Кинир, Кенхреида.
О, горе нам! Бедняжка дочь!..
Но видеть
Все более несчастной день от дня
Я не могу ее. Перечить глупо…
Я так боюсь, что боль ее сразит
Жестокая, едва она уедет…
Слова, глаза и даже вздохи мне
Внушают опасение, что ею
Нечеловеческая движет власть,
Неведомая нам.
Кто знает лучше,
Чем я, насколько месть твоя страшна,
Жестокая Венера? Ты караешь
Меня за речи гордые мои.
Но дочь моя безвинна. Я дерзила
Одна тебе.
О, небо! Ты дерзить
Осмелилась богине? Как?..
Узнай же
Мой грех, Кинир. Любимая жена
Прекраснейшего на земле супруга,
А также мать единственной его
Наследницы (единственной на свете
По красоте, изяществу, уму
И скромности), от счастья обезумев,
Не воскурить Венере фимиам
Дерзнула я. Но ты послушай дальше;
Безумная гордячка, я дошла
(О, ужас!) до того, что позволяла
Срываться с языка словам о том,
Что красоту божественную Мирры
И в Греции и на Востоке чтут
Сегодня выше, чем на Кипре чтили
Венеру с незапамятных времен.
И с этих пор покоя
Не знает Мирра; медленно, как воск
Над пламенем, неотвратимо тает
Ее краса; и больше никаких
У нас отрад. Чем только не пыталась
Задобрить я Венеру? Но мольбы,
И фимиам, и слезы были тщетны.
Ты оплошала. Но поступок свой
Скрыв от меня, ты поступила хуже.
Я чист перед богиней, и мои
Мольбы смирить могли бы гнев небесный
И (верить хочется) еще смирят.
Что ж до отъезда нашей бедной Мирры,
Себе представить трудно без нее
Священный этот остров. Но, быть может,
За ней богини оскорбленной гнев
Не станет гнаться, и в несчастном сердце
Предчувствие неведомое есть
На этот счет, и потому уехать
Так жаждет Мирра. Но сюда Перей
Идет, и кстати: только он способен
Дочь сохранить для нас, отняв ее.
Кинир, Перей, Кенхреида.
Подавленным, смертельной скорби полным
Вы видите меня. Идет борьба
Жестокая во мне, но благородство
И к ближнему, а не к себе любовь
Одерживают верх. Победа эта
Мне будет стоить жизни. Об одном
Жалею я, — о том, что не покончил
С собою прежде, чем приплыл на Кипр.
Нет, я не буду Мирриным убийцей!
Пора распутать узел роковой,
Одновременно дней моих никчемных
Нить оборвав.
О сын мой!.. Скоро ты
И правда сыном станешь мне, надеюсь.
Мы тоже с Миррой за тобою вслед
Поговорили. Как отцу и должно,
Я сделал все, чтоб убедить ее
В том, что последнее за нею слово.
И что же? На своем стоит она,
Тверда, как камень: за другого замуж
Она не выйдет, и ее страшит
Возможность потерять тебя. Не знает
Природы мук своих она сама:
Быть может, слабое ее здоровье,
Их следствие вначале, стало их
Причиною теперь. Но какова бы
Причина ни была, большая скорбь
Заслуживает жалости не меньшей.
Не должен на нее сердиться ты,
Как мы не сердимся. Ты будешь в скорби
Ей утешеньем сладостным, Перей.
Твоя любовь — надежд ее опора.
Покинуть нас (она у нас одна!)
Во что бы то ни стало хочет завтра
Она сама, чтоб одному тебе
Принадлежать и жить под кровом мужа.
О, я бы рад поверить!.. Но отъезд
Поспешный… Нет, боюсь, что нужен Мирре
Я как пособник в смерти.
Мы тебе
Вверяем дочку: так угодно року.
Когда бы мы не уступили ей,
Она бы здесь, увы, нашла погибель.
На молодую душу велико
Влиянье перемен. Зачем же думать
О худшем? Все употреби на то,
Чтобы она повеселела. Прежней
Улыбкой озари свое лицо
И не напоминай жене о скорби,
И скоро скорбь ее сама пройдет.
Так я могу надеяться, что Мирре
Я не противен?
Можешь в этом мне
Поверить. Вспомни, что я перед этим
Тебе сказал. Из разговора с ней
Я убедился в том, что от причины
Своих терзаний вдалеке она
Придет в себя. Поласковее только
Держаться нужно с ней. Ступай, сынок,
И вскоре будь готов к веселой свадьбе.
А с новым солнцем приготовься дочь
Отнять у нас. В большом венчаться храме
Она не хочет на виду у всех,
Боясь, что долгий ритуал задержит
Отплытие. Мы здесь же, во дворце,
Восславим Гименея.
Ты утешил
Перея, жизнь вернув ему. Бегу.
Евриклея, Мирра.
Ты снова, дорогая Евриклея,
Меня спокойной видишь и почти
Счастливой оттого, что завтра утром
Уеду я.
Воистину?.. Ужель?..
С Переем только?.. И одну хотя бы
Из преданных прислужниц взять с собой
Не хочешь ты?.. Меня из многих выбрать
Не собираешься?.. А как же я
Без дочери моей, одна останусь?
Поверить в это — значит умереть…
Да будет небу
Угодно это! Нет, такой в тебе
Я черствости еще не знала, веря,
Что рядом с девочкой моей умру…
Когда бы я могла с собой кого-то
Отсюда взять, тебя бы отпустить
Просила я со мной… Но я решила…
Отпустить меня
Согласны мать с отцом: родное царство
Покину я с рождением зари.
Да будет день погожим!.. Знать бы только,
Что хорошо тебе… А торжество
Перед разлукой с нами так жестоко…
Что ж, я наплачусь, если хочешь ты,
Но молча…
Ах, к чему подобный натиск
На сердце бедное?.. Зачем меня
К слезам неволить?
Как я спрячу слезы?..
Нет, не могу… Тебя в последний раз
Я обнимаю. Многими летами
Обремененную бросаешь ты
Меня. А бремя скорби? Если даже
Вернешься ты, кормилицу свою
Найдешь в могиле: я надеюсь, в память
О ней… слезу-другую… проронить…
Себе позволишь ты…
Помилосердствуй!
Оставь меня иль тотчас замолчи!
Я всем теперь должна казаться черствой,
И прежде, чем другим, себе кажусь.
Сегодня свадьба. Докажи, что любишь
Меня, в последний раз: прошу, не плачь,
Чтоб мне не плакать… Но сюда, я вижу,
Идет Перей. Да онемеет боль.
