Эльфик. Да, но лучше бы это была ловкость не моих рук… Миссис Летузель, по-моему, я и так уже много сделал. Пусть кто-нибудь другой…
Входит Горлопэн, неся вазу с печеньем.
Горлопэн. Вот печенье. А она при вас?
Эльфик показывает на пробирку.
Буду вам признателен, если вы передадите ее мне.
Летузель. Почему это?
Горлопэн. С вашего позволения, мадам, право влить должно принадлежать мне. Таково было бы желание Гектора. Ведь верно, Эльфик?
Эльфик. О, я думаю, да, сэр. Пожалуйста. (Отдает ему пробирку.)
Горлопэн. Благодарю.
Эльфик. Но ведь Гектор не умер.
Горлопэн. Для меня он умер. Мой Гектор мертв. А кто там есть, это уже другая собака. Где этот черт Киснет?
Летузель. Пошел проследить, чтобы нам не помешали. Ни медсестер, ни санитаров, ни живой души, кроме нас, наших гостей и нашего вождя и учителя.
Шляпы мы снимем и головы склоним.
Царь наш небесный в лучистой короне…
Горлопэн. Полундра! Идут!
Входят доктор и четверо посетителей. Доктор проводит их вокруг всей сцены, как бы показывая им клинику.
Доктор. В этом крыле, налево, – отделение для выздоравливающих, солнечная сторона, большие балконы, простор, свежий воздух. Направо – моя операционная и служебные помещения, тут своя красота, рабочая – все по последнему слову техники. Впрочем, сэру Фредерику это очень хорошо известно. Господин мэр, леди и джентльмены, вы видите перед собой отделение имени сэра Фредерика Ловчили, открытое в прошлом году лично сэром Фредериком, – в фойе установлена бронзовая доска в честь этого события и, конечно, портрет покойной леди Ловчили работы Аннигони, одно из ценнейших сокровищ нашей «Тихой пристани». А теперь, если вы пожалуете сюда… ага, я вижу кофе… Нас ожидает горячий кофе, приготовленный и специально поданный сюда пациентами нашего спецотделения. Им предстоит быть объектами эксперимента, о котором у нас шла речь, и я непременно хочу, чтобы вы их увидели до… кхм, до того, как мы начнем… (В сторону миссис Летузель.) Где миссис Гнилль?
Летузель. Она пошла прилечь, доктор. У нее был усталый вид, и…
Доктор. Не будете ли вы добры привести ее сюда, миссис Летузель? (Яростным шепотом.) Когда я говорю: «все», это значит «все». Понимаете? Все! Она должна быть здесь. Поручить ничего нельзя людям. Живо давайте ее сюда!
Миссис Летузель уходит.
Разрешите вам представить: мистер Эльфик, мистер Горлопэн…
Гостям раздают кофе и сладости. В ответ на реплики стариков гости, выпучив глава, издают нечленораздельное мычание, которое звучит покровительственно и в то же время сердечно.
Горлопэн. Уже лет пять или шесть. И я не променял бы ее на родной дом, видит бог…
Эльфик. Прелестное место, мадам, восхитительное, право, удалиться сюда на склоне лет…
Горлопэн. Природа, воздух, душевный покой, мирная обстановка, ландшафт…
Доктор (не пьет кофе). А красивая природа и свежий воздух уже сами по себе хорошая терапия…
Эльфик. Ах, что вы, сэр Фредерик, напротив, здесь бывает даже слишком оживленно, когда доживешь до моего возраста, единственное, что прельщает, это тихое существование вдали от всего… (Горлопэну.) Влили?
Горлопэн. Нет еще. Сколько?
Эльфик. Половину примерно. Перебарщивать не надо.
Горлопэн. Ладно. Половину. (Повернувшись спиной к столу, аккуратно отливает половину содержимого пробирки в чашку с кофе, затем протягивает ее доктору.) Доктор, чашечку кофе?
Доктор. Нет, благодарю вас, мистер Горлопэн. Я кофе не пью. Вы сами выпейте. (Гостям.) И еще одно, конечно: это свобода от постоянного контакта, чтобы не сказать конфликта, с родственниками, фактор сам по себе…
Горлопэн. Доктор, если вы не любите кофе, может быть, налить вам чаю?
Доктор. Что? Нет, нет. Не надо, спасибо.
Горлопэн. Вот как! Ну, как хотите…
Входит Киснет.
(Озабоченно отводит его в сторону.) Он отказывается от кофе.
Киснет. Дайте ему чаю.
Горлопэн. Не хочет.
Киснет. А вы уже влили?
Горлопэн. Половину.
Эльфик. Я часто вспоминаю: мы тогда жили весело, да, да, весело и очень счастливо. Я, конечно, не хотел бы, чтобы те дни вернулись, но все-таки приятно и грустно бывает вспомнить: ах, Вена, Вена! Конный императорский оркестр объезжает Ринг-штрассе, и дивная, дивная музыка Штрауса…
Киснет (Горлопэну). Давайте мне что осталось.
Горлопэн. Зачем?
Киснет. Потом скажу. Скорей.
Горлопэн отдает ему пробирку. Миссис Летузель вкатывает кресло с миссис Гнилль.
Доктор. А-а, миссис Гнилль! Сэр Фредерик, мистер мэр, леди, позвольте вам представить нашу старейшую и, быть может, я не должен этого говорить, но, однако, скажу – нашу всеми любимую и всячески балуемую – миссис… э-э-э… Гнилль.
Киснет (миссис Летузель). Он не хочет пить кофе.
Летузель. Надо предложить ему чаю.
Горлопэн. Бесполезно. Отказывается.
Летузель. Предоставьте это мне. (Идет к миссис Гнилль и что-то ей шепчет.)
Киснет (в сторону). Пусть только он выпьет кофе, и дело сделано. Я запер все двери отделения. Ни санитарам, ни сестрам сюда не войти, разве что они в окна полезут. Времени сколько угодно…
Гнилль. Можно мне чашечку кофе?
Киснет (Горлопэну). Подайте ей. Быстро.
Горлопэн передает ей чашку.
Гнилль. Благодарю вас, мистер Горлопэн… Ой, кажется, он слишком горячий. Доктор Эхинокук, может быть, вы попробуете мой кофе? Отхлебните для пробы – я очень боюсь обжечь рот.
Доктор. Разумеется, с удовольствием, миссис Гнилль… (Отхлебывает из ее чашки.) О, по-моему, вам не покажется горячо. Кофе, в сущности говоря, совсем остыл. Давно уже в чашке, так что…
Гнилль. Холодный? Ах, боже мой! Тогда, наверно, лучше совсем его не пить. Да, да. Вы сами предупреждали, доктор, что с почками шутить опасно. Может быть, вы выпьете его вместо меня?
Доктор. М-м? А пожалуй, раз чашка в руках… Не сладко. У кого сахар?
Миссис Летузель протягивает ему сахарницу.
Спасибо, миссис Летузель… Гм, положил столько сахару, и все не сладко, горечь какая-то… (Гостям.) А ваш кофе не горький? Вы уверены? Потому что, если… (Недоверчиво морщась, допивает свою чашку. Повернувшись к миссис Летузель.) Эй, кто это варил? Я чувствую явные… (Убегает со сцены.)
Следующие три монолога произносятся одновременно и с большим подъемом.
Эльфик. И эти дивные, неизменно ясные дни, снег на дальних Доломитах, искрящееся вино, розы и музыка, мадам, солнце бродит в крови, любовь, любовь, ах, очарование юга…
Горлопэн. Единственный недостаток здесь – это отсутствие реки. Ах, погрести как следует воскресным утром, вверх по течению, до самого шлюза, освежиться пинтой горького в «Барже и Якоре» и полегоньку домой с ветерком да по течению, чувствуя, как каждая жилка в твоем теле играет, точно ртуть… замечательно!..
Летузель. Миссис Гнилль у нас глуховата и, может быть, сейчас немного слишком взволнована, но она хочет вам сказать, что она счастлива познакомиться с вами, сэр Фредерик, она всегда восхищалась вами и, конечно, покойной леди Ловчили, и всем, что вы сделали для нас!
Тем временем Киснет, повернувшись спиной к остальным, налил себе в чашку немного кофе и собирается вылить туда же остаток эликсира. Это замечает миссис Летузель. Она бросается к нему и хватает его за руку.
Гнилль. Да, да, сэр Фредерик, ах, леди Ловчили, милейшая, добрейшая леди Ловчили, я так огорчилась, когда услыхала… ведь это было внезапно, верно? Но у нас остался портрет. Мы его будем всегда беречь.
Миссис Летузель молча борется с Киснетом.
Летузель (тихо). Что это вы, интересно, делаете?
Киснет (так же). Не мешайте, прошу вас! Я думал, если он не дал мне только потому, что у меня насморк, то уж вы-то не будете так жестоки…
Летузель. Нет! Вы же сами не хотели! Или всем – или никому. Сейчас нет времени для хитростей, и потом, мы должны держаться вместе. В одиночку мы погибли! (Ей удается вырвать у него пробирку. При этом чашка с кофе падает на пол.)
Возвращается доктор.
Доктор. Все чудесно, все отлично, я вижу, кофе вам понравился, сэр Фредерик? Мистер мэр, мадам… э-э-э… мисс… как вам печенье? Вы уверены, сэр Фредерик? Прекрасно… (Подходит к миссис Летузель.) Позвольте вам сказать, миссис Летузель, что у меня сейчас была жесточайшая рвота. Что случилось с кофе? Кто его варил?.. (Поворачивается к гостям.) Сэр Фредерик, если вы уже закусили, мы можем, наверно, перейти к следующему пункту нашей маленькой программы… Кхм, кхм! Минуточку. Ну, ребята, будьте так любезны, уберите со стола и… э-э-э… разойдитесь по своим палатам. Миссис Летузель, может быть, вы оставите миссис Гнилль с нами, мне кажется, сэр Фредерик желает… (Растерянно замолкает, так как видит только спины стариков, сгрудившихся на авансцене и переговаривающихся шепотом.)
