Х о б о т о в. Людочка! Я вас ждал! Я верил!
Л ю д о ч к а. Ешьте, пожалуйста, я прошу.
Х о б о т о в. Спасибо, я сыт.
Л ю д о ч к а. Вы отощали. Пижама прямо на вас висит.
Х о б о т о в. Просто она не по размеру.
Они целуются.
Когда меня привезли с операции, меня уронили.
Л ю д о ч к а (всплеснув руками). Я так и знала!
Х о б о т о в. Людочка, сколько я пережил! Людочка, я лежал на столе. Обнаженный и беззащитный. Со мной могли сделать все что угодно.
Л ю д о ч к а. Зачем вы? Чего не надо, не сделают.
Х о б о т о в. Откуда у вас такая уверенность?
Л ю д о ч к а. Просто я медицинский работник.
Х о б о т о в. А потом я лежал неделю, а вы не шли…
Л ю д о ч к а. Ну, я ж не знала…
Х о б о т о в. Конечно, конечно… Я сам виноват.
Л ю д о ч к а. Если бы Костик меня не нашел…
Х о б о т о в. То вы не пришли бы.
Л ю д о ч к а. Ну я ж не знала.
Х о б о т о в (умиленно). Боже, сколько в вас чистоты!
Целуются.
Л ю д о ч к а. Но почему же вы не едите?
Х о б о т о в. Не знаю. Не хочется. Не идет. (Чуть нараспев.) «О господи, по жизненной дороге с усилием передвигаю ноги…»
Л ю д о ч к а. Вы говорили об этом врачу?
Х о б о т о в. Эти стихи принадлежат одной французской поэтессе. Знаете, в это самое время она носила под сердцем дитя и, видимо, тяжко переносила этот период. «Что ждет его, младенца моего? О горький мрак, не вижу ничего. Ничто не мило. Взор мутится мой. Не ем, не пью. Тревожусь в час ночной».
Л ю д о ч к а. Это бывает и очень часто. Проявления самые неожиданные. К нам в девятнадцатый кабинет ходила дама в таком положении. Можете себе представить, при виде мужа ее тошнило.
Х о б о т о в. Моя любимая!
Целуются.
Входят Костик и Алевтина.
К о с т и к. Поправляетесь?
Х о б о т о в. Костик, я вам так благодарен. Вы мне вернули этот мир.
К о с т и к. Да ради бога. Чуть что — обращайтесь. Людочка, — это Алевтина.
Л ю д о ч к а. Здравствуйте, Костик про вас говорил.
А л е в т и н а. Верю. Он — разговорчивый малый.
К о с т и к. Верите, слово боюсь сказать.
А л е в т и н а (отдает Хоботову коробку). Конфетки.
Х о б о т о в. Спасибо. Это излишне.
Л ю д о ч к а. Не ест, не пьет и ночью не спит.
К о с т и к. Надо стремительно восстанавливаться. Второго мая, впервые в истории, сезон открывается в Лужниках!
Л ю д о ч к а. Я еще там не была ни разу!
К о с т и к. Это я беру на себя. (Хоботову.) А мы не одни. У нас эскорт. Савранский на своем мотороллере нас почтительно сопровождал.
Х о б о т о в. Где же он?
К о с т и к. Сидит у ворот.
Х о б о т о в. Так пусть он идет сюда.
К о с т и к. Невозможно. Он не бросит стального друга. (Кричит.) Савранский! Ты там не уезжай, а временно побудь за оградой.
Голос С а в р а н с к о г о: «Слышу!»
Мы вам не будем мешать.
Входит Велюров в новом костюме.
Смотрите, до слез знакомый образ…
В е л ю р о в. Я не вовремя?
Х о б о т о в. Ну почему же?
В е л ю р о в. Возьмите яблоко. Это вам.
К о с т и к (Велюрову). У вас такой триумфаторский вид. Кого вы разбили под Аустерлицем?
В е л ю р о в (тихо). Я видел…
К о с т и к. Светлану?
В е л ю р о в. Ее подругу. В субботу они придут на концерт.
К о с т и к. Не повторите прежних ошибок.
В е л ю р о в. Кого вы учите?
К о с т и к (озабоченно). Очень жалко, что вы не грассируете. Этот штришок придал бы вам аромат и шарм.
В е л ю р о в (небрежно). Не беспокойтесь. Сойдет и так.
К о с т и к. И малость подправили бы фамилию. Шевелюров. Это звучней. Менее мануфактурно.
В е л ю р о в. Вздор. Нет никакой необходимости.
К о с т и к. Ваше дело. И все же не надо бы забывать. Всемирный фестиваль на носу. Вам следует быть во всеоружии.
В е л ю р о в. Не запугивайте меня.
К о с т и к (озабоченно). Глядите.
В е л ю р о в (озираясь). В больнице я не лежал. Я был в санатории. Тоже не сахар. Особенно угнетают женщины. Все от шестидесяти и выше. Начисто убивает тонус.
К о с т и к. А зачем вас туда занесло?
В е л ю р о в. Меня зондировали.
К о с т и к. И успешно?
В е л ю р о в. Бестактный вопрос. (Хоботову.) Я рад, что вам лучше.
Х о б о т о в. Аркадий, я тоже вам очень рад. Хотя не скрою, мне больно вспомнить, что вы участвовали в насилии.
В е л ю р о в. Помилуйте, я вас хотел спасти!
К о с т и к (Хоботову). Да, они вас ловко упрятали.
Х о б о т о в. Я ничего не мог поделать. Поймите, один против четырех.
К о с т и к. Все же не стоит переживать. Важно не то, что вас победили. Важно, что вы сопротивлялись!
Л ю д о ч к а. Не надо про грустное говорить!
К о с т и к. Верно, давайте лучше петь. Вашу польку в моем переводе. «Мой отец за-пре-щал, чтоб я польку тан-це-вала. Мой отец запрещал, чтоб я польку танце-вал».
А л е в т и н а. И чтобы я с незаконченным высшим все это слушала.
Л ю д о ч к а. Так хорошо же!
К о с т и к (полуобняв Алевтину). Я перед нею робею. Нет, правда.
Х о б о т о в. Боже мой, Маргарита и Савва!
Л ю д о ч к а. Я убегу.
Х о б о т о в. Ни в коем случае.
Л ю д о ч к а. Убегу.
К о с т и к. Не надо бежать. Временно отойдем под навес и посмотрим, чем кончится партия.
Костик, Алевтина и Людочка идут к доминошникам, и таким образом появившиеся Маргарита и Савва их не видят.
М а р г а р и т а (оглядывая Хоботова). Ну, сегодня совсем молодцом. Глаза совсем по-другому смотрят.
Х о б о т о в. Да, я чувствую, что здоров.
С а в в а. Вот и ладно.
М а р г а р и т а. Привет, Аркадий.
В е л ю р о в. Каково вам на новом месте?
С а в в а. Это, брат, сон. Хожу да жмурюсь. Такой это, понимаешь, простор. Такая воля. Гуляй — не хочу. Есть, конечно, чего поделать. Я утром как встал, так сразу за дрель… Ну… и полы, и всякая мелочь. Но это, знаешь, были бы руки. Все налажу в короткий срок. Льву там тоже очень понравится.
Х о б о т о в. Это не так уж важно.
С а в в а. Не скромничай. Тебе там жить.
Х о б о т о в. Вы вновь за свое?
М а р г а р и т а. Я говорила с Верой Семеновной. Она сказала — тебя можно брать.
Х о б о т о в. Что значит — брать?
М а р г а р и т а. Я к ней пройду. А ты пока оформляй бумаги и спускайся в приемный покой. Савва, возьми такси на стоянке и подгони машину сюда.
С а в в а. Сделаю.
М а р г а р и т а. Мы везем его к нам. Живо! Хоботов, ты не мешкай. (Идет.)
Х о б о т о в. Савва, скажи, когда это кончится? Что ты молчишь?
С а в в а. Нехорошо.
Х о б о т о в. Что нехорошего?
С а в в а. Не обижайся. Я тебе откровенно скажу. Ты — выдающийся человек. Я, безусловно, тобой восхищаюсь. Я, откровенно говоря, просто даже не понимаю, откуда такая вот голова и чего в нее ни напихано. Но скажу тебе откровенно, ты иногда ставишь в тупик.
Х о б о т о в. Позвольте…
С а в в а. Нет уж, позволь и мне. Откровенно сказать, — наболело. Такая у тебя голова, и этой самою головою не смыслишь самых простых вещей. Сам знаешь, у Маргариты мозги — тебе против них не потянуть. Что тебе дадено, то тебе дадено, а чего не дано, того не дано. Пойми наконец, какой ты везучий. Жалеет тебя такой человек. Можешь жить у нее как за пазухой. Чего ж тебе надо? Живи да радуйся. И делай что тебе говорят. Вот вырезали у тебя твою дрянь. Кажется, счастье. А что ты делал? Как себя вел? Как скандалист. Ты же буквально сучил ногами. Ты же попросту хулиганил. «Уйдите, не дамся, я сам — с усам!» Я откровенно скажу — постыдно. Сам ты хоть отдохнул под наркозом, а Маргарита ночи не спит. (Махнул рукой.) Думал, в больнице ты стал сознательней. А ты — за старое. Нехорошо.
Х о б о т о в. Ты объясни, зачем тебе нужно, чтоб я у вас жил? Тебе что за радость?
С а в в а. Вот ведь, на всех языках говоришь, а по-русски не понимаешь. Живут не для радости, а для совести. Что ж делать, коль ты без нас пропадешь?
Х о б о т о в. Но почему ты вбил себе в голову, что я пропаду?
С а в в а. Спроси у Аркадия. Я — за машиной. Пора тебя брать. (Уходит.)
Х о б о т о в. Я погиб.
В е л ю р о в. А если он прав? Люди эмоционального склада нуждаются в некотором руководстве.
Х о б о т о в. Костик!
Подходят Костик, Людочка и Алевтина.
К о с т и к. Ушли?
Х о б о т о в. Сейчас вернутся. Маргарита в приемном покое. Савва побежал за такси. Они меня увезут к себе. Я погиб.
К о с т и к. Только без паники.
Х о б о т о в. Костик, я знаю что говорю. Стоит мне только туда попасть, и уже не будет исхода.
К о с т и к. Надо бежать. Сейчас. Немедленно.
Х о б о т о в. В пижаме не выпустят.
К о с т и к. Предусмотрел. Пройдите с Велюровым под навес. Он нацепит ваши обноски, а вы облачитесь в его костюм.
