Лея (пожимает плечами). Ну, коли хорошо, то и ладно. Я пойду к себе?
Сендер. Сразу так и к себе?! Отчего бы с отцом не посидеть, не поговорить? Давно мы с тобой по душам не разговаривали.
Лея. Видать, причины были. Хотя вы, наверное, не помните. Ведь забывать, как вы говорите, «полезно в большинстве случаев».
Сендер. Ты меня винишь, да? Ну ладно, пусть будет по-твоему. Виноват, признаю. Одно мне на высшем суде зачтется: если и ошибался, то только желая тебе самого лучшего. Ты ведь любимая дочь мне, Лиенка.
Лея. Я вас ни в чем не виню, отец. Да и зачем? Что было, то было, уже не вернешь.
Сендер (с воодушевлением). Ну и слава Богу! Прямо камень с души упал. Давай, как в расчетной книге: отчеркнем и начнем сначала. А еще лучше — давай, выбросим всю ту книгу в речку, да новую заведем. С первого листа, начисто!
Лея. Разве в жизни так бывает, отец? Разве мы те книги пишем, чтобы их выкидывать?
Сендер. Конечно, мы, доченька! А кто же еще? У тебя теперь все чистое будет, красивое. Я перины новые заказал, белье шелковое, как у пана, посуду голландскую: белый фаянс и цветочки голубые. А дом весь побелим внутри, чтоб глаз радовался. А захочешь — даже и снаружи побелим, хотя на это я, честно говоря, не откладывал. Но — что скупиться, правда? Сваты шарабан новый дарят, с лошадками. Я уж прослежу, чтоб лошадки здоровые были, ты не сомневайся…
Лея (тихо). Какие сваты?
Сендер. Что значит «какие»? Те самые, тартаковские. Ты ведь замуж выходишь, доченька. Радость у нас.
Лея. Замуж… тартаковские… Забудьте об этом, отец. Забывать «полезно в большинстве случаев» и сейчас как раз такой случай.
Сендер (растеряно). Как же это, Лиенка? Я ведь и договорился уже… обручение было, жених твой, небось, уже на свадьбу собирается…
Сендер беспомощно оглядывается на рабби Эльханана; тот делает ему успокаивающий знак: мол, не надо возражать, пусть прежде успокоится.
Сендер. А знаешь, давай не будем спорить, ладно? Хочешь еще подумать, давай подумаем. Да разве стану я тебя неволить, доченьку мою единственную? Да разве не дороже ты мне всего на свете? (садится на кушетку, притягивает Лею к себе) Жаль, мама не видит, какой ты красавицей стала… вот она бы порадовалась… помнишь ее?
Лея. Конечно, отец.
Сендер (дрожащим от слез голосом). Помнишь, как ты запрыгивала к ней на эту кушетку, когда она чинила одежду или мотала шерсть?
Сидят на кушетке, обнявшись и раскачиваясь из стороны в сторону. Затемнение, исполняется зонг «Дочка».
Зонг «Дочка»
Мама, звездочка свети́тся -
Это в небе, дочка,
Мама, плещется водица -
Это в речке, дочка.
Мама, мама, как спокойно,
Как уютно и как сонно,
Мне глядеть в стекло оконно —
Это в доме, дочка.
Мама, надоели куклы –
Почему же, дочка?
Мама, я надену туфли –
Подскользнешься, дочка!
Мама, мама, я летаю,
Как по небу, как по раю,
Слышишь, музыка играет? —
Как мне страшно, дочка…
Мама, не смотри, не надо -
Что же делать, дочка?
Как по горю, как по аду –
Это люди, дочка.
Мама, мама, сколько боли,
Сколько слез и сколько соли,
Доживем до у´тра, что ли? -
Ну конечно, дочка.
В темноте часы бьют десять. Освещается гостиная. Сендер и Лея попрежнему сидят рядышком на кушетке.
Лея. Мама часто пела эту песню, помнишь?
Сендер. Не очень, Лиенка. Я песни мало различаю.
Лея. Я тогда ее совсем не понимала. А сейчас понимаю. Жаль, мамы уже нету. Некого спросить, доживем ли до утра.
Сендер. Спроси у меня, дочка.
Лея (улыбается, ласково гладит отца по голове). Нет, отец, ну как же вас спрашивать, если вы песен не различаете? (поднимается с кушетки) Я пойду, ладно? Тут ведь есть кому с вами побыть, правда?
Сендер (обеспокоенно). Почему ты уходишь? Еще рано ложиться спать. Сидеть в одиночку в комнате… зачем?
Лея. Но я там не одна, отец.
Сендер. Что за глупости? Хотя, конечно, если считать тараканов…
Лея. Там Ханан. Я должна вернуться к нему. Сами понимаете: муж есть муж. Мы и так уже слишком долго порознь. (смотрит на настенные часы, потом прислушивается) Он зовет меня, слышите?
Входит рабби Эльханан, смотрит на часы.
Сендер. Ничего не слышу. (кладет руку на лоб Леи) Ты, не дай Бог, не заболела ли, дочка? Уж больно то, что ты говоришь, похоже на бред. Ханан умер сегодня, здесь, на площади, еще до темноты. Спроси кого хочешь. Реб Энох обмывал тело. Завтра похороны. Сама подумай: может ли мертвый быть твоим мужем?
Лея. Может. Я должна идти к нему.
Сендер (вскипая). Никуда ты…
Рабби Эльханан (повелительно). Реб Сендер!
Сендер неохотно отпускает Лею. Та уходит в свою комнату.
Рабби Эльханан. Не перечьте ей сейчас. (смотрит на часы) Через шесть с половиной часов диббук покинет ее. Ханан обещал мне сделать это добровольно — взамен на возможность распрощаться с Леей.
Сендер (изумленно). И вы поверили какому-то духу, рабби? Настолько, что дали ему столько времени на прощание с моей дочерью? А если он вас снова обманул? Как я понимаю, один раз ему это уже удалось! Почему вы не хотите изгнать его силой, как и положено изгонять вора и грабителя?!
Рабби Эльханан (гневно). Замолчите! Вы забыли, перед кем…
Сендер, опомнившись, падает на колени.
Сендер. Простите, великий рабби! Примите во внимание отцовское горе и помутнение рассудка… Простите!
Рабби Эльханан (брезгливо). Встаньте! Передо мной не ползают на коленях. За этим идите к пану.
(после паузы)
Да, можно действовать силой. Судя по всему, именно такой способ мил вашему сердцу, реб Сендер. Но мой опыт говорит иное. С диббуком лучше не ссориться — если, конечно, вы хотите, чтобы ваша дочь осталась жива.
Сендер. Жи… жи… жива? Великий рабби хочет сказать, что ей все еще угрожает опасность?
Рабби Эльханан. Пока диббук здесь — да. Он может забрать ее с собой в Ситро Ахро. Конечно, с ее согласия, но, как видно, за этим дело не станет. Лея уже согласилась уйти в Ситро Ахро вместе с Хананом и навряд ли переменит свое решение.
Сендер. Что же делать?
Рабби Эльханан. Прежде всего — не сердить диббук! Ведь жизнь Леи зависит сейчас только от него.
Сендер. Понимаю, великий рабби… Господи, как все страшно…
Рабби Эльханан. Об этом я и говорил с Хананом. Он был хорошим человеком при жизни и остался таким после смерти. В обмен на эти несколько часов Ханан обещает уйти один, не забирая с собой Лею. Поэтому, ради жизни собственной дочери, не вздумайте ему мешать!
Сендер. Конечно, конечно… Если великий рабби полагается на благородство Ханана, то могу ли я сомневаться?
(после паузы)
Меня смущает другое: а что, если…
Рабби Эльханан. …если Лея сама решит последовать за ним — без его на то согласия?
Сендер. Да. Насколько я знаю свою девочку, она так и сделает.
Рабби Эльханан. К счастью, это невозможно. Она не сможет уйти в Ситро Ахро вместе с Хананом, если он откажется увести ее за руку.
Сендер. Даже если она убьет себя?
Рабби Эльханан. Даже если так. В этом случае она просто погибнет, но не останется с Хананом.
Сендер. Но почему? Ведь, умерев, она тоже окажется в Ситро Ахро…
Рабби Эльханан. Ситро Ахро огромно, реб Сендер. Двум душам, попавшим туда порознь, труднее отыскать друг друга, чем двум песчинкам с разных краев пустыни. Либо Ханан берет ее с собой по своей воле, либо они разлучаются навсегда. Третьего не дано.
Сендер. Слава Богу!
Рабби Эльханан. Впрочем…
Сендер. Что? Что «впрочем», великий рабби?
Рабби Эльханан. Лея сможет уйти с Хананом, если получит помощь извне. Если другая душа, уже находящаяся в Ситро Ахро, сможет направить Леину душу по пути Ханана. Но это очень непросто… можно даже сказать — невозможно без веской на то причины. А поскольку в нашем случае такой причины нет, то и беспокоиться не о чем. (пристально смотрит на Сендера) Реб Сендер?
