Флоренс. Да… да.
Ники. Ты всегда хотела любви… страстной любви, потому что такая ты есть… это не твоя вина… винить следует обстоятельства и цивилизацию… цивилизация облегчает разложение… нравственно мы разложились полностью, и ты, и я…
Флоренс. Ники… нет… нет…
Ники. Как мы можем себе помочь? Нас кружит в водовороте низменных страстей… и шанс… разве ты не видишь… взглянуть правде в лицо… это наш единственный шанс.
Флоренс. Ники, перестань… уходи!
Ники. Не проси меня замолчать, если наша единственная надежда — выговориться до конца.
Флоренс. Ты перенервничал… все не так плохо, как ты думаешь.
Ники. Не так?
Флоренс. Нет, нет. Разумеется, нет. Завтра утром ты увидишь все совсем в другом свете.
Ники. Ты не поняла.
Флоренс. Нет. Поняла, поняла.
Ники. Ты не поняла. Господи, ты не поняла! Ты строишь в голове защитные редуты. Я перенервничал. Завтра утром я увижу все в другом свете. Это так… в этом вся трагедия, а ты этого не понимаешь. Завтра утром я увижу все в другом свете. Все станет нереальным… ночным кошмаром… наши жизни двинутся по наезженной колее и замажут правду грязью, как случается всегда, и наш единственный шанс уйдет навсегда.
Флоренс. Шанс… шанс? О чем ты говоришь… какой шанс?
Ники. Я должен заставить тебя увидеть.
Флоренс. Ты сводишь меня с ума.
Ники. Прояви терпение… пожалуйста… пожалуйста…
Флоренс (нервно). Как я могу проявить терпение? Ты все преувеличиваешь.
Ники. Нет… если бы.
Флоренс. Послушай… позволь мне кое-что тебе объяснить.
Ники. Хорошо… продолжай.
Флоренс. Ты вознес себя на вершину и даровал себе право судить меня… твою мать.
Ники. Нет, нет.
Флоренс. Ты… ты… позволь мне договорить… ни в коей мере не понимаешь, какой у меня темперамент… никто не понимает… я…
Ники. Ты обманываешь себя… темпераментом ты не отличаешься от тысяч других женщин, но ты слаба, эгоистична и покатаешь собственным страстям…
Флоренс. Повторяю, дай мне договорить…
Ники. Какой смысл… ты продолжаешь притворяться… ты возводишь между нами стены, вместо того, чтобы помочь мне разрушить их.
Флоренс. В чем ты меня обвиняешь?
Ники. Разве ты еще не поняла?
Флоренс. Нет, не поняла. Если ты проповедуешь мораль, то такого права у тебя нет… это мое дело… я никому не причинила вреда.
Ники. Посмотри на меня.
Флоренс. И что… о чем ты?
Ники. За всю мою жизнь ты не дала мне ничего… ничего действительно важного.
Флоренс. Теперь ты жалеешь себя.
Ники. Да, и на то есть причины.
Флоренс. Ты ведешь себя нелепо… лишь потому, что Банти расторгла помолвку ты приходишь ко мне говоришь мне такие жестокие слова…
Ники. Ты забываешь о том, что я увидел этим вечером, мама.
Флоренс. Мне наплевать на то, что ты увидел.
Ники. Я увидел, как ты устроила вульгарную, отвратительную сцену в собственном доме, унизила себя перед мальчиком, который годится тебе в сыновья. Потеря Банти бледнеет перед тем, что случилось… все остальное действительно мелочь.
Флоренс. Я не унижала себя…
Ники. Ты побежала за ним по лестнице, потому что твое тщеславие не могло позволить тебе потерять его. И дело не в том, что ты его любишь… тогда все было бы проще… ты никого не любила… ты любишь только любовь других к тебе… твои так называемые страсть и темперамент — фальшь… все твое существование свелось к одному: ты жаждешь обожания и лести, и после этого ты говоришь, что никому не причинила вреда. Отец был умным человеком с сильной волей и способностью наслаждаться жизнью, я помню его таким, а теперь он — ничто, просто бредет по жизни, потому что душа его сокрушена. А разве могло быть иначе? Ты унижала его многие годы… и, видит Бог, я не стал предметом его гордости… но мог бы стать, если бы не ты…
Флоренс. Не говори так. Не говори… не говори… это не преступление, хотеть, чтобы тебя любили… это не преступление, быть счастливой…
Ники. Нет у тебя счастья… и никогда не было… ты же борешься… все время борешься, чтобы сохранить свою внешность и свою молодость, потому что представить себе не можешь жизни без них… как будто это главная и единственная цель жизни.
Флоренс (истерично). А разве есть другая… и будет ли?
Ники. Вот это я и пытаюсь выяснить.
Флоренс. Я еще молода душой… я все еще прекрасна… почему я не могу жить той жизнью, которую выбрала?
Ники. Ты уже не молода и не прекрасна. Впервые я вижу, какая ты старая… это отвратительно… эти дурацкие светлые волосы… твое замазанное и накрашенное лицо…
Флоренс. Ники… Ники… перестань… перестань… перестань!
Лицом вниз бросается на кровать. Ники подходит к ней.
Ники. Мама!
Флоренс. Уходи… уходи… я тебя ненавижу… уходи…
Ники. Мама… сядь…
Флоренс (берет себя в руки). Выйди из моей спальни…
Ники. Мама…
Флоренс. Я больше не хочу тебя видеть… ты безумен… как ты мог сказать мне такое… ты говорил со мной так. Словно я — уличная проститутка… Я больше не могу этого выносить… я больше не могу этого выносить!
Ники. Я должен сделать признание…
Флоренс. Признание?
Ники. Да.
Флоренс. Уходи… уходи…
Ники (достает из кармана маленькую золотую шкатулку). Посмотри…
Флоренс. Что это? Что…
Ники. Разве ты не знаешь?
Флоренс дрожащими пальцами берет шкатулку и открывает. Смотрит на содержимое. Начинает говорить мертвым голосом.
Флоренс. Ники, это не… ты не…
Ники. Что тебя так шокирует?
Флоренс (тупо). Господи!
Ники. Да в чем дело?
Флоренс внезапно поднимается с кровати и швыряет шкатулку в открытое окно.
Это ничего не изменит.
Флоренс (бросаясь перед ним на колени). Ники, обещай мне, обещай мне, что никогда больше, никогда в своей жизни не притронешься к этой гадости… Это же ужасно, ужасно.
Ники. И это всего лишь начало.
Флоренс. Что мне тебе сказать? Что?
Ники. Ничего… при сложившихся обстоятельствах.
Флоренс. Что это значит?
Ники. Твои слова ничего не могут изменить… сейчас.
Флоренс. Изменить… но это же конец всему… ты молод, ты только в начале пути… ты должен это прекратить… должен поклясться, что никогда не прикоснешься к этой гадости… поклянись мне, Ники… я тебе помогу… я тебе помогу…
Ники. Ты?
Он отворачивается от матери.
Флоренс (закрывает лицо руками, стонет). Ох… ох… ох!
Ники. Хочешь знать, как ты можешь мне помочь?
Флоренс (тянется). Ники!
Ники (едва не теряя контроль). Замолчи… замолчи… не прикасайся ко мне…
Флоренс (пытается его обнять). Ники… Ники…
Ники. Я пытаюсь держать себя в руках, но ты не даешь мне, ты — ужасная, развращенная женщина.
Флоренс. Ники… прекрати… прекрати… прекрати…
Она лупит его кулаками.
Ники. Отстань от меня!
Вырывается, подходит к туалетному столику, сметает на пол все, что стояло на нем.
Флоренс (кричит). Ох… Ники!.. Ники!
Ники. Значит так! Больше у тебя не будет любовников! Больше ты не будешь молодой и красивой! Теперь ты станешь моей матерью. И у меня, наконец, появится человек, который сможет мне помочь, удержит меня, прежде чем я перейду черту…
Флоренс. Ники… Ники…
Ники. Обещай, что станешь другой… ты должна мне это пообещать!
Флоренс (опускается на край кровати, лицом к залу). Да… да… я обещаю… (по лицу текут слезы).
Ники. Я тебя люблю, действительно люблю… поэтому все так ужасно.
Он падает на колени рядом с ней, утыкается лицом ей в колени.
Флоренс. Нет, не ужасно… не говори так… я тоже тебя люблю.
Ники (рыдая). Ох, мама!..
