давид. «Еще»? Что вы имеете в виду?
Леа. В два часа ночи… и в наши-то лета!
Давид (на лице его отражается крайнее изумление). Сказала тоже!
Леа. А что такого я сказала?
Давид (восклицая.) Да мне всего лишь двадцать, старушка!
Леа (таким же тоном). Так вот, старикан, что-то не похоже!
Давид (с минуту стоит как огорошенный). Короче, в наши лета и в 2 часа ночи вам кажется неправдоподобным, что я влюблен в вас?
Пауза. Он пристально смотрит на Леа. Она опускает глаза.
Ладно! Замнем для ясности! Что же сказать вам в два часа ночи и в наши лета? Не подсказывайте, я знаю! «Мадам, я жду, когда пробьет два пятнадцать, чтобы вас трахнуть!»
Леа. Ну что ж… пожалуй.
Давид. Ну что ж, вот и мимо!
Леа (удивленная и, быть может, разочарованная). А-а!..
Давид. А между тем я… я… (Внезапно он берет ее за руки, притягивает к себе и целует в губы так, что она не может дышать.) Если вы не понимаете, что я хочу сказать!
Леа. Слушаю вас!
Давид. Мы возобновим этот разговор, когда вы поверите, что я вас люблю!
Леа (расхохотавшись). Боже правый! Да кого я привела!
Давид. Нет! Это я вас привел!
Леа (поправляясь). Боже правый! Кто меня привел?
Давид. Подумайте хорошенько! Ответ на этот вопрос стоит труда!.. 482-12-36! В рабочее время! (Снова вешает пальто на руку и направляется к двери.)
Она смотрит, как он уходит, не скрывая своего удивления.
(Подойдя к двери, останавливается, возвращается назад, поднимает голову и устремляет взгляд на галерею.) А что у вас там?
Леа. Спальня.
Давид (мечтательно). Гм! Гм!
Леа. Возражения?
Давид. Напротив! Для моих бразильских мастерских я ищу именно такой вариант спальни, которая была бы… Короче, это моя проблема! (Делает шаг к двери.)
Леа. Давид!
Давид. Да?…
Леа. вы такой смешной!
Давид. Ну что же… смейтесь!.. (Нараспев.) Смейтесь, Дульцинея, смейтесь! Утолите своим серебристым смехом жажду рыцаря Дон Кихота на пороге его блужданий! Отныне, клянусь, что каждый источник, из которого он станет утолять жажду, будет обладать прозрачностью вашего смеха и свежестью ваших уст…
По мере того как Давид произносит эти слова под все более изумленным взглядом Леа, он приближается к двери, открывает ее и выходит, прикрывая за собой. Леа остается одна, в растерянности и с минуту не открывает глаз от двери. Потом подходит к ней, чтобы запереть на задвижку, но колеблется и в конце концов оставляет незапертой. Быстро подходит к столику, который служит подставкой для телефона, и записывает в адресной книжке.
Леа (под собственную диктовку). 482-12-36. (Уходит в дверь на переднем плане.)
Едва успела Леа уйти, как Давид снова робко входит с улицы. Он ищет Леа глазами и, не обнаружив, проходит к середине сцены.
Давид (робко.) Леа!.. Ау!.. Леа! (Поднимает глаза на галерею, подходит к лестнице, колеблется, ставит ногу на первую ступеньку. Зовет запрокинув голову). Леа! (Медленно поднимается на три-четыре ступеньки.)
На пороге двери на переднем плане появляется Леа. Она переоделась в домашний халат.
Леа. Привет, Дейв!
Давид вздрагивает от неожиданности и поворачивается к Леа.
Как дела, Дейв?
Давид. Я… я вернулся, потому что…
Леа. Вы не откажетесь что-нибудь выпить?
Давид…потому что потому!
Леа. Виски! «Мартини»! «Плантер»!
Давид. Я задавался вопросом, как там… я хочу сказать: наверху… (Указывает на спальню.)
Леа. В этом дизайне, дорогой мой,… ничего интересного нет!
Давид. Позвольте мне взглянуть?
Леа. Позволяю!
Давид. Я смущен.
Леа. Перестаньте!.. Гусар с вашим опытом!
Он смотрит на Леа. она выдерживает его взгляд.
Давид. Не вздумайте вообразить себе бог знает чего!..
Леа. Да поднимайтесь же!
Давид. Один взгляд – и все!
Леа. Не спешите!.. Вы ничем не рискуете – я остаюсь внизу!
Преодолев последнее колебание, он взбирается по лестнице. Леа провожает его глазами. Давид исчезает за драпировкой. Она медленно идет к входной двери и решительно закрывает ее на задвижку. Потом возвращается на середину сцены, садится на мягкий стул и ждет. Внезапно сверху доносится шум двигаемой мебели и падающих предметов.
Голос Давида. Черт побери! В какую ловушку я попал?
Леа. Что?
Голос Давида. Где зажигается свет в вашей западне?
По-видимому Леа это ожидала. Она не спеша встает, поднимает сброшенные туфли и, держа их в руке, направляется к лестнице. Медленно взбирается по ступенькам. Слышно, как Давид натыкается в спальне на мебель и ворчит. Леа поднялась по лестнице и, прежде чем исчезнуть за драпировками, нажимает на выключатель, прикрепленный к перегородке. Лампы внизу гаснут, и сцена погружается в темноту.
Некоторое время спустя входная дверь открывается. На улице уже светло. На пороге вырисовывается фигура Матье, который громко кричит: «Кукареку». Он стоит не шевелясь, пока не убеждается в том, что в мастерской никого нет, после чего входит, прикрывает за собой дверь, идет к окнам и раздвигает шторы. Сцену заливает утренний свет. Матье идет к столу и высыпает на него из бумажного кулька рогалики. Он поднимает глаза на галерею и, подражая рожку, трубит военную побудку. В спальне никакого движения. Тогда он идет к ларю, достает из него кофейник и банку с молотым кофе. Наливает в кофейник воду из-под крана и включает его в сеть. Снова поднимает глаза на галерею. Запустив пальцы в рот, издает резкий свист. Никакого признака жизни. Он подходит к лестнице и начинает взбираться по ступенькам. Внизу, на пороге двери на переднем плане, появляется Давид – он без пиджака и как раз завязывает галстук. Он смотрит на Матье оторопев.
Давид. Вы куда?
Матье оборачивается с верхней ступеньки к Давиду. Он поражен. Мужчины впиваются друг в друга глазами, потом лицо Матье расплывается в улыбке.
Матье (с восхищением и изумление). Ах-ах-ах!.. Ух-ух-ух!..
Ай-ай-ай!.. Ох-ох-ох!
Давид. А если перевести все это на человеческий язык?
Матье, все еще стоя на лестнице, смеривает Давида взглядом, потом громко хохочет.
Матье. Во дает эта Леа!.. (Сбегает вниз, подходит к Давиду и протягивает ему руку.) Привет!
Давид. С кем имею честь?
Матье. Ха!
Давид. А точнее?
Матье. Я проза в ее жизни!
Давид явно не понимает.
Утренняя роса, которой она питается… скажем так. Ежедневно, от восьми до девяти!.. А поэтому я покупаю ей рогалики с доставкой на дом!
Матье ведет разговор с Давидом, одновременно достает из шкафчика посуду, необходимую для завтрака, и накрывает на стол. Давид пытается завязать галстук, но нервничает и ему приходится несколько раз переделывать узел.
Давид. Короче говоря, вы… гм…
Матье. Матье!.. Я живу по соседству!
Давид. А-а! Вот оно что! (Пауза.) Короче говоря, вы приходитесь Леа… гм…
Матье. Во-во!
Давид. А точнее?
Матье. Точнее – Матье.
Пауза. Давид в растерянности. Матье хлопочет, готовя завтрак.
Давид. Короче говоря… третий лишний.
Матье (берет со стола рогалик и протягивает Давиду). Еще горячий!
Давид (ломаясь). Терпеть не могу дележа!
Матье. Не берите в голову… С завтрашнего дня будете платить за свои рогалики сами!
Матье настойчиво угощает Давида.
Давид. Подожду до завтра!
Матье. Склоняю голову!.. Вот это характер! (Начинает уплетать рогалик.)
Пауза. У Давида снова не получился узел на галстуке.
Давид. Сколько вам лет?
Матье. А что? Я выгляжу зеленым?
Давид. Нисколечко!.. По мне, совершенно нормально, если такая женщина, как Леа… одинокая… следовательно, свободная… и в ожидании лучшего…
Матье. Лучшего по сравнению с…
Давид. Ну, по сравнению…
Пауза. Матье пристально смотрит на Давида, который смущенно выдерживает его взгляд. Вместо револьвера Матье нацелил в Давида указательный палец.
Матье. Паф!
Давид (удивленно.) Как прикажите это понять?
Матье. Если третий лишний, я решительно предпочитаю, что бы им были вы!
Давид. Выбор уже сделан!
Матье. Как это понять?
Давид. Мое присутствие здесь в 8 утра говорит само за себя!
Матье заливается смехом.
(Обиженный этим смехом.) Не вижу, что здесь такого…
Матье. Ладно! Не травите себе душу, папаша! (Продолжает готовить завтрак.)
Давид (в замешательстве. Чувствуется, что его мучит вопрос). И часто такое бывает?
Матье смотрит на Давида с деланным недоумением.
