От вздохов и от слез поляжет хлеб,
И на земле мятежной будет голод.
Иль, может быть, мы станем забавляться
Какой-нибудь игрою с нашим горем,
Веселою игрой? Вот, например:
Лить слезы на одно и то же место,
Пока не выдолбим себе могилы.
И пусть напишут на надгробном камне:
«Два родича лежат в могилах сих,
Могилы вырыты слезами их».
Смешно! — Ну что ж, посмейтесь надо мною,
Над болтовней безумною, пустою.
Сиятельнейший принц Нортемберленд,
Что повелел король наш Болингброк?
Его величество согласно ль ждать,
Пока умру я собственною смертью?
Коль вы кивнете, — я пойму тогда,
Что милостиво он ответил: «Да!»
Нортемберленд
Благоволите, государь, спуститься:
Он хочет с вами говорить внизу.
Король Ричард
Спуститься? Я спущусь, как Фаэтон,
Не удержавший буйных жеребцов.
Нортемберленд возвращается к Болингброку.
Вниз! Вниз, король! — дорогой униженья,
Чтоб выказать изменникам смиренье.
Вниз, солнце, — тьме отдай свои права!
Где жаворонок пел, — кричит сова!
Все уходят со стен замка.
Болингброк
Ну, что его величество ответил?
Нортемберленд
От горести он словно обезумел:
Бессвязна речь его. Но вот он сам.
Входят король Ричард и его свита.
Болингброк
Все окажите должное почтенье
Его величеству — и отойдите.
(Преклоняет колено.)
Мой добрый государь!
Король Ричард
Любезный мой кузен, не унижайтесь,
Чтоб низкая земля не возгордилась
Касаньем ваших царственных колен.
Я холодно взираю на учтивость,
Милей бы ваша дружба мне была.
Не гнитесь низко! Встаньте же с колен:
Ведь метите высоко вы, кузен.
Болингброк
Я, государь, лишь за своим явился.
Король Ричард
Берите! Ваше все. Я тоже — ваш.
Болингброк
О повелитель! Вы настолько мой,
Насколько я своею верной службой
Достоин вашу заслужить любовь.
Король Ричард
Достойны? Вы? Тот все иметь достоин,
Кто брать умеет дерзостью и силой.
Дай руку, дядя. Слезы осуши:
Не исцелить слезами боль души.
Хоть вам, кузен, в отцы я не гожусь,
Знать, вы-то мне в наследники годитесь.
Я все отдам, чего б вы ни просили:
Не должно ли нам покоряться силе?
Что ж — в Лондон? Дайте мне, кузен, ответ.
Болингброк
Да, государь.
Король Ричард
Могу ль сказать я «нет»?
Трубы. Все уходят.
Ленгли. Сад герцога Йоркского.
Входят королева и две придворные дамы.
Королева
Какую бы придумать нам игру,
Чтобы рассеять горькие заботы?
Первая придворная дама
Сыграем, государыня, в шары.
Королева
О нет, — шары напомнят мне о том,
Что на пути у нас стоят преграды
И что удары мне судьба готовит.
Первая придворная дама
Давайте танцевать.
Королева
Могу ль со счета я не сбиться в танце,
Со счета сбившись в горестях моих?
Нет, нет, прошу тебя, не надо танцев.
Первая придворная дама
Тогда давайте что-нибудь расскажем.
Королева
О чем же? О печали иль о счастье?
Первая придворная дама
О том и о другом.
Королева
Нет, ни о чем!
Рассказ о счастье мне печаль умножит,
Напомнив то, чего лишилась я;
А повесть о печали увеличит
Несчастием чужим мою печаль.
К чему твердить о том, что есть в избытке,
Жалеть о том, чего мы лишены?
Первая придворная дама
Тогда я вам спою.
Королева
Коль сможешь — пой!
Но плач мне больше был бы по душе.
Первая придворная дама
Чтоб вам помочь, готова я заплакать.
Королева
Когда б я горе выплакать умела,
Я петь могла б, слез не прося твоих.
Постойте! Вон садовники идут.
Я ставлю против сломанной булавки
Всю скорбь мою, что разговор меж ними
Пойдет о государственных делах.
В годину смут одни у всех тревоги;
Беда кричит, что горе на пороге.
Королева и придворные дамы прячутся. Входят садовник и два работника.
Садовник
Ты подвяжи на этих абрикосах
Большие ветки, что отягощают
Свой ствол, как блудные сыны — отца;
Поставить надо для ветвей подпорки.
Тебе же надлежит, как палачу,
Отсечь чрезмерно длинные побеги,
Которые так вознеслись надменно:
Пусть в царстве нашем будут все равны.
Я ж сорняки выпалывать начну,
Которые сосут из почвы соки
И заглушают добрые цветы.
Первый работник
Зачем же нам внутри ограды этой,
На этом небольшом клочке земли
Поддерживать порядок, меру, стройность,
Когда наш огражденный морем сад,
Наш край родной зарос травою сорной,
Зачахли лучшие его цветы,
Плодовые деревья одичали,
Изъедены червями?
Садовник
Помолчи!
Кто не навел в саду своем порядка,
Тот сам теперь увянуть обречен.
Он дал приют под царственной листвою
Прожорливым и вредным сорнякам,
Считая, что они — его опора;
Но вот их ныне вырвал Болингброк.
Те сорняки — граф Уилтшир, Грин и Буши.
Первый работник
Они мертвы?
Садовник
Мертвы. И Болингброком
Взят в плен сам расточительный король.
Как жаль, что не хранил он, не лелеял
Свою страну, как мы лелеем сад!
Чтоб не могли плодовые деревья
Погибнуть от переполненья соком,
Весной мы надрезаем их кору.
Когда б с вельможами так поступал он,
Росли б они на пользу государству,
А он вкушал бы верности плоды.
Мы обстригаем лишние побеги,
Чтоб дать простор ветвям плодоносящим.
Так поступая, он царил бы мирно,
Но нерадив и беззаботен он,
И должен потому отдать свой трон.
Первый работник
Так, стало быть, низложат короля?
Садовник
Унижен он; а будет и низложен.
В письме, что нынче ночью получило
Одно лицо, с кем герцог Йоркский в дружбе,
Дурные новости.
Королева
Нет сил терпеть! Молчать я не могу!
(Выходит из за кустов.)
О ты, что наподобие Адама
Возделываешь райский этот сад!
Как повернулся грубый твой язык,
Чтоб разглашать дурные эти вести?
Какая Ева, змей какой толкнул
Тебя на новое грехопаденье?
Как смел ты молвить, что король низложен?
Как ты, что лишь немногим лучше грязи,
Посмел предречь паденье божества?
Ответь мне: как, откуда и когда
Узнал ты это? Говори, несчастный!
Садовник
Простите, государыня, мне жалко
Вас огорчать, но мой рассказ правдив.
Наш государь во власти Болингброка.
Теперь их судьбы на весах Фортуны.
На чаше той, где ваш супруг, — он сам
Да несколько напыщенных ничтожеств,
Которые лишь уменьшают вес;
А на другой — всесильный Болингброк
И вместе с ним псе английские пэры.
Так, верно, перевесит эта чаша.
Спешите в Лондон; вы поймете там
Все знают то, что здесь сказал я вам.
Королева
Зачем, о быстроногое несчастье,
Ко мне твое известье запоздало?
Зачем я все последней узнаю?
Иль ты желаешь, чтобы я подольше
Печаль хранила в сердце у себя?
(Придворным дамам.)
Скорее в путь! Скорее в Лондон, где
Властитель Лондона теперь в беде.
Ужель, судьба, велишь ты мне жестоко
Быть пленницей в триумфе Болингброка?
Садовник, за такую злую весть
Дай бог твоим цветам вовек не цвесть.
Королева и придворные дамы уходят.
Садовник
Пускай бы все труды мои пропали,
Коль от того пройдут твои печали.
Бедняжка! Здесь, где плакала она,
Плакун-травы посеем семена;
Кто взглянет на зеленые посевы,
Пусть вспоминает слезы королевы.
