Позади герцогской четы появляется придворный духовник — человек могучего сложения, но с испитым лицом. Грубая челюсть. Высокий лоб. Он то закрывает свои огромные глаза, словно невмочь ему глядеть на грешников, то, шевеля губами, устремляет взгляд в пространство — не то молится, не то проклинает.
Появляются, кланяясь, придворные.
Тишина.
Все стоят неподвижно и степенно, как в церкви.
Не спеша появляется карлик, одетый в атлас и бархат, в коротком плаще, при шпаге. Как и герцогская чета, как и все придворные, держится он скучающе и сдержанно.
Карлик(негромко, первому придворному). Дай золотой, а то осрамлю.
1-й придворный(краем губ). Спешишь нажиться, пока новый шут не сбросил тебя?
Карлик. Не боюсь я нового шута, ибо новых шуток нет на свете. Есть шутки о желудке, есть намеки на пороки. Есть дерзости насчет женской мерзости. И все.
Негромкий перезвон колоколов.
Мажордом(провозглашает). Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский и его оруженосец Санчо Панса.
Альтисидора вводит Дон-Кихота. Приседает. И отходит в сторону, смешивается с толпой придворных. Оттуда жадно вглядывается она в лица герцога и герцогини. Да и не она одна. Все напряженно глядят на герцогскую чету, стараются угадать, как приняты гости.
И только карлик, вытащив лорнет, внимательно, с интересом мастера, разглядывает Дон-Кихота.
Герцог. Прелестен. Смешное в нем никак не подчеркнуто.
Герцогиня. А взгляд, взгляд невинный, как у девочки!
Входит Санчо, встревоженно оглядываясь.
Герцог(любуясь им). Очень естественный!
Герцогиня. Как живой.
Герцог. Горжусь честью, которую вы оказали мне, славный рыцарь. Мы в загородном замке. Этикет здесь отменен. Господа придворные, занимайте гостей.
1-я дама(Санчо). Вы чем-то встревожены, сеньор оруженосец?
Санчо. Встревожен, сударыня.
1-я дама. Не могу ли я помочь вам?
Санчо. Конечно, сударыня. Отведите в конюшню моего осла.
Легкое движение. Подобие, тень заглушенного смеха.
Дон-Кихот(грозно). Санчо!
Санчо. Сеньор! Я оставил своего Серого посреди двора. Кругом так и шныряют придворные. А у меня уже крали его однажды…
Герцогиня. Не беспокойтесь, добрый Санчо. Я позабочусь о вашем ослике.
Санчо. Спасибо, ваша светлость. Только вы сразу берите его за узду. Не подходите со стороны хвоста. Он лягается!
Еще более заметное подобие смеха.
Дон-Кихот(поднимается). Я заколю тебя!
Герцог. О нет, нет, не лишайте нас такого простодушного гостя. Мы не избалованы этим. Сядьте, рыцарь. Вы совершили столько славных дел, что можно и отдохнуть.
Дон-Кихот. Увы, ваша светлость, нельзя. Я старался, не жалея сил, но дороги Испании по-прежнему полны нищими и бродягами, а селения пустынны.
Легкое движение, придворные внимательно взглядывают на герцога, но он по-прежнему милостиво улыбается.
Герцогиня. Дорогой рыцарь, забудьте о дорогах и селениях, — вы приехали в замок и окружены друзьями. Поведайте нам лучше: почему вы отказали прекрасной Альтисидоре во взаимности?
Дон-Кихот. Мое сердце навеки отдано Дульсинее Тобосской.
Герцогиня. Мы посылали в Тобосо, а Дульсинеи там не нашли. Существует ли она?
Дон-Кихот. Одному богу известно, существует ли моя Дульсинея. В таких вещах не следует доискиваться дна. Я вижу ее такой, как положено быть женщине. И верно служу ей.
Герцог. Она женщина знатная?
Дон-Кихот. Дульсинея — дочь своих дел.
Герцог. Благодарю вас! Вы доставили нам настоящее наслаждение. Мы верили каждому вашему слову, что редко случается с людьми нашего звания.
Духовник герцога, вдруг словно очнувшись, спустившись с неба, ужаснувшись греховности происходящего на земле, бросается вперед, становится перед самым столом, покрытым темной скатертью.
Духовник. Ваша светлость, мой сеньор! Этот Дон-Кихот совсем не такой полоумный, каким представляется. Вы поощряете дерзкого в его греховном пустозвонстве.
Герцог выслушивает духовника со своей обычной милостивой улыбкой. Только придворные поднимаются и стоят чинно, словно в церкви, украдкой обмениваясь взглядами.
Духовник поворачивается к Дон-Кихоту.
Духовник. Кто вам вбил в башку, что вы странствующий рыцарь? Как отыскали вы великанов в жалкой вашей Ламанче, где и карлика-то не прокормить? Кто позволил вам шляться по свету, смущая бреднями простаков и смеша рассудительных? Возвращайся сейчас же домой, своди приходы с расходами и не суйся в дела, которых не понимаешь!
Дон-Кихот. Уважение к герцогской чете не позволяет мне ответить так, как вы заслуживаете. Одни люди идут по дороге выгоды и расчета. Порицал ты их? Другие — по путям рабского ласкательства. Изгонял ты их? Третьи — лицемерят и притворяются. Обличал ты их? И вот встретил меня, тут-то тебя и прорвало? Вот где ты порицаешь, изгоняешь, обличаешь. Я мстил за обиженных, дрался за справедливость, карал дерзость, а ты гонишь меня домой подсчитывать доходы, которых я не имею. Будь осторожен, монах! Я презрел блага мирские, но не честь!
Духовник. О, нераскаянная душа!
Удаляется большими шагами.
Придворные переглядываются, едва заметно улыбаясь, осторожно подмигивая друг другу, сохраняя, впрочем, благочестивое и скромное выражение лиц.
Герцог. Не обижайтесь, рыцарь, мы с вами всею душой. Я сам провожу вас в покои, отведенные вам.
Дон-Кихот кланяется с достоинством, благодаря за честь, и Санчо повторяет, поглядывая на своего рыцаря, его степенный поклон.
Герцог. Санчо! Говорят, вы хотите стать губернатором?
Санчо. Ваша светлость, кто вам рассказал? Впрочем, был бы герцог, а рассказчики найдутся! Ваша светлость, вы попали в самую серединку! Как в воду смотрели. Очень мне желательно получить губернаторское местечко!
Герцог. Подберите сеньору Санчо Пансе остров, да поживее.
Мажордом. Будет исполнено, ваша светлость.
Герцог. Пожалуйте за мной, сеньор рыцарь и сеньор губернатор.
Герцог идет с Дон-Кихотом, герцогиня рядом с Санчо.
Придворные парами следом.
1-й придворный(карлику). Новый дурачок шутит по-новому, и куда крепче тебя! Плохи твои дела!
Карлик. Брешешь! Приезжий не дурачок, он не шутит и недолго уживется тут, среди нас, дурачков.
Яркий солнечный свет, веселый стук молотков. Узкая улочка. Прямо на улицу выходит мастерская, она же и лавка, в которой мастерят и продают разнообразнейшие металлические изделия.
На шестах висят готовые медные тазы, металлические зеркала, блюда, кувшины…
Работает хозяин, человек тощенький, почти лишенный зубов, но необыкновенно веселый. Рядом грохочут молотками его подручные.
Сытый конь привязан возле к столбу, косится тревожно на грохочущих молотками людей.
Владелец коня сидит в плетеном кресле, ждет, пока выполнят его заказ.
Это Самсон Карраско, в высоких сапогах со шпорами, с хлыстиком в руке.
И подручные, и хозяин заняты одним делом — пригонкой рыцарских доспехов.
Хозяин. Хотите, я удивлю вас, сеньор заказчик?
Карраско. Прошу вас, сеньор хозяин.
Хозяин. Я знаю, где вы добыли эти латы. Один ваш товарищ, саламанкский студент, выиграл их в кости у священника, собирающего старинные вещи. (Хохочет.) Угадал?
Карраско. Это нетрудно. Мой товарищ здешний, он и направил меня к вам. А вот вы попробуйте угадать, где добыл я щит.
Хозяин. Вам подарил его знакомый актер. (Хохочет.) Однако никак не могу разведать — зачем вам, бакалавру, рыцарские доспехи? До карнавала-то далеко!
Карраско. Для веселого человека каждый день карнавал, хозяин.
Хозяин. Позвольте примерить. (Надевает на Карраско латы.) Так. Тут под мышками немножко тянет. Придется перековать. (Снимает латы и хохочет.)
Карраско. Почему вы смеетесь?
Хозяин. Стараюсь угадать, что за проделку вы затеяли. Я на подобных делишках зубы съел. Правда. Мне вышиб их начисто лучший мой друг, которого окатил я водой, когда целовался он со своей девушкой. (Хохочет.) Весело, люблю.
Карраско. Куда это народ все спешит и бежит мимо вашей лавочки?
Хозяин. На площадь. Сегодня приезжает наш губернатор.
Карраско. Губернатор? В ваш городишко?
Хозяин. Баратория не городишко.
Карраско. А что же в таком случае?
