(Подходит к соколу.)
Сокол мой, удалый сокол,
Товарищ неизменный красных дней
Моих, расстаться и с тобой мне должно,
Как и со всем, что в мире я люблю.
(Скидает с него шапочку и цепочку.)
Свободен будь, и в небо без границ,
Под солнце, унеси свою отвагу.
Что ж? полетай, крылатый рыцарь мой,
И позабудь средь подвигов своих
Высоких ту, которая тебя
Так много...
(Сокол улетает; Елисавета, не договаривая, закрывает глаза рукою, потом говорит тихо Эрику.)
Помни, милый Эрик мой,
Сокольника.
Эрик
(смотря за полетом сокола, делает утвердительный знак)
(Где сокол спустится,
Рудольф там верно будет.)
(Удаляется, за ним Родериг.)
Елисавета
(Густаву, указывая на холм)
(Садятся.)
Густав
Что с вами сделалось, Елисавета,
Опять спрошу? тревожны, грустны вы,
Как будто бы несчастье вас постигло,
Как будто роковой стрелы вы ждете.
Елисавета
Да, многих стрел — одной не для себя;
Но ту, Господь поможет, отразить
Сумею я: не даром же судьба
Сама мне это дело поручила!
Но скоро роковая прилетит —
О! той никто не отразит!
Что говорю? — она достигла цели
Своей, и разве смерть ее исторгнет.
Слова мои, быть может, оскорбят твой слух
И чувства тонкое приличье; но теперь...
Когда в последний раз я говорю
С тобой, Густав, когда беседа эта
Прощанье умирающей с живым,
Приличья в сторону, и пусть слова
От сердца моего текут, как в сердце
Они родились.
Густав
Страхом неизъяснимым
Наполнила ты грудь мою. Что значат
Слова твои? Не новую ль готовит жертву
Моя судьба? а я, как агнец глупый,
На слезы и на кровь спокойно буду
Смотреть!
Елисавета
Нет, не вини себя: не звал
Ты жертвы ни одной, великодушно
Ты за отца и мать сам в жертву нес
Себя; но милосердья Бог тебя
Блюдет для доли высшей, уж конечно.
Есть бедные творенья на земле...
Их доля здесь: любить... любить... другого
Им назначенья нет; и лишь зажжется
Святой огонь на алтаре, и спросит
К нему судьба избранника под нож,
Сейчас спешит то бедное творенье
Стать за него. И славы нет для них,
Нет удивления: так быть ДОЛЖНО!
Но счастье есть для них — награда есть;
Святая мысль на дне души — лампада
Неугасимая любви — и память
Того, кого они любили здесь.
Густав
Когда б не грозный долг, кто б славу нашу
На счастие любви не променял?
Елисавета
У матери твоей была я ныне
И говорила с ней. Матильда знает
Меня и лучше, может быть, чем ты:
Все сердце высказала мне свое,
И страх, и опасенья, и надежды,
Все, все, что сыну, дочери, сказать
Лишь можно было. Но из речи этой,
Из нити этой драгоценных камней,
Одно лишь слово выпало, как яду
Пылинка, и мне мигом грудь сожгло,
И разом иссушило жизнь мою.
Густав
Какое было слово то, скажи?
Елисавета
Зачем его произносить!.. ОН враг
Тебе; он боле... но закон природы
Велит молчать мне...
Густав
Если знаешь все,
О милый, чудный друг!.. Позволь назвать
Елисавету этим именем.
Елисавета
Тебе сама дала я ныне право
Так называть меня; теперь ты можешь...
В последний раз мы видимся с тобой
И — завтра разлучит нас вечность:
Теперь ты мой... тебя мне поручила
Сама судьба, отец и небо, и любовь,
И злодеяния людей тебя
Мне ныне отдали: ты мой, Густав!
Да, милый, незабвенный друг, ты мой!
Густав
(схватив ее руку и удерживая в своей)
В последний раз мы видимся? зачем?
Когда из сладких уст услышал я
Любви твоей бесценное признанье;
Когда ты знаешь все: мои надежды,
И волю матери моей и мой побег, —
Так убежим — престол со мной разделишь,
Иль хижину в горах Далекарлийских,
Что даст Судьба — о, убежим скорей!
Здесь кровию упитана земля,
Здесь дышет все коварством, мщеньем, злобой.
Елисавета
Бежать с тобой?.. мне? Нет, тогда презренья,
А не любви была бы я достойна.
Когда б в душе могла осилить чувство,
С которым мы так гордо по земле
Ступаем: снявши пояс свой бесценный —
Толпе его на поруганье бросить;
Когда бы от стыда я не сгорела, —
Да, и тогда с тобою б не бежала.
Меня ты худо знаешь. Мне, голубке бедной,
Орла задерживать в его полете?
В пути твоем помехой мне служить?
Мне бременем, мне камнем преткновенья
Быть к цели, где тебя народы ждут
И может быть венец; куда тебя
И мать и воля Бога посылают?
Нет, никогда. Скорей я к этой цели
Тебе подножием счастливым буду,
Скорей — орудием... хотя б должна...
Против отца...
Густав
О! почему не Шведка ты?
Зачем ты дочь Христьерна?
Елисавета
Имени
Мне этого не говори... оно
Мне горькую судьбу мою напоминает.
(Немного погодя, указывая ему на монастырь.)
Ты видишь ли, там... ближе к небу,
На берегу морском, обитель?
Густав
Елисавета
Даю обет тебе, бесценный друг,
И Господу, когда поможет Он
Тебе от плена быть свободным,
Остаток дней моих Ему принесть.
Не говори, дана уж клятва Богу,
Как дал ее Густав Матильде Вазе!
Мы оба ею связаны, и силы
Нет на земле, ее чтоб разрешить.
(Указывая на монастырь.)
Там, завтра же, сестра Елисавета
Молиться будет за тебя.
Теперь
(Елисавета, обрезав охотничьим ножом свои волосы, отдает Густаву.)
Прими ты этот дар ничтожный...
Их Богу надобно б отдать, но Богу
И без того я много отдаю.
Носи их в битвах на груди своей;
Но... если ты когда меня забудешь,
Брось в море...
Густав
(целуя волосы и спрятав их на груди)
Дар бесценный, в гробе ляжешь
Со мной!
Елисавета
Быть может, славы подвиги тебя
Когда-нибудь с Ютландией сведут;
На монастырь святой Бригитты, может быть,
Взглянуть захочешь ты: в одной из келий,
Что смотрит окнами в полночный край,
Неугасимую лампаду ты увидишь —
Знай, молится сестра Елисавета
Там за тебя... Прости!.. Но... завтра утром
Приду сказать последнее: прости!
Слышны звуки рогов и крики охотников, сначала вдали, потом все ближе и ближе. В испуге схватив руку Густава.
Охота!.. Боже мой! сюда... Остерегись,
Густав!.. Быть может, тайный враг... здесь близко...
Ты слышишь?..
(Слышен треск сучьев от бегущего зверя.)
Густав
(схватывая лук и стрелу)
Зверь!.. Чего бояться! глаз
Мой верен и рука надежна.
Елисавета
Видишь...
Из-за куста... как уголья, горят
Глаза?
Густав
Елисавета
Я вижу... Боже мой!
Не зверь то, человек, но он страшнее зверя!
Рудольф
(из-за кустов)
Остерегитесь, лютый зверь бежит,
Густав, принцесса... я выстрелю
Сейчас...
(Метит в Густава.)
