Кошкин. Пусти! Я ему только в глаза загляну. (Бросается к Яровому.)
Яровой. Загляни перед смертью.
Семён с солдатами схватили Кошкина. Григорий бросился ему на выручку.
Семён. Ага! Гришка!
Марья. Гриша!
Григорий. Ну, здравствуй, брат Сёмка!
Семён. И прощай, бандит!
Выхватили наганы, подняли.
Марья (бросилась между ними). Так стреляйте ж в родную мать!
Солдаты схватили Григория, уводят его и Кошкина.
Семён. Маманя, не тревожьтесь: сказал — найду в могиле, нашёл раньше — у самой могилы.
Марья. Да лучше бы ты сам в неё лёг!
Яровой. Старуху прочь. Учительницу освободить.
Марья (Семёну). Да зачем же я тебя, аспида, на свет родила!
Любовь (выходя из школы, в ужасе). Да зачем же я на свет родилась!..
ЗанавесДвор штаба белой армии. Конец дня. Паника. Внезапная эвакуация белых. Доносятся свистки паровозов, гудки автомобилей, грохот обозов. Мечутся офицеры. На террасе павильона Яровой с бумагами. Звонки телефонов. Входит Малинин.
Малинин. Вот приказ. Его превосходительство, отъезжая, вверил мне эвакуацию, вам же — охрану города.
Яровой. Слушаю.
Малинин. Уходим за подкреплением к союзникам.
Яровой. Уходите, а мы будем биться здесь.
Малинин. Кто это мы?
Яровой. Мы — это не вы.
Малинин. А? Да… Ну, что ж, бейтесь. Да, между прочим, его превосходительство приказал немедленно ликвидировать в тюрьме пойманного вчера Кошкина с жегловцами.
Яровой. Генерал, вероятно, думал, что я поймал Кошкина затем, чтобы отпустить.
Входят барон и баронесса с вещами.
Барон. Баронесса, торопитесь!
Баронесса. Во мне опять дурно.
Барон. Полковник, ради бога, дайте автомобиль.
Малинин. Господа, не могу, спешите на поезд.
Адъютант (Малинину). Господин полковник… (Подаёт ему бумагу.)
Баронесса. Но меня там задушат.
Входят Горностаевы.
Горностаев. Кого задушат?
Барон. Баронессу.
Горностаев. Это пустяки. А вот здесь хотят несколько человек удушить. (Идёт к Малинину.) Господа, нельзя.
Барон. Кого это?
Горностаева. Жегловцев. О ком вздумал заботиться.
Баронесса. Да я, хоть слишком слабая женщина, своими руками удушу.
Малинин. Однако, господа, торопитесь. (Уходит.)
Барон и баронесса идут за ним.
Барон. Но автомобиль?
Навстречу Елисатов.
Баронесса. Господин Елисатов, как же с купчей?
Елисатов. Я вам её вышлю за границу.
Баронесса. Чтобы мне вернуться прямо в имение!
Елисатов. Будьте покойны. До свиданья. (Уходит в штаб.)
Горностаева. Макс, уедем, умоляю.
Горностаев. Леля, ты же знаешь… я за границу езжу только с научной целью.
Горностаева. Ну, и поедем с научной целью.
Уходят. Вбегают первый и второй господа с чемоданами, дамы.
Первый господин. Господа, господа, чудесный десант союзников! Солдат на часах в порту стоял, первый увидал. Первая дама. Вдруг на море — дым, дым. Трубы, трубы.
Второй господин. Но почему же в штабе ничего не знают?
Первая дама. Да потому, что… чудо!
Быстро входят с чемоданом Закатов и матушка.
Второй господин. Если чудо, то отцу протоиерею известно.
Вторая дама. Отец протоиерей, вы знаете о чудесном десанте?
Закатов. Где?
Первая дама. На море… Дым и трубы трубят.
Закатов. Возможно, всё возможно, возлюбленные.
Пробегает комендант.
Господин комендант, мне с матушкой обещан четырёхместный автомобиль.
Комендант. Как же, как же, матушка, номер тринадцать.
Матушка. Ой, какой нехороший номер! Дайте хоть четырнадцатый.
Елисатов. На Москву, батюшка?
Закатов. Я звал вас на Москву, вы же, маловеры, усумняшася.
Вторая дама. Да ведь чудесный десант, батюшка.
Закатов. Устремимся же, возлюбленные, в сретение чуда… Но… в предшествии пастыря. Господин комендант, где мой автомобиль?(Уходит.)
Бежит Дунька, за ней несут вещи.
Елисатов. В Париж, Авдотья Фоминишна?
Дунька. Не с хамьём же оставаться! (Уходит.)
У автомобиля спор.
Закатов. Возлюбленная Евдокия! Напрасно вы сели — машина занята.
Дунька. Чёрта собачьего!
Закатов. Возлюбленная, вы лучше с молитвой, но освободите по трём основаниям: во-первых…
Дунька. Бросьте, батюшка, ваши марахветы! Чтоб я да высела!
Матушка. Прочь! Не с твоим задом в духовный автомобиль моститься!
Горностаев (быстро бежит к спорящим). Пустите, пустите Дуньку в Европу!
Елисатов (кричит, выходя с вещами из штаба). Павла Петровна, я здесь. Места в автомобиле забронированы. Нужно только кое-что оформить. Сию минуту! (Ушёл в штаб.)
Появляется Панова.
Панова (ему вслед). Только поскорее… (Входящей Любови.) Душечка! К мужу? Совет да любовь. На чём сошлись? На Кошкине, кажется?
Любовь. Как это?
Панова. Обыкновенно: предали.
Любовь. Ты, мерзавка, предала.
Панова. Ошибаешься, душечка. Предают друзей. Я врагов поймала. А за помощь — спасибо.
Любовь (сделала движение выхватить револьвер). Пулю на тебя жаль тратить: считанные.
Панова. Вот теперь мы на «ты» и поговорим душа в душу. (Приблизив к ней лицо, говорит тихо, проникновенно.) Ты хуже гадины. Смертельно ненавижу твои глаза, позеленевшие от вековой злобы… Твои чешуйки-морщинки на лбу, сдавившем убогую, отравленную мыслишку! Губы твои извиваются, как гадёныши… Гидра многомиллионная! Ненавижу… на всю жизнь!
Любовь. Это всё, что осталось тебе в жизни, гад с вырванным жалом. Уползай с нашей земли!
Панова. Ползайте по ней, вши тифозные!
Входит Елисатов.
Елисатов. Павла Петровна, всё готово. Пожалуйте в автомобиль. Через неделю мы с вами в Париже.
Елисатов и Панова уходят. На террасу входит Яровой, рассматривает бумаги. Любовь идёт к нему.
Яровой (подняв голову). Люба!
Любовь. Освободи Кошкина и жегловцев.
Яровой. Люба, эта просьба невыполнима.
Любовь. Это не просьба — требование.
Яровой. Чьё?
Любовь. Моё. Я тебе вчера предала Кошкина, я и требую.
Яровой. Значит, речь только о Кошкине?
Любовь. Хорошо. Сначала о Кошкине. Отдай!
Яровой. Ты что ж думаешь, я его на сутки напрокат взял?
Любовь. Шутишь? Смотри мне в глаза. Может быть, уже в последний раз. Ты зачем вчера приходил ко мне?
Яровой. Люба! Клянусь своей душой, которая… тебе принадлежит, я шёл только к тебе. Я не знал, что встречу их.
Любовь. Так подтверди клятву: освободи их. Спаси их, ты можешь!
Яровой. Если бы мог тебя от них спасти! Довольно, Люба. Здесь бой на смерть. Занесены руки над головами. Слетит первой та голова, что оглянулась. И ты требуешь, чтобы я оглянулся?
Любовь. Это ты вчера обманом заставил меня оглянуться. Змеей вполз в моё сердце, чтобы смертельно ужалить.
Яровой. Произошла случайность, в которой ты не повинна.
Любовь. Не повинна? За счастье припасть головой к твоей груди какие головы к твоим ногам положила.
Звонок телефона.
Яровой (подходит к аппарату). Да. Что? Сейчас приеду. Ну, прощай, Люба. Хорони меня в третий раз…
Любовь. Ты… ты не спасёшь их?
Яровой. Иди… некогда.
