Педро Кальдерон де ла Барка - Дама-невидимка

Мой брат пошел под твой балкон,
И скоро не вернется он.
Пускай поет там серенады,
Для нас же нет теперь преграды,
И будет план осуществлен.
Я Исавель уже послала,
Сюда вернется наш герой.

Не уходите же из зала!
Готов ли ужин?

Не бывало
Другой истории такой.
Но как-то кончится затея?..

Идут?

Да, слышатся шаги.

О я несчастный! Что я? Где я?
Святая сила, помоги!
Иду, от страха леденея…
Ужасен будет жребий мой…
Но нет, кругом красавиц рой!
Эй, Косме, Косме, это ты ли?
Тебя, наверно, подменили.
Ты — рыцарских поэм герой!

Вот он… Но что я вижу? Боже!
Не тот!

Со сном все это схоже,
Но я проснуться не могу.
Ох, расстаюсь с душой!

Кого же
Ты привела?

Его слугу.

Как ты могла?

Темно там было.

Твоя ошибка нас сгубила.
Теперь узнают все, весь дом…

Его мы тоже проведем!
Эй, Косме!

Я!

Сюда, поближе!
Иди!

Мне хорошо и тут.

Но, Косме, что ты? Подойди же,
Приблизься, раз тебя зовут!
Боишься ты, признайся честно?

Как? Я? Испытанный храбрец!
Мне чувство страха неизвестно.

Ну, подойди же, наконец!

Не отверчусь: тут дело чести…

Сеньоры! Право, не из лести,
Тут уваженье, страха нет…
Я человек такого сорта —
Не побоялся бы и черта,
Когда б он только был одет,
Как дама, в юбку и корсет.
Ведь все подобные ловушки —
Корсеты, банты, финтифлюшки —
Лукавый изобрел для дам
И ими пользуется сам.
Однажды в образе красотки
Явился к пастуху злой дух.
Ну, разговор тут был короткий,
И сразу врезался пастух.
Когда ж он страстью насладился,
Венца желаний всех достиг,
Ему нечистый в тот же миг
В бесовском образе явился
И громким гласом возопил:
«Взгляни и ужаснись, несчастный!
Смотри: вот образ тот прекрасный,
Который был тебе так мил,
Вот с кем блаженство ты делил!
Дрожи, о грешник нечестивый!»
А мой пастух ему тогда:
«Подумаешь, что за беда!
Нет, призрак суетный и лживый,
Тебе меня не испугать,
Хоть завтра приходи опять
Ты в женском виде, — буду ждать я,
Готовя пылкие объятья.
Запомни истину одну,
Что в женском виде, в женском платье
Полюбим мы и сатану».

Но ободрись, возьми варенья,
А вот холодная вода.
Прошу, напейся, — ведь всегда
Бывает жажда от волненья.

Я что-то не хочу воды
И не скрываю к ней вражды.

Нет, подкрепись хотя б немного.
Тебе ведь предстоит дорога
И несколько часов езды.

Куда ж?

Как будто постучали?..

Стучат… Да, да, опять стучат!

Стучат!.. Вот не было печали!..

О ужас!.. Верно, это брат!

Исавель! Открой мне двери!

Помогите, небеса!

Отоприте!

Оба брата
Нынче точно сговорились…

Вот попались-то!

Я спрячусь.

Ну, идем со мной!..

Иду!..

Что тебе здесь надо, брат?

Надо горестью своей
Мне смутить чужое счастье.
У дверей портшез я видел, —
Значит, Беатрис вернулась.
Возвратился и Хуан.

Но чего же ты желаешь?

У тебя я шум услышал
И пришел сюда узнать,
Что такое здесь творится.

Беатрис! Вы здесь?

Да, здесь.
Мне пришлось опять вернуться,
Все еще отец мой в гневе.

Как вы обе смущены!..
Это что за угощенье?
Сладости, цветы, хрусталь…

Что тебя здесь удивляет?
Если женщины одни,
Надо ж чем-нибудь развлечься.

Ну, а это что за шум?

Умираю!..

Без сомненья,
Кто-то здесь, но не Хуан:
Брат мой прятаться не стал бы.
Горе! Думал я, безумец,
Помешать влюбленной встрече,
Ревность утолить свою,
Мне внушенную любовью,
Но я вижу, что придется
Нашу честь мне защищать.

Свет возьму, хоть глупо это:
Все при свете обнажится;
Беспощадно он откроет,
Что твоя пропала честь.