Толпа. Браво! Ура! Блестяще! Великолепно! Ишь, Полоний-то наш, Полончик, Напончик, симпомпончик! В глотке у него столько слов напихано, что, глядите, даже раздулась, как у солдата ранец!
Полоний хочет продолжать, но голос его заглушен криками толпы и грохотом подъезжающих грузовиков.
Полишинель. Да что за шум? Ничего не слышно! Что это везут?
Тучные. Как — что? Пушки! Эй, Полоний, слазь! Довольно распевать! Теперь уж пора плясать!
Действительно, еще пока он говорил, на край оврага, с той и другой стороны, подкатили орудия, разукрашенные лентами и цветами и замаскированные зелеными ветками.
Торговцы. Винтовки, дротики, арбалеты, стальные сливы, изюм, конфеты, гранаты и апельсины, жевательная резина, шоколад, мармелад, иприт, динамит, оршад...
Голос (с той стороны оврага). Давай сюда!
Торговцы. Извольте, сударь, извольте! (Перебрасывают через овраг двойную веревку и с помощью блоков переправляют на ту сторону тюки и бочонки в обмен на звонкую монету.)
Полишинель. А говорили, что сообщенье закрыто!
Торговцы. Для людей, сударь, для людей. А золоту везде дорога. Золоту не нужны мосты. Недаром у Меркурия на ногах крылышки!
Тучные (рабочим, показывая на стоящих по ту сторону оврага). Смотрите, какой ужас! Они вооружены до зубов. Пушки, катапульты направлены прямо на нас, готовые выплюнуть хоть сейчас порох и промасленные канаты! Алебарды, мушкеты над головой подняты, копий, пик целый лес... О боже! Прямо подирает мороз по коже... Готовьтесь! Ведь это они с нами воевать собираются!
Рабочие. Да нет же, старый дурак! Это они так, забавляются... И у нас есть такие игрушки.
Тучные. Но у них больше... Винтовки, пушки... Считайте сами! У них семьдесят одно ружье! А у нас всего семьдесят!
Рабочие. Зато у нас двадцать семь балист, а у них двадцать шесть.
Тучные. Молчать! Задержать! Арестовать! Он выдает тайны обороны!
Рабочие. Да против кого нам обороняться? Они такие же рабочие, как и мы... Чего ж их бояться?
Тучные. О нечестивец! Ужели настолько забыл ты стыд, что ненависть к врагам в сердце твоем не кипит?
Рабочие. Да нет, понимаешь ли, не кипит, уж с тем и возьми! Вот и к тебе, например, нет у меня ненависти, как нет и любви!
Тучные. О люди без родины! Иль вы неграмотны? Иль не читали, что сказано: «Наши враги — это те мастера по части разбоя и грабительства, которые не у нас, а в чужой стране имеют жительство!»
Рабочие. Ну, а те, что у нас?
Тучные. Это другое дело. Им дано разрешенье. И у меня на охоту выправлено удостоверенье.
Рабочие. А какая мне разница — свой меня будет стричь или чужой?
Тучные. Очень большая.
Рабочие. Ну да, для тебя.
Тучные. А вам, видно, очень хочется, чтоб вас стригли и тут и там? Подумай, разве не лучше, чтоб тебя обставили по-родственному, в семейном кругу, и для приличия тебе оставили хоть штаны на твоем заду? Или ты будешь очень рад, если и штаны твои украсят иностранный зад? Тебе, конечно, полагается быть ощипанным, это правильно, таков закон, но и закон не требует, чтобы гусь каждый был ощипан дважды. Мы в данном случае защищаем твои права. Ведь ты и так еле жив и кормишься едва-едва!.. А еще зовешь к себе таких же голодных! Да они же всё заберут! Они всё сожрут! На этой дороге, посмотри, и так тесно. А если еще те притопают, куда ты сам денешься, интересно!
Тощие. А что ж, и правильно! И очень даже верно! И живется-то нам довольно скверно! И напихано вас тут, как сельдей в бочке, — впритир, впритык! Так куда ж еще втиснутся эти киты?
Рабочие. Вот чепуха! Земля велика. И дорог, слава богу, на свете много. А не хватит, так мы еще построим.
Тучные. Нет, нет, дорога есть только одна — вот именно эта, наша. Только она ведет прямо к цели. И кто добежит раньше всех, того и будет верх. Все ему одному достанется, все он заберет, а другим останется почесывать себе живот. Мы вас предупреждали, да, видно, все без толка, а вот тогда попробуйте вырвать кость у волка!
Тощие. И правда, что они хуже волков! Обжоры! Жадины! Ненасытные! В самом деле, как этаких к себе пускать! Они наши поля, как саранча, опустошат! Они нас живьем проглотят! Эй, что это? Смотрите! Сюда идут! Караул! Спасите! Они сейчас нападут! О кровожадные звери! К оружию! Загородите мост! Запирайте двери! Тащите пушки!
Урлюберлоши (на той стороне оврага). Чего это они? Что у них там за происшествие? Ай, батюшки!.. Пушки!.. Да это война! Нашествие!
Тучные. А? Что мы вам говорили? Пока вы тут нюнили и ловили блох, они все подготовили, чтоб вас захватить врасплох!
Тощие галлипулеты. Тупые скоты!
Тощие урлюберлоши. Сукины коты!
Тощие галлипулеты. Жирные бахвалы!
Тощие урлюберлоши. Пьяные нахалы!
Несколько рабочих. Вы все дураки, каких мало. Давайте объяснимся!
Тучные. Никаких объяснений! Они на десять дней раньше нас провели мобилизацию!
Рабочие (с той стороны оврага). Товарищи! Разоружимся!
Тощие галлипулеты. Бросай оружие, кровопийца!
Тощие урлюберлоши. Сам сперва брось, убийца!
Тощие галлипулеты. Сначала ты!
Тощие урлюберлоши. Нет, ты!
Все вместе. Нашли себе дурачков!
Полишинель (хохочет). О, идиоты!
Тучные. С их стороны это просто хитрости, чтобы потом напасть на вас, безоружных!
Тощие галлипулеты. Э, нет, брат, не надуешь! Шито белыми нитками! За версту видать! Слава богу, мы не слепые!
Тощие урлюберлоши. Не подходи!
Тощие галлипулеты. Назад!
Тощие урлюберлоши. Нос тебе откушу!
Тощие галлипулеты. Брюхо распотрошу!
Господь бог (еще раньше, чем он появляется, в толпе слышен его голос). Позвольте! Позвольте! Как же без меня? Где пушки, там и я! Простите, дети мои, простите! Это я, Господь бог! Пропустите! (Прокладывает себе дорогу в толпе, которая раздается перед ним.)
Толпа галлипулетов. Это Господь бог! Бог сошел к нам! Господь у нас! Господь за нас!
Толпа расступилась, и видно, как в середине шествует Господь бог в галлипулетском мундире, в нашивках и эполетах поверх белого халата, что придает ему сходство с сапером. За ним несут носилки, на которых утвержден трон; на троне сидит Истина. Носилки окружены свитой из дервишей и Самых Тучных. На Истине тяжелая, стоящая колом золоченая риза, закрывающая ей плечи и руки. Голова Истины клонится долу под тяжестью массивной тиары; рот, нос и подбородок окутаны блестящим металлическим вуалем, как у арабских женщин, — видны только глаза. Самые Тучные с благоговейной почтительностью поддерживают подол ее длинной византийской мантии и прикрепленные к нему золотые и серебряные шнуры. Отряд телохранителей, состоящий из носильщиков, журналистов и дипломатов, тесно окружает носилки, никого не допуская близко и разгоняя зевак.
Господь бог. К вашим услугам, друзья, прибыл в ваше распоряжение, — я сам, и мои домочадцы, и слуги, и моя верная подруга, Истина (раскланивается на все стороны), ваша царица и ваша покорная раба. Я ваш бог, стало быть, должен вам повиноваться. И ей же богу, у вас все так мило — и сами вы симпатичные, и кормежка вполне приличная, ну, значит, и дело ваше правое, а остальное все от лукавого. Вы, правда, любите подтрунить надо мной, но я не враг остроумной шутки. Так что смейтесь себе и шутите, только по счетам платите, а это вы сделаете поздно или рано, ибо нрав у вас смирный, как у баранов. Одним словом, у нас нет причин для ссоры, мы с вами дружны, как воры, и если представляется случай чужое взять, так надо рукава засучивать, да и хватать. Но необходимо идеализировать свои поступки — таков обычай — от этого еще слаще становится добыча... Итак, вниманье! Я начинаю. Ваша собственность, друзья мои, священна (чужая тоже, когда она станет вашей), ибо с вами Истина (вот она — как видите, носит вуаль, дабы не испортить свой цвет лица), а раз Истина на вашей стороне, то, значит, и Право, Сила и Власть, Свобода и Деньги, и все Добродетели (эти осмотрительные девицы не стали бы с голышом водиться), Капитал, Идеал, Дух, витающий в небе, и руки, загребающие все себе на потребу, — одним словом, вам и никому более на всю Культуру дана монополия. Все в вас свято от головы до пяток, и сами вы святы, а кто на вас нападет, те вовек прокляты, уничтожайте их смело, этим вы совершите богоугодное дело. В данном же случае не подлежит сомненью, что вы стали жертвой коварного нападенья, у Истины есть доказательства в закрытом пакете, но мы обещали их пока что держать в секрете. Да и не к чему их обсуждать — только ронять свое достоинство! Козыри-то в этой игре вы уже заранее к рукам прибрали, стало быть, ясно, что не вы, а на вас напали. Так нападайте же сами, чего дожидаться, раз это для того, чтобы защищаться! — больше того, защищать Справедливость, Добродетель и самого бога, которого вы, ей-богу, представляете на земле куда лучше, чем мы сами! Так убивайте, вам говорят, убивайте! Это же война! Правда, где-то в моих книгах написано: «Не убий!» и «Люби ближнего», — но ведь если враг, то, значит, уже не ближний. А защищаться не значит убивать. Ну, в общем, мы с вами столкуемся. Мои помощники все объяснят, чтобы вам зря не терзаться. А теперь — ура! ура! — идем драться!
