Перей, Мирра, Евриклея.
Нежданной радостью меня наполнил
Отец твой, Мирра. Я со страхом ждал
Решенья участи своей и новость
Приятную услышал от него.
К отплытию готово будет судно
С рассветом новым, как хотела ты.
Я рад, что с легким сердцем отпускают
Родители тебя. Послушным быть
Твоим желаньям — только в этом счастье.
Да, милый мой супруг (тебя уже
Я называю так), я не желала
Столь горячо на свете ничего,
Сколь в путь с тобой пуститься с новым солнцем
Желаю и стремлюсь. С тобой вдвоем
Скорей остаться и вокруг не видеть
Всего того, что видело мои
Так долго слезы и, быть может, было
Причиной их; по новым плыть морям,
Причаливая к новым царствам; воздух
Неведомый вдыхать, и день и ночь
Делить с таким супругом… Очень скоро
Все это мне поможет прежней стать.
Тогда, надеюсь, меньше буду в тягость
Я своему Перею. А пока
На снисходительность твою надеюсь.
Верь, это ненадолго. Скорбь моя
Искоренима, лишь бы мне не слышать
Про эту скорбь. Ни о родной земле,
Ни о моих родителях несчастных, —
Короче, ни о чем, с чем до сих пор
Я связана была, прошу — ни слова:
Иначе не просохнут никогда
Не просыхавшие доныне слезы.
Да пожелает небо, чтобы ты
Не пожалела о своем решенье!
Хотя сегодня сердце я не льщу
Тем, что тебе любезен, из желаний
Твоих любое слепо я готов
Исполнить. Если волею судьбины
Твою любовь не заслужу и впредь,
Знай все равно, что эту жизнь, которой
Сегодня сам бы я себя лишил,
Когда бы в силах был тебя лишиться,
Я в жертву боли приношу твоей,
Затем что избран для того тобою.
С тобою плакать, если хочешь ты,
Стараться, чтобы в праздниках и играх
Печаль свою и время обмануть
Могла ты, если к этому стремишься,
Быть непременно тем, кого найти
Во мне захочешь: мужем, другом, братом,
Возлюбленным или рабом твоим, —
На все готов я. Этому всецело
Да будут отданы и честь и жизнь.
Возможно, ты меня и не полюбишь,
Но мне сдается, что не заслужу
Хоть ненависти я твоей.
О чем ты?
Ни Мирру ты не знаешь, ни себя.
Ты лучшей спутницы, Перей, достоин,
Затем что к прочим качествам твоим
Великую любовь теперь прибавил.
Но верь, что и меня пожар любви
Охватит, — только дай просохнуть в сердце
Слезам. Не забывай, что я сама
В тебе целителя моих страданий
Увидела. Лишь ты спаситель мой.
Какая зажигательная радость!
Из уст твоих прекрасных до сих пор
Я ничего подобного не слышал:
Пылающими нотами во мне
Навек слова отпечатлелись эти.
Смотри, в сопровождении толпы
Сюда уже идут жрецы и наши
Родители. О Мирра, этот час
Да будет для тебя прекрасен так же,
Как для меня счастливей часа нет!
Жрецы, хор мальчиков, девушек и стариков;
Кинир, Кенхреида, народ, Мирра, Перей, Евриклея.
Я добрый знак усматриваю, дети,
В том, что к священному обряду вы
Готовы раньше всех. Читаю радость
Я на твоем лице, Перей, и дочь
Спокойной вижу. Несомненно, боги
К нам благосклонны. Двух курильниц дым
Да вознесется в алтарях высоких,
И чтоб добрее боги были к нам,
Да грянет песнь, и звуки ваших гимнов
Да благосклонно примут небеса.
«О ты, что горести смягчаешь наши,
Амура брат, красавец Гименей,
В счастливые сердца свой свет пролей,
И пламя до конца
Да не угаснет в них, до смертной чаши.
На крыльях брата своего лети,
Благословен молвою.
И лук его с собою
Взять не забудь и стрелы захвати.
Но чур не брать
Его упреков — здесь своих с лихвою.
Прекрасную чету соедини,
Которой нет достойней в наши дни».
О, небо!.. Дочка, ты дрожишь?
«О Гименея и Амура мать,
Среди богинь богиня,
Да снизойдет, Венера, благостыня
Великая твоя на молодых,
Чтоб нам и впредь считать,
Что остров наш тебе милей других.
Ты сделала ее такой красивой,
Но Мирра не кичится красотой.
Чтоб на земле остался образ твой,
Богиня, сделай жизнь ее счастливой.
И вскоре ей наследника пошли,
Чтоб им гордиться близкие могли.
Спустись на колеснице золотой,
Что белыми влекома лебедями,
Но не одна, а вместе с сыновьями,
И молодых укрой
Фатой прозрачно-розовой своею,
Чтоб жить в согласье Мирре и Перею».
Дитя мое, всегдашнее смиренье
Перед богинею… Но что с тобой?
Ты изменяешься в лице?.. Трепещешь?..
Едва стоишь?..
Мою решимость ты
Словами не испытывай, помилуй!
Не знаю, что с лицом… Но сердце, дух
Неколебимы.
В гроб меня, старуху,
Она сведет.
О, горе мне! Она
Мрачнее тучи?.. Я дрожу от страха.
«Да будут с ними Верность и Согласие, —
Другого не желает им никто,
За исключеньем злобной Алекто
И остальных Эринний.
Да будет сердце лучшей из супруг
Надежною твердыней
Для злых сестер и тщетных их потуг.
И, получив отпор,
Пускай грызет себя же Несогласие…»
Что говорите вы? В груди моей
Все до единой Фурии теснятся.
Я вижу их: Эриннии вокруг
С бичами ядовитыми зловеще
Сверкают взглядами, и взгляды те
Под стать венчанью…
Свадьба, нечего сказать!
Не быть тому…
Но что это? Я больше
Не слышу гимнов?.. В чьих объятьях я?
И где я? Что сказала? Я считаюсь
Женой уже? Увы!..
Женою ты
Не стала, Мирра, и женой Перея,
Клянусь, не будешь. Мне, как и тебе, —
Другие, правда, разрывают сердце
Эриннии. По милости твоей
Перей отныне — притча во языцех
И ненавистней самому себе,
Чем Мирре. Я, однако, не желаю
Тебе несчастья. С головой сейчас
Ты, Мирра, выдала себя, не в силах
Скрыть чувство отвращения ко мне
Неистребимое. Какое счастье,
Для нас обоих, что не удался
Тебе обман! Ты наконец свободна
От бремени, которого сама
Просила, бремя это ненавидя.
Ты спасена. Перея никогда
Презренного ты не увидишь больше…
Будь счастлива… Услышишь вскоре ты,
Что делают, любимую утратив.
